– Да! Этот парень лжец и предатель! – закричал высокий мужчина, пытаясь засунуть свою крупную фигуру под стол, чтобы вытащить из-под него парня.

– Он говорит, что власти нас обманывают!

Сомневаться в руководстве было тяжким преступлением, государственной изменой. Город-бункер так же мало щадил предателей, как и имел ресурсы, чтобы удержать своё хрупкое общество от полного краха. Как бывший член службы безопасности, Варвара могла представить, о чем думал в этот момент мужчина в белых доспехах. Его работа заключалась не в том, чтобы заставить этих людей чувствовать себя в безопасности. Его основной обязанностью было: подавить слухи и заставить замолчать диссидентов. Хотя официально их задачей было «охранять порядок», но на самом деле охранники были обучены, почти приучены защищать руководящую элиту от любых словесных или физических выпадов. При любых обстоятельствах и не взирая на масштаб потерь. Были и среди них те, кто раньше служил наёмниками и имели жестокие и садистские черты в своём характере. Маленькие предметы роскоши и услуги покупали их лояльность, многие из них смотрели свысока на обычных жителей бункерного города. В свою очередь, общественное мнение об охранниках колебалось между принятием их как неизбежного зла и отношением к ним с равной долей презрения в ответ. – Но что, если то, что он говорит, правда? ‒ На мгновение воцарившуюся в комнате тишину нарушила женщина, и все взоры мгновенно обратились на неё. ‒ Что, если война действительно не кончится никогда? Что, если мы застряли здесь… навсегда? Охранник медленно повернулся к женщине, полупрозрачное забрало его шлема едва скрывало его глаза, сквозившие презрением. Напряжение в комнате стало ощутимым, когда он подошёл к ней, выпрямляясь и нависая, чтобы казаться как можно выше. ‒ Что вы только что сказали? – спросил он ледяным тоном. ‒ Я имею в виду… когда упали первые бомбы, нам сказали, что мы пробудем здесь несколько недель, – сказала женщина, обращаясь скорее к толпе, чем к охраннику. ‒ Но это превратилось в месяцы. И вот уже прошло два года после исхода, а мы все ещё здесь. Что, если тот парень прав и мы никогда не сможем вернуться туда? Что, если…

Послышался ропот, прокатившийся тревожной штормовой волной по комнате, а по спине Варвары пробежала дрожь от слов женщины. Но это было не из-за навязчивой правды в них. Это были её инстинкты, которые сработали всего за долю секунды до того, как охранник вышел из себя и ударил женщину по голове прикладом винтовки, чтобы она заткнулась. Это была роковая ошибка. Варвара уже видела подобные вещи раньше, поэтому для неё не стало неожиданностью, когда другие люди за столом внезапно бросились вперёд. Обычно наступал момент, когда угнетённые впадали в такое отчаяние, что переставали беспокоиться о собственной жизни, а их страх перед охранниками затмевался безумной жаждой возмездия. Группа набросилась на охранника, как стервятники на труп. Которым он станет в ближайшее время. Потому что доспехов и оружия было недостаточно, чтобы защитить тело от чистой силы их отчаяния, подпитываемого ненавистью и яростью. Охранник начал кричать, когда его буквально разрывали на части голыми руками. Ситуация накалилась окончательно, но Варвара не собиралась играть в ней никакой роли. Она уже преодолела половину дистанции к выходу до того, как охранник выстрелил в кого-то в другом конце комнаты. Его крики привлекли других охранников, и с этого момента все пошло под откос. Когда беспорядки разгорелись в полную силу, вскоре все, казалось, начали драться со всеми без разбора, и это снова дало охранникам преимущество над неорганизованными и истощёнными гражданами. Раздались залпы выстрелов и с болезненной интенсивностью отразились среди покрытых металлом стен бункера. Рефлекторно Варвара нырнула под ближайший стол в поисках укрытия и оказалась лицом к лицу с Компьютерщиком, который сидел там, обхватив руками ноги и тупо смотрящим в никуда. – Давай, – прошипела она и дёрнула его за руку. ‒ Нам нужно выбраться отсюда. Он резко повернул голову, чтобы посмотреть ей в лицо, В свои лучшие дни Варвару большинство людей считало устрашающей или жуткой. Сейчас же, с испачканным машинным маслом после последней работы лицом и торчащими во все стороны короткими светлыми волосами, она, вероятно, выглядела для испуганного мужчины демонической. Но то, что действительно лишило его дара речи, вероятно, были её глаза. Около ста лет назад, когда человечество было на пике своей научной изобретательности, какой-то прадедушка по материнской линии напрасно потратил много денег на генную инженерию своего будущего ребёнка. В результате чего побочным эффектом ребёнку достался поразительный сиреневый цвет глаз. С тех пор все, рождённые от этой линии, обладали этой особенностью. Мужчина хотел что-то сказать, но Варвара не дала ему договорить. Она схватила его за руку и потащила за собой из-под стола, всего за несколько мгновений до того, как два тела рухнули на него скошенные следующей автоматной очередью. Она вскочила на ноги и направилась к выходу. На пути встал охранник, пытаясь помешать выйти из комнаты. На нем был всего лишь шлем, форму видимо не успел надеть полностью. Варвара знала все о слабых местах этого бронежилета по собственному опыту. Она нанесла молниеносный удар по его обнажённому горлу. К тому времени, когда он опустился на колени, хватая ртом воздух, она уже прошла мимо к двери. Она бежала не оглядываясь. Мимо них к месту драки спешили новые охранники. К счастью, они не обратили на неё никакого внимания. В сомнительной безопасности тенистого уголка она наконец остановилась. Она действовала инстинктивно, поэтому осознание того, что только что произошло, не пришло к ней в полной мере. Даже после того, как она выбралась. ‒ Спасибо… Варвара совсем забыла о мужчине. Она не осознавала, что тащила его за собой всю дорогу. Посмотрела на свои окровавленные суставы с некоторым отстранением от ощущения боли. В организме было слишком много адреналина, и он все ещё затуманивал её разум. – Тебе не следовало этого делать, – наконец сказала Варвара. ‒ Не в таком месте, как это. Конечно, они бы так отреагировали. – Честно говоря, мне плевать, – усмехнулся он. ‒ Ведь это правда. – И все же. Говорить всем этим людям, что они никогда больше не увидят поверхность, пока они живы…‒ Она сглотнула, осознав, что сама была одной из этих людей. ‒ Как минимум жестоко. Ты убил их надежду и естественно им проще поверить, что ты лжец, даже если… – Но… есть ещё… – прошептал мужчина. ‒ Ты понимаешь, что это значит, верно? Если мы не можем вернуться? Она медленно подняла голову и встретилась с его взглядом. И она, наконец, поняла, почему он распространил эту новость, не заботясь о собственной безопасности. В его глазах было выражение полной покорности, смешанное с искрой безумия, которая зажгла в нем последний огонь ярости, вместе с изменчивым настроением в той комнате. Теперь этот огонь едва мерцал. Оно вот-вот полностью стихло, и прежде, чем он заговорил, она уже знала почему. ‒ Воздух. Слова были настолько лёгкими в дыхании мужчины, когда он выдыхал, что были едва слышны. ‒ Он заканчивается.

В течение нескольких дней слух стремительно распространился по бункерному городу, как рак расползается и разъедает без того ослабленное тело. Он подтачивал и уничтожал покой, подначивал и пускал вглубь общества свои щупальца. Гражданские беспорядки вспыхнули по всему городу и сметая все на своём пути. Жестокие грабежи и мародёрство ввергли ветхий бункерный город в ещё большее отчаяние. Варвара провела все это время в оцепенении. Когда она ложилась спать ночью, она даже не могла вспомнить, что делала весь день. Лёжа без сна, слишком беспокойная, чтобы заснуть, но слишком измученная, чтобы не пытаться, она прислушивалась к звукам боя снаружи. Крики, мольбы и выстрелы эхом разносились по коридорам, пока служба безопасности подавляла беспорядки. Утром по дороге на рынок, где ей предстояло искать работу, она переступала через трупы. Варвара ничего не чувствовала. Она просто отключила себя и была рада своему полному оцепенению. Иначе пришлось бы действовать импульсивно, отчаянно, решительно, чтобы не умереть от удушья. Удивительно, но мало кто выбрал этот путь – власти поспешили опровергнуть новость как диковинные слухи и каким-то образом сумели, как всегда, подавить страхи граждан. Люди хотели верить, потому что правда была слишком разрушительной и ужасной. На грани полного краха, человечество вновь вернулось в свою скудную, бледную тень цивилизованного общества. В конце концов, когда толпа охранников с автоматами не смогла остановить бой, понадобились лишь успокаивающие слова, цифры, статистика и позитивные прогнозы. Скучные, но обнадёживающие вещи, которые никто не будет перепроверять. Плоские мониторы были для них богом. Непогрешимым и непоколебимым источником информации. Мониторы не могли лгать. Они провозглашали только истину. В это верили все. За исключением, может быть, таких людей, как Компьютерщик, но он был одним из немногих, и его вены были вскрыты зазубренным металлическим куском. А что беспорядки? Они были всегда. Уже через неделю никто не мог сказать истинную причину их возникновения. Все забыли, как будто и не было никакой угрозы, нависшей Дамокловым мечом над их головами.