Нѣсколько времени спустя, Іона Епископъ Рязанскій, бывшій потомъ Митрополитъ Московскій, взявъ Великаго Князя Василія Васильевича дѣтей, требуемыхъ Княземъ Шемякою для примиренія, на свой Епитрахиль, въ такое чувство важностію своего сана привелъ племянника его Шемяку, а можетъ быть сверьхъ того сей приведенъ былъ, и увѣщаніями собранныхъ на Угличь знатныхъ духовныхъ особъ, къ тому, что онъ Великаго Князя и его дѣтей отпустилъ съ честію. Слѣдствія сего въ пользу Великаго Князя произшедшія извѣстны по исторіи.[94]

Съ большимъ еще искуствомъ хотя и въ разныхъ обстоятельствахъ, но съ равнымъ почитай успѣхомъ прежде того святый Алексіи Митрополитъ имѣлъ стараніе примирить ссорющихся Князей Тверскихъ, но въ пользу Великаго Князя Московскаго, преклонивъ одного изъ немирныхъ Князей утвердиться союзомъ съ Великимъ Княземъ Московскимъ, дабы сіе соединеніе устрашило другаго, и склонило бы на требованія свои быть снисходительнѣе.[95]

Въ другой разъ другій Князь Тверскій, призванъ бывъ тѣмъ же Митрополитомъ Алексѣемъ, и Великимъ Княземъ Дмитріемъ Ивановичемъ дружелюбно въ Москву, былъ судимъ не въ ево пользу, и содержанъ подъ стражею, по чему онъ хотя и освобожденъ подъ присягою, но послѣ измѣнилъ, да и весьма жаловался на Митрополита. Сей Князь былъ Михаилъ Александровичь, отъ котораго по безпокойному его нраву, какъ изъ исторіи явственно есть, ничего лучшаго ожидать было не можно. Онъ метаясь, то въ Литву, то въ Орду, для испрошенія себѣ тамъ помощи, а здѣсь Великокняжескаго престола привлекъ тѣмъ на себя страшную Московскую силу, и тяшкую осаду столичному своему городу Твери, а сіе наконецъ и принудило его съ Великимъ Княземъ помириться.[96]

Я отъ сихъ бытіи возвращаюсь къ древнѣйшимъ приключеніямъ. С. Петръ Митрополитъ будучи еще во Владимирѣ, когда малолѣтный сынъ Великаго Князя Михаила Ярославича, Князь Дмитріи продолжая свой походъ съ войскомъ на Нижніи Новгородъ остановился во Владимирѣ, увѣщаніями своими и запрещеніемъ удержалъ сего младаго Князя, и принудилъ возвратиться въ Тверь. Я не могу сказать о семъ святомъ мужѣ, чтобъ онъ сіе учинилъ по склонности своей имѣемой уже тогда ко Князю Московскому въ намѣреніи, дабы сіе Княженіе Нижняго Новагорода досталось сему Князю. Но сіе въ самомъ дѣлѣ збылось уже послѣ того не мало времени спустя. По крайнѣй мѣрѣ недопустилъ онъ чрезъ сіе Тверскихъ Князей усилиться завладѣніемъ сего Нижегородскаго Княженія, или хотя удержалъ кровопролитіе духовною своею властію.[97]

Подобное сему нѣчто находимъ и о вышеупомянутомъ Митрополитѣ Іонѣ. Онъ обще съ другими Епископами ѣздилъ на Кострому съ Великимъ Княземъ Васильемъ Васильевичемъ шедшимъ ратію на Шемяку, единственно взятъ для того, чтобъ молитвами сихъ духовныхъ утолена была междоусобная брань. Какъ вѣрили, такъ и збылось, ибо тогда миръ учиненъ по желанію.[98]

Такія духовныя посредства, а особливо посольства составленныя изъ особы Митрополита Всероссійскаго и изъ другихъ Епископовъ, которые какъ отъ Великихъ Князей Московскихъ, такъ и прежде еще отъ Владимирскихъ къ другимъ Князьямъ, равнымъ образомъ и отъ сихъ къ первымъ были отправляемы, ясно доказываютъ, сколь великую силу имѣли сіи духовные начальники надъ сердцами всякаго чина и могущества людей, да и коликую пользу приносили они пославшимъ ихъ.[99]

Особливаго примѣчанія достойно сіе, что Великіе Князья Московскіе, посылали самихъ Митрополитовъ, или брали ихъ съ собою въ Новгородъ, какъ для посѣщенія тамошней церкви, такъ и для того, [какъ основательно примѣчаетъ въ Россійской исторіи К. Щербатовѣ,] чтобъ властію сихъ Митрополитовъ утвердить и свою власть.[100]

Посольствъ составленныхъ изъ единыхъ свѣтскихъ лицъ безъ духовныхъ мало тогда бывало. Когда сію важную должность отъ удѣльныхъ Князей отправляли ихъ Епископы, по большой части приверженные для нижеписанныхъ причинъ Великимъ Князьямъ и Митрополитамъ Московскимъ, то не могли ли, или паче сказать, не обязаны ли были болѣе держать сторону Великихъ Князей и Митрополитовъ, нежели удѣльныхъ своихъ Князей?

Сіе хотя не точными бытіями по причинѣ молчанія о семъ исторіописателей, но на бытіяхъ же основанными догадками подтверждается.

Епископы прочихъ удѣльныхъ Княжествъ, какъ то Ростовскіе, Суздальскіе, Тверскіе, Рязанскіе и другихъ, часто находились при важныхъ церковныхъ обрядахъ въ Москвѣ, а особливо на поставленіяхъ и погребеніяхъ Митрополитовъ, при посвященіяхъ другихъ Епископовъ, на совѣтахъ съ Митрополитомъ и на соборахъ всеобщихъ,[101] равномѣрно пріѣжжали тудажъ и Архіепископы Новгородскіе для засвидѣтельствованія почтенія своему Архипастырю, и для другихъ не извѣстныхъ причинъ.

Я не говорю уже, что прежде всего всѣ они долженствовали быть въ Москвѣ для своего посвященія, а потому на не малое иногда время тамъ и оставаться, при каковыхъ случаяхъ, какъ по исторіи явствуетъ, часто они принимаемы были отъ Великихъ Князей и Митрополитовъ съ отмѣннымъ почтеніемъ, да и отпускаемы были въ свои Епархіи преодаренные.[102]

Не довольно сего, сіи Епископы избираемы были часто изъ Московскихъ монастырей, и изъ находившихся въ службѣ у Митрополитовъ, какъ то въ одномъ мѣстѣ жалуется на сіе послѣднее избраніе и пишущій о томъ повѣствователь.[103]

Не льзя статься, чтобъ такіе Епископы привыкшіе побольшой части жить въ Москвѣ, и получать знаки милости отъ Великихъ Князей и Митрополитовъ, болѣе старались о пользахъ слабыхъ своихъ Князей, нежели Великихъ Князей Московскихъ.

За сіе то, можетъ быть, Князь Тверскіи Михайло Александровичь, непримиримый почитай врагъ Великому Князю Дмитрію Ивановичу Донскому, отнялъ Владычество у Епископа своего Евфимія Висленя. Сей Преосвященный послѣ сего прямо полетѣлъ въ Москву, и тамъ жизнь свою окончилъ спокойнѣе, можетъ быть, нежели бы въ Твери.[104]

Правда, Епископы сіи безъ сомнѣнія за оказываемыя имъ милости Великихъ Князей, платили молитвами своими къ Богу о ихъ здравіи, и поминовеніемъ ихъ родителей. Но мы видимъ еще изъ вышеописанныхъ посольствъ, что они великіе полагали труды и подвиги, и во исправленіи порученныхъ имъ должностей.[105]

Самъ Митрополитъ Фотїи въ своей, при кончинѣ сочиненной завѣщательной грамотѣ, изъясняется предъ Великимъ Княземъ, сколь онъ много трудился о его пользахъ. И что можетъ быть яснѣе сего свидѣтельства?[106]

Кромѣ сего, какая бы тому была причина, что Великіе Князья Московскіе оказывали свои милости Новгородскимъ Архіепископамъ, наипаче какъ являются тогда, когда еще Новгородъ не былъ подъ самодержавною ихъ властію, но по усмиреніи уже Новгородцевъ о томъ не упоминается.[107] Да и для чего при толь многократныхъ и сильныхъ Великихъ Князей, а паче великаго Князя Ивана Васильевича на Новгородъ, во спаленіяхъ, ни единъ Архіепископъ, кромѣ измѣнившаго Феофила, не подпалъ гнѣву сихъ Государей.[108]

Мы видѣли выше, сколь много сіи и другихъ Княжествъ Епископы, старались вперять въ своихъ Князей, и въ народныя сердца мирныя мысли противу Великихъ Князей Московскихъ. Они кромѣ длинныхъ своихъ поученіи пророчествами и чудесами, а иногда и анаѳемою и разрѣшеніемъ отъ оной заставляли ихъ повиноваться, и оставлять свои предпріятія, а Великимъ Князьямъ влагали чрезъ то Великій духъ и бодрость съ надеждою успѣховъ, въ важныхъ своихъ предпріятіяхъ.[109]