Сей Великій Князь правилъ государствомъ въ великомъ покоѣ и тишинѣ. Тихой его нравъ дѣлалъ его любима Татарами и Князьями Россіискими.[61]
Хотя онъ былъ нечестолюбивъ, однакожъ великіи его духъ доказываетъ, поступокъ его въ отказаніи Татарскому послу, о размѣжеваніи границъ Московскаго Княженія съ Рязанскими.[62]
По кончинѣ сего Великаго Князя Ивана Ивановича, хотя по малолѣтству сына его Князя Дмитрія Ивановича и старались было, какъ выше упомянуто, отторгнуть его отъ владѣнія во вся, Суздальскіе Князья. Но Князь одиннатцати лѣтъ отъ рожденія возмогъ преодолѣть Князей состарѣвшихся. Не силы ли Московскаго Княженія и богатство соединенное съ наслѣдственнымъ правомъ, подавали таковую силу и успѣхъ, хотя честолюбивому, но слабому Князю, всякъ только судить можетъ? Московскій Князь отъ Ординскаго Хана предпочтенъ Суздальскимъ.[63]
Князь Суздальскій за щасшіе можетъ быть счелъ и то, что удостоился потомъ выдать дщерь свою за сего Великаго Князя въ супружество.[64]
Тщетно покушался и Тверскій Князь Михайло Александровичь ниспровергнуть Великаго Князя Московскаго; ни силъ, ни любленія отъ народа Владимирскаго ему недоставало. Свойственникъ его Князь Олгердъ Литовскій не былъ въ состояніи ему помощи учинить съ многочислепнымъ своимъ войскомъ. Ханъ Ординскіи подтвердилъ сему Великому Князю Дмитрію Ивановичу достоинство Великаго Княженія. А Олгердъ отдалъ за брата его дщерь свою въ супружество.[65]
Извѣстно почитай каждому Россіянину, сколь славную побѣду получилъ тогда сей Великіи Князь надъ Татарами, особливо же предводимыми Княземъ Мамаемъ на рѣкѣ Дону, отъ чего и получилъ себѣ названіе Донскаго.[66]
Излившіяся въ тогдашнее время, какъ бы изъ нѣкоторыя бездны различныхъ Татарскихъ Ордъ войска, и втекшія какъ воды въ Россію, хотя и поколебали Москву, и причинили ей и около лежащимъ странамъ опустошеніе, но укоренившіяся уже силы Московскаго княженія при помощи смятеніи произведшихъ въ Ордѣ, были въ состояніи скоро привести паки Москву въ первое ея сіяніе.[67]
Москва прежде сего еще сему Великому Князю одолжена каменными стѣнами, которыми обнесъ ее сей Государь въ лѣто отъ созданія міра 6875, отъ Христа же 1367. А сочинитель Ядра Россійской исторіи, прямо сіи стѣны наименуетъ кремлемъ,[68]
Сынъ сего Великаго Князя Дмитрія Ивановича, великіи Князь Василіи Дмитріевичь, не только отъ другихъ Князей Россійскихъ былъ любимъ, но и отъ лютаго Тактамыша опустошавшаго Москву почитаемъ, такъ, что ни единъ отъ прежнихъ Князей; онъ далъ ему въ вѣчное владѣніе, отторгнувъ отѣ Суздальскаго Княженія города, Нижній Новгородъ, Городецъ, Мещеру и Торусу.[69]
Сверьхъ того, какъ родитель его и предки, такъ и онѣ не оставилъ воспользоваться со стороны сосѣдственныхъ державъ, имянно же брачнымъ союзомъ съ Витовтомъ Пестунвевичемъ Княземъ Литовскимъ, женясь на сего дщери.[70]
Самыя смутныя времена при владѣніи сына его Великаго Князя Василья Весильевича Темнаго, отъ междоусобіи случившіяся, доставили Великому Князю и потомкамъ его вящшую вѣрность отъ подданныхъ, а Великому Княженію твердость.[71]
Татары какъ бы по очереди изъ разныхъ ордъ, чиня въ Россію вторженія, Москву сколь ни трясли своими наглыми набѣгами, но какъ прежде, такъ и тогда уже одолѣть ея не могли.[72]
Другія удѣльныя Княженія Россійскія, столько были уже слабы, что либо отъ страха, либо отъ почтенія къ Великому Князю Московскому, противу ссорющихся сторонъ и показаться не смѣли. А естьли кто изъ нихъ и держался одной стороны, то непремѣнно Московскаго Великаго Князя.[73]
Тогда уже отъ Тверскаго Княженія отторжены были къ Московскому города, Кашинъ, Угличъ и прочія, отъ Суздальскаго [какъ выше упомянуто,] Нижніи Новгородъ съ прочими. А Рязанское Княженіе, то пораженіемъ Великаго Князя Дмитрія Ивановича Донскаго, то отъ Татарскихъ Царей Тактамыша, Темирь Аксака, и Эдигея приведено уже въ крайнее изнеможеніе.[74]
Одинъ только Новгородъ Великіи, съ своими областями еще двигалъ свои мышцы, мня себя быть еще неодолима, хотя и довольно усмирили ихъ Великіе Князья, Василіи Дмитріевичь, и сынъ его Василіи Васильевичь Темный; но наконецъ сынъ слѣпаго сего Князя, Великіи Князь Иванъ Васильевичь Грозныи, почитая за не удовольствіе давать Новгородцамъ роту, [то есть клятву] по старинѣ, и быть Княземъ ихъ по имени только, далъ сему городу послѣдніи ударъ, приведеніемъ его подъ самодержавную почитай власть свою.[75]
Къ завладѣнію оставшихся княжествъ удѣльныхъ Князей Россійскихъ не было уже сему Великому Князю, какъ недостатка въ причинахъ, такъ и предѣловъ. За не сохраненіе договоровъ, и за тайную переписку Князя Тверскаго, съ Великимъ Княземъ Литовскимъ, городъ Тверь и все Тверское Княженіе приведено подъ державу Великаго Князя, а Тверскій Князь Михаилъ Борисовичь бѣжалъ въ Литву.[76]
Страхъ и отчаяніе, и въ самомъ дѣлѣ могли загнать сего слабаго Князя въ Иностранное государство, и принудить искать себѣ убѣжища отъ надближающейся напасти. Но такая судьба была Московскаго Княженія, пріуготовлявшая чрезъ то благоденствіе всей Россіи.
Половина Ростова была уже и прежде во владѣніи Московскихъ Великихъ Князей, со временъ Великаго Князя Ивана Даниловича, а другая продана Великому Князю Ивану Васильевичу отъ Князей Ростовскихъ въ лѣто 6982.[77]
О суздальскихъ Князьяхъ съ сего времени въ лѣтописцахъ ни словомъ не упоминается, кромѣ, что Нижняго Новагорода Князья сами приходили въ подданство къ Великому Князю въ Москву.[78]
Покореніе Рязанскаго Княженія, которое уже толь было слабо, что единый онаго Князь единожды упоминается при семъ Великомъ Князѣ, предоставлено было сыну его Великому Князю Василію Ивановичу.[79]
И такъ ничего уже почти не осталось, чтобы могло быть препятствіемъ къ возведенію Москвы, и Великаго Княженія на верхъ могущества, и къ соединенію всѣхъ удѣльныхъ Княженіи подъ самодержавную власть Великаго Князя.
Добродѣтели и храбрость соединенная, съ мудростію сего Великаго Князя Московскаго, названнаго въ Ядрѣ Россійской исторіи грознымъ, во всѣхъ лѣтописцахъ, паче же въ упомянутой книгѣ препохваляемыя по большой части споспѣшествовали къ освобожденію Россіи изъ подъ ига Татаръ, и къ совершенному соединенію всѣхъ княжествъ; да и къ завладѣнію другихъ многихъ областей, какъ то золотыя Орды, Казани, Перміи, Лаппоніи, Югоріи, Болгаровъ на Волгѣ, и Заволжскія страны даже до моря Хвалынскаго. Онъ изъ Литовскаго владѣнія возвратилъ къ Россіи съ 70 городовъ, да и сталъ всѣмъ окрестнымъ страшенъ, послѣ котораго Россійское Государство весьма утвердилось, и пришло въ цвѣтущее состояніе.[80]
Ординскіе Цари или Ханы, раздѣлившіе большую Орду уже на многія владѣнія, не въ силахъ были сему возпрепятствовать. Казанцы частыми своими отложеніями и измѣнами, лишь только ускоряли свою погибель. Союзы и дружба съ сильными Европейскими Государями, со всѣхъ сторонъ умножали пользы и богатства Россіи. Сіе ясно доказываютъ многія изъ разныхъ государствъ отправленныя въ Россію, къ Великому Князю Ивану Васильевичу, и къ сыну его Василью Ивановичу, посольства.[81]
