Наконецъ Княженіе сіе приведено въ крайнее ослабленіе, отторженіемъ отъ онаго Нижняго Новагорода и прочихъ, какъ ниже увидимъ, да и присоединено къ Московскому Великому Княженію;
Что касается до Рязанскаго Княженія, то уже почувствовало оно сильный ударъ отъ руки Великаго Князя Даніила Александровича, а сынъ его Великій Князь Юріи довершилъ его устрашеніе, чрезъ умерщвленіе Князя Рязанскаго въ темницѣ.[49]
Не смотря на сіе находимъ мы, что оно и послѣ того имѣло своихъ Князей, но столь слабыхъ, что Великіе Князья Московскіе могли брать ихъ, не только подъ свою опеку, но и для жительства по малолѣтству ихъ переводить въ Москву, а на Рязанское Княженіе посылать своихъ намѣстниковъ.[50]
Можетъ статься недоставало только Великимъ Князьямъ Московскимъ благовидныхъ причинъ, а не силъ къ скорѣйшему завладѣнію онымъ Княжествомъ.
Примѣчательно, что Рязанскіе Князья сами подали къ тому случай. Они раздробили его на малыя Княженія, какъ то на Пронское, Новосильское, Одоевское и прочія. А сихъ Княжествъ Князи вездѣ по исторіи упоминаются, обрѣтающимися въ службѣ Великихъ Князей Московскихъ; равно какъ и сами Князья Рязанскіе.
Осталось теперь предложить о четвертой причинѣ возвышенія Москвы съ Новгородской стороны. Съ самаго начала Великаго Княженія Владимирскаго, а потомъ Московскаго, Новгородцы имѣли отмѣннымъ образомъ приверженность къ Великимъ Князьямъ, а паче къ Московскимъ, хотя по перемѣнчивому и не постоянному своему нраву прилагались и къ другимъ.[51]
Сіе приносило обѣимъ сторонамъ не малыя выгоды, паче же Великія Князья дѣлались чрезъ то не только сильными, но и богатыми.
Взаимныхъ сихъ пользъ премногія въ повѣствованіяхъ являются примѣры,[52] Новгородцы храбростію и военнымъ искуствомъ, а можетъ быть и именемъ единымъ Великихъ Князей, защищали честь свою, права вольности, и границы своихъ областей отъ нападенія сильныхъ своихъ сосѣдей.
Доказали сію содѣятельностъ для Новгородцовъ отлично предъ прочими, Великій Князь Александръ Невскій, и внукъ его Юріи Даниловичь Московскій, оба многими побѣдами одержанными надъ Шведами и надъ Литовцами, а сверьхъ того первый строеніемъ многихъ городовъ на Шелонѣ, а послѣдній города Орѣховца, или Шлиссельбурга на границахъ Новгородскихъ.[53] Но не вознаграждены ли были за таковые свои подвиги и труды, Великія Князья не только полученіемъ отъ того славнаго себѣ и своему Княженію имени, но и приобрѣтеніемъ богатствъ надъ именемъ черныхъ поборовъ отъ Новгородцовъ, а чаятельно и добычи отъ побѣжденныхъ непріятелей, такъ же и торговлею и вспоможеніемъ Новгородскихъ силъ противу своихъ недруговъ?[54]
Великія Князья Московскіе почитай наслѣдственно владѣя Новгородцами, хотя и не имѣли верьховной надъ оными республиканцами власти, но вопреки вольнаго народа сего желанію стремили свои замыслы далѣе.
Я не упоминаю о прежнихъ покушеніяхъ Великихъ Князей, какъ то Димитрія Александровича, и прочихъ метавшихъ тщетный свой гнѣвъ безъ силы на Новгородцовъ.[55] Я приведу стремительства подкрѣпленныя уже знатными силами Великихъ Князей Московскихъ. Первое сильнѣйшее потрясеніе возчувствовалъ Новгородъ отъ пришествія съ многочисленнымъ войскомъ храбраго Великаго Князя Симеона Іоанновича. Другіе по немъ Великіе Князья довели свои старанія даже до того, что высоковыйный Новгородъ подклонили подъ свою державу, но о семъ будетъ въ послѣдованіи.[56]
Вотъ послѣдняя, но самая важнѣйшая и долго не примѣченная выгода быть по имени единому Новгородскимъ Княземъ! узнали сіе гордые Новгородцы, но уже поздо. Силы къ отвращенію сего порабощенія, ими употребляемые противу силъ Великихъ Князей Московскихъ, были уже не довольны.
Мы остановились при Великомъ Князѣ Іоаннѣ Даниловичѣ, и изслѣдывая внутреннія въ государствѣ, и личныя, касательно до Князей Московскихъ, причины споспѣшествовавшія возвышенію города Москвы и Московскаго Княженія въ самомъ почти его началѣ.
Родитель сего Великаго Князя, и братъ Великіи Князь Юріи старались по большой части внутренними своими силами, [сверьхъ Ординскихъ Хановъ власти] укрѣпляться, а сей Великіи Князь и потомки его, кромѣ всего того и посторонніе способы употреблять имѣли щастіе.
Слѣдуя сему вещей преобращенію, изыщемъ теперь и внѣшнія къ славѣ и умноженію силъ города Москвы служившія причины.
И какъ внутреннія причины почти одинаковы и здѣсь съ прежними, да и вездѣ смѣшены съ посторонними, то объ обоихъ здѣсь опытъ изслѣдованія продолженъ будетъ въ кратцѣ, но колику бытія не въ весьма отдаленныхъ отъ насъ временахъ, произшедшія по неложнымъ повѣстямъ и по многимъ тѣхъ дѣяніи остаткамъ, предъ очи каждаго представиться могутъ.
Внѣшнія причины будучи, такъ сказать, приманены внутренними силами Московскими, а нѣкоторыя по щастію представившись Великимъ Князьямъ, не меньше умножали силы оныя. Неговоря о Царяхъ Ординскихъ, всегда почитай подкрѣплявшихъ властію своею сторону Московскихъ Князей, скажу только то, что къ немалому ихѣ усиленію служили, во первыхъ брачные союзы съ Литовскими Князьями, и Королями Польскими, потомъ смятенія послѣдовавшія въ Ордѣ, раздробленіе ихъ на многія Орды, и отъ сего послѣдовавшее спокойствіе Россіи, союзы съ Крымскими Ханами, послѣ сего взятіе Казани и прочихъ. Все сіе къ совершенному уже Москвы и Россіи возвышенію весьма споспѣшествовало.[57]
Вышеописанныя преимущества и дарованія Великаго Князя Іоанна Даниловича соединясь вмѣстѣ, обратили къ воззрѣнію на Москву съ почтеніемъ, и Великаго Князя Литовскаго Олгерда сильнаго, въ тогдашнее время Гесударя. Онъ Великому Князю Іоанну Даниловичу представилъ сестру свою, для сына его Князя Симеона Ивановича въ супружество. Великій Князь Московскій непреминулъ сей союзъ принять съ должнымъ уваженіемъ.[58]
По кончинѣ Великаго Князя Ивана Даниловича, сынъ его Симеонъ Ивановичь получилъ безпрепятственно великое Княженіе Владимирское и Московское, и какъ онъ былъ твердаго духа, храбръ и разуменъ, то и присовокупилъ къ прежнему сіянію Москвы новую славу. Храбростію своею, какъ выше упомянуто, привелъ въ страхъ Новгородцовъ, а желая всегда пребывать въ мирѣ съ прочими Князьями Россійскими, обратилъ тѣмъ болѣе къ почтенію себя всѣхъ; разумомъ, и любленіемъ великолѣпія, содѣлалъ въ своемъ Княженіи и изъ своихъ же подданныхъ искусныхъ мастеровъ, здателей, и ваятелей и прочихъ.[59]
Кромѣ всего того былъ онъ желающъ крайне сыскивать благосклонность отъ Татаръ, а таковымъ мудрымъ своимъ поступкомъ, и имѣлъ щастіе предохранить Россію отъ Татарскихъ налоговъ, и отъ внутреннихъ и внѣшнихъ браней.
Ханъ Ординскій, уважая его, отослалъ къ нему въ плѣнъ, присланнаго для поднятія его Хана на Россію отъ Князя Литовскаго Олгерда брата его. Но сей великодушный Государь отпустилъ сего плѣнника къ его брату, и евоему свойственнику обратно. А сей напротивъ или за сіе его полюбя, или убоясь, испросилъ у него себѣ въ супружество своячиницу его дщерь Князя Тверскаго.[60]
Вотъ уваженіе и иностранныхъ Государей къ Московскому Великому Князю, что мимо отца просятъ себѣ невѣстъ у свойственника!
По не имѣнію у сего Великаго Князя Симеона Ивановича дѣтей, которые какъ и онъ самъ, по повѣствованію находящемуся въ нѣкоторой краткой изъ лѣтописцовъ выпискѣ, скончались отъ заразительной болѣзни, разпространившейся тогда по всей почти Россіи, вступилъ послѣ него на престолъ братъ его Князь Иванъ Ивановичь. Но и сей не меньше своего предшественника способенъ былъ хранить свое владѣніе въ прежней его силѣ.
