— Смотрите! — воскликнул он. — Победители возвращаются!

Эктор вскочил на ноги.

— Где они? Не вижу!

— Идут.

Эктор пробежал несколько шагов.

— Не вижу!

И тут снова раздался крик. На этот раз я его различил: высокое дрожащее "Э-ге-гей!" — так кричат в горах. Все остальные тоже были на ногах и, напрягая зрение, всматривались в сумерки.

— Это они! — воскликнул Эктор. — Они возвращаются!

Мы не видели их, пока они не подошли совсем близко, — в сером свете одежда сливалась со склоном горы. Когда мальчишки снова закричали, я различил две приближающиеся фигурки.

— Кай! Артур! — заорал Эктор.

Никогда не забуду выражения их лиц в тот миг, когда они показались из темноты. Ни до, ни после не видел я такого восторга. Мальчишки были усталые как собаки, всклокоченные, но лица их светились победой. Они вернулись героями. Богами!

Они дошли до походного огня и рухнули на землю. Даже при свете костра было видно, что щеки и носы у них обгорели: у Артура лупилась кожа, у рыжего Кая пылали шея и лоб! Одежда их была перепачкана и продрана на локтях и коленях, ладони стерты в кровь, руки и ноги — в синяках и ссадинах. Судя по виду, они все три дня продирались через заросли боярышника и чертополоха.

— Дайте им попить! — распорядился Эктор, и кто-то побежал за пивом. Властитель Каер Эдина смотрел на своего отпрыска, раздувшись от гордости, словно токующий тетерев.

Я поднес им остатки ужина.

Артур взял хлеб и откусил пол-каравая; Кай от усталости не мог есть, только тупо смотрел на краюху, которую держал в руках.

— Вот, — сказал Мерлин, протягивая им бурдюк. — Пейте.

Кай принялся пить большими глотками, потом передал бурдюк Артуру. Тот с хлюпаньем потянул в себя холодную родниковую воду.

Эктор больше не мог сдерживаться.

— Ну, как вы шли, сынок? Добрались до вершины?

— Да, — благоговейно отвечал Кай. — Добрались. — Он повернулся к Артуру. Глаза у него были как у человека, который постиг глубокую, преобразившую его истину. — Если б не Артур, мне б туда не дойти.

Артур опустил бурдюк.

— Не говори так, брат. Мы взобрались туда вместе — ты и я. — Он повернулся ко всем нам. — Это было дивно! Сказочно! Мерлин! Пеллеас! Надо было вам тоже подняться. Весь мир видно — от края до края! Это... дивно.

Он замолчал, не находя слов.

— Ты сказал, это невозможно, — напомнил Кай Мерлину. — Сказал, никто туда не взбирался. Ну так мы взобрались. На самую-самую вершину! — Кай замолк и добавил тихо, снова поворачиваясь к Артуру. — Он только что не нес меня на спине.

"Я видел гору с человеческим именем, и звалась она Артур", сказал Мерлин.

Весь смысл этих слов открылся для меня много позже, когда барды прознали о юношеских подвигах Артура и окрестили гору "Великой гробницей": Артур, мол, сразил увенчанного снегами гиганта.

В тот день, когда он с Мечом Британии на бедре вступил в Совет королей, ему предстояло одолеть еще одну гору, похоронить еще одного гиганта. Горой этой было единство Британии, гигантом — властолюбие удельных князьков.

Что рядом с ними неприступная вершина Эрири? Кротовая кучка на грядке с репой!

Я часто потом размышлял, чего мы достигли — что получили и что потеряли — в тот страшный день.

Мы, безусловно, упустили Верховного короля. Мы получили Dux Britanniarum — воинского предводителя, пусть только по званию. У него не было ни легионов, ни вспомогательных частей, ни кораблей,

ни конницы. Не было ни дружины, ни даже собственного коня! Звучный римский титул оставался пустышкой, и все это знали.

Все, кроме Артура.

— Я буду их воеводой, — поклялся он. — И стану воевать так, что непременно сделаюсь королем!

Однако войска по-прежнему не было, лишь Бедивер и Кай, преданные душой и сердцем, причем один чуть не с рождения. И даже втроем они являли собой серьезную силу. Всякий король усадил бы любого из них на почетное место, лишь бы заполучить такого богатыря.

Итак, Артуру предстояло первое испытание: собрать войско. Но одно дело — набрать людей, другое — вооружить их, разместить, снабдить конями, кормить и одевать; для этого нужно немереное богатство.

Богатство — от земель, а у Артура их было меньше, чем у муравья в муравейнике.

Но эта забота разрешилась сама собой. Вернувшись к Градлону, мы столкнулись у дверей с Меуригом. Он прискакал из Каер Мирддина с тремя вождями — все четверо смертельно устали и чуть не примерзли к седлам.

— Молю о прощении, лорд Эмрис, — сказал Меуриг, устроившись у очага с кубком горячего вина. И, поспешно повернувшись к Артуру, добавил: — И тебя, лорд Артур. От души сожалею, что опоздал на Совет. Отец очень хотел приехать, но погода...

— Ты ничего не потерял, — ответил Артур.

— Понимаю твое недовольство, — начал Меуриг, — но...

— Он хочет сказать, — вмешался Мерлин, — что твой приезд стал бы для нас радостью, но ничего изменить не смог бы.

— Но, будь я здесь...

— Нет, — Мерлин мотнул головой. — Получилось, что ты зря скакал в такую даль по морозу. И все же, коли ты здесь, выпей за здоровье Верховного предводителя. Перед тобой Артур, Dux Britanniarum!

— Что случилось? — Меуриг ожидал, что Артура провозгласят королем.

— Моркант, — процедил сквозь зубы Эктор.

При этом имени Меуриг сделал грубый жест.

— Можно было не спрашивать. Я мог бы догадаться, что старый интриган будет всячески мешать Артуру. И не он один?

Да, Меуриг и впрямь думал увидеть Артура королем. Именно к его отцу, королю Диведа Теодригу, привез Мерлин новорожденного

Артура, так что Меуриг давно догадался, чей это сын. Впрочем, даже Меуриг не вполне сознавал, насколько сильны притязания Артура на британский престол.

Сказать по правде, немногие сознавали это тогда. Пусть он сын Аврелия, но этого мало, чтобы стать Верховным королем. Нужна еще поддержка всех королей. Или хотя бы стольких, чтобы заткнуть рот смутьянам, — что, по сути дела, означало бы то же самое.

Никто по-настоящему не верил, что пятнадцатилетний мальчишка взойдет на Верховный престол, и никто не хотел ему помогать.

— Морканта поддержала вся его свора, — горько отвечал Мерлин.

— Охотно бы я спустил шкуру с его отвислых жиров, — ругнулся Кай, — да что толку!

— Надо было мне поспеть на совет, — повторил Меуриг. — Отец занемог, не то бы и он поскакал с нами. Погода нас задержала. Две лошади пали в пути. — Он повернулся к Артуру. — Прости, малыш.

— Пустяки, лорд Меуриг, — произнес Артур, хотя на лице его было написано совсем иное. В комнате воцарилось подавленное молчание.

— Боевой предводитель Британии? Для начала и это неплохо. — Меуриг, чувствуя свою вину за общее настроение, постарался немного его поднять. — Что будешь делать?

У Артура ответ был наготове.

— Первым делом соберу дружину, какой не видел Остров Могущественного. Буду брать только лучших воинов.

— Тогда тебе нужны земли, чтобы поставлять коней, зерно, мясо, — величаво объявил Меуриг. Артур нахмурился, зная свою бедность, но Меуриг продолжал: — Мы с отцом решили отдать тебе область к югу от Диведа.

— Силурию? Но это же твои земли! — возразил Артур.

— Были мои, — поправил Меуриг. — Отец стар и отошел от дел. Теперь я правлю в Диведе. Нам нужна крепкая рука в Силурии, а поскольку сыновей у меня нет, я счел за лучшее передать землю тебе. Берешь?

Лоб Артура разгладился, но теперь брови поползли вверх.

— Так вот, — напирал Меуриг, — между реками Тафф и Эббо в устье Хабрены есть старое укрепление. Там же есть и гавань. Зовется Каер Мелин. Если не пожалеть сил, выйдет надежная крепость. Земля добрая, потрудишься — отплатит сторицей. — Меуриг лучился от удовольствия, предлагая свой дар. — Ну как теперь? Тебе нечего сказать мне, юный Артур?

— Не знаю, как и ответить.

Юного военачальника так ошарашила весть, что Эктору пришлось похлопать его по спине и крикнуть:

— Ободрись, сынок! Придется тебе принять свою удачу и потихоньку ее осознавать!