Джеймс никак не ожидал упоминания своего армейского звания. Махнув рукой, он проворчал:

— Я больше не служу.

— Сейчас — нет, но когда-то служил, ведь так? — старик улыбнулся своей призрачной улыбкой.

— Откуда вы знаете о моих проблемах с законом? — спросил Джеймс, но тут же сообразил, что вся округа знает о его неприятностях, связанных с поместьем — по крайней мере, с той частью, которую подарил его родителям покойный герцог Морвен.

— Я знаю, что ты унаследовал охотничий домик и двести акров луга и соснового леса, если суд поддержит твои притязания.

— Сдается мне, вы не адвокат? Верно?

— Кем я только не был, — ответил незнакомец. И снова у Джеймса возникло отчетливое ощущение, что этот человек намного старше, чем кажется. — Но, думаю, запомнил бы, доведись мне когда-нибудь побывать солиситором. — Он устало покачал головой. — Нет, я не законник. Я просто много знаю об этой земле. [Солиситор — категория адвокатов в Великобритании, готовящих судебные материалы для барристеров — адвокатов высшего ранга. Солиситоры имеют право вести судебные дела в судах низших инстанций (магистратных судах графств и городов-графств).]

— И что же вы такого знаете, что могло бы мне помочь?

Старик бросил на него короткий взгляд.

— Вот! — он улыбнулся. — Практичный человек. Это мне нравится. Думаю, мы поладим.

— И все-таки?

— Думаю, мне удастся убедить суд в истинности твоих прав на поместье.

Джеймс уставился на странного мужчину рядом с ним. Каким бы нелепым ни звучало это утверждение, но высказано оно было так авторитетно, что он сразу поверил Эмрису.

— Мне нечем заплатить вам за консультацию, — слова дались с трудом, но Джеймс предпочитал сразу внести ясность в этот вопрос. — Судебные издержки и так обошлись мне в целое состояние.

— Тогда предлагаю сделку, — сказал Эмрис. — Я тебе помогу с твоей проблемой, а ты поможешь мне с моей маленькой проблемой.

— И вы не скажете, что у вас за проблема, верно?

— Пока не скажу.

Джеймс нахмурился.

— Я почему-то так и подумал.

— Здесь нет ловушки, уверяю тебя. Сделка честная. Так уж получилось, что я не могу тебе сказать больше, пока мы не познакомимся поближе.

— А в чем проблема?

— Боюсь, ты мне не поверишь.

— Я все равно вам не верю, так что можете говорить прямо сейчас. — Эмрис рассмеялся, а Джеймсу показалось, что старику уже очень давно не приходилось смеяться. — Нет, так не пойдет. Такую сделку никто честной не назовет. Дайте мне хоть что-нибудь, а потом можете продолжать.

— Хорошо, — согласился старик. — Вот что я тебе скажу: твои и мои дела связаны куда теснее, чем ты можешь представить.

— Вы что же, тоже претендуете на поместье?

— Ни в коем случае. — Эмрис покачал головой. — Поместье принадлежит тебе. Никогда не сомневайся в этом.

— Да я и так не очень сомневался.

— Правильно. Только я имею в виду все поместье, а не те двести акров, завещанные твоему отцу. Блэр Морвен принадлежит тебе, Джеймс Стюарт, тебе одному. Замок и хозяйственные постройки, лес, дома и коттеджи, фермы, озеро, церковь, фамильные сокровища — предметы искусства, серебро, мебель. Все. Это все твое.

— Да, помечтать не вредно.

— На самом деле.

Джеймс посмотрел на старика рядом с собой. Господи, да что он тут делает? С какой стати сидит на ветру, на вершине холма ночью и болтает со спятившим бродягой?

Послушать, конечно, интересно, но терпение Джеймса кончилось. Он встал.

— Спасибо, сэр, было интересно, — сухо сказал он. — Я бы еще с вами поболтал, но с утра у меня куча дел, так что мне пора. Осторожнее спускайтесь, когда пойдете домой. У вас плащ длинный, можно споткнуться, наступив ненароком.

— Молчать! — старик приказал это таким тоном, что мир, казалось, содрогнулся от силы, заключенной в его голосе. Даже костер припал у земле, пламя потускнело и сжалось.

Эмрис тоже поднялся с камня и показался Джеймсу древним разгневанным божеством, вот-вот готовым испепелить неразумного смертного молнией. Он откинул полы плаща, и Джеймс мог поклясться, что услышал хлопанье вороньих крыльев. Старик шагнул вперед. Казалось, он еще вырос. Глаза смотрели холодно и… величественно.

Джеймсу почудилось, что годы, накрепко приросшие к телу старика, просто отвалились за ненадобностью, и перед ним стоит хотя и не молодой, но никак уж не старый человек… вот только человек ли? Глаза под спутанными седыми волосами были острыми, как бритвы, они совсем не выглядели тусклыми, как у большинства пожилых людей, а вот мудрыми были несомненно, и еще какими-то нездешними. Да и не бывает у людей глаз с золотистым оттенком, как у волка или ястреба.

Подняв посох, Эмрис крутанул им в воздухе. Ветер немедленно ответил на этот жест порывом, от которого пламя костра взметнулось, из огня вылетел клуб дыма и окутал обоих. Джеймс уже не был собой — сейчас он снова стал солдатом, что, стоя на вершине холма, чутко принюхивается к запаху дыма, сжимая в руках оружие.

— Нет уж, дружок, смеяться над собой я не позволю! — Эмрис презрительно сплюнул.

Джеймс зачарованно смотрел на странно изменившееся лицо старика. В нем читалась первобытная дикость, знакомая по лицам афганских повстанцев, которых ему случалось брать в плен и допрашивать. Кем бы ни был его таинственный собеседник, перед ним стоял настоящий фанатик, как и те, в горах, да нет, просто сумасшедший!

— Можешь считать меня дураком. Можешь сумасшедшим. Думай, что хочешь, но не вздумай смеяться надо мной. Никогда!

— Простите, — тут же извинился Джеймс. — Искренне, между прочим. — Но, согласитесь, это же форменное безумие! Я имею в виду вот это все, — он махнул рукой в темноту.

— Ладно. Если это так тебя достает, в следующий раз мы встретимся в более спокойной обстановке, — с иронией заверил Эмрис. Голос его при этом отнюдь не утратил силы и остроты. — Спокойной ночи, капитан Стюарт.

Эмрис повернулся и начал спускаться по склону холма, оставив Джеймса смотреть ему вслед.

— Давайте я вас провожу, — окликнул Джеймс. — Ночью здесь плохо ходить. Ничего не стоит упасть и свернуть себе шею. Ну и вообще…

Он замолчал. Говорить было не с кем. Эмрис исчез.

Джеймс вернулся к шоссе. Машина так и стояла на обочине. А вот сиреневого «Рейндж Ровера» и след простыл, и на дороге в оба конца — ни одного огонька. Он оглянулся на вершину холма. Костер прогорел, виднелось лишь слабое красноватое свечение угольков, да и оно быстро угасало.

Джеймс сел в машину, и тут же начал накрапывать дождь. Он повернул ключ зажигания, включил фары и дворники. Под щеткой дворника со стороны водителя торчал белый прямоугольник карточки. Джеймс открыл дверь, протянул руку и достал карточку. В свете приборной панели прочитал: «М. ЭМРИС» и лондонский номер телефона.

Сунув карточку в карман куртки, он развернулся и уехал. Всю дорогу до дома его не оставляла мысль: а что если старый ворон прав, и Блэр Морвен в самом деле принадлежит ему?

Глава 3

Что за ночь, устало подумал Джеймс, останавливая машину на гравийной дорожке позади Глен Слугейн Лодж. Его единственный дом — коттедж старого Гилли, который Джеймс отчаянно пытался спасти от поглощения остальной частью спорного поместья покойного герцога. Вылезая из машины, он вспомнил о папке с документами на переднем сидении.

— Никакого покоя, — вздохнул он, забрал папку и вошел в дом, пройдя через короткую прихожую сразу на кухню. Бросил папку на кухонный стол и некоторое время смотрел на нее, испытывая сильное желание наплевать на все и покончить с этим.

Можно с утра позвонить адвокату, размышлял он, и попросить еще день на ознакомление со всей этой хренью. В свете национальной трагедии Хоббс, вероятно, согласился бы. С другой стороны, Джеймс сам просил Хоббса дать ему посмотреть эти бумаги. Ему и так сделали одолжение, отдав их на ночь. Наверное, лучше все-таки посмотреть…