Встав и размяв затёкшее ото сна тело, Лия поплелась наружу, пока берсерк не вернулся. Сверр ожидал у осёдланного Вальдера, она стянула с плеч плащ и протянула мужчине, под одежду тут же забрался промозглый ветер, и Лия заметно поежилась от колючих мурашек.

– Оставь себе. – И больше ничего не сказав, Сверр усадил её в седло нарка и запрыгнул сам.

Лия рассеянно покрутила головой по сторонам, тьма ещё не отступила и продолжала надёжно укрывать горные отроги, а они уже выдвинулись в путь.

Три дня тянулись мучительно долго. Сверр и Лия все больше углублялись в неприступные горы. Чем выше они поднимались к вершине, тем холоднее становился воздух. Лия не узнавала эти места, так далеко она ещё никогда не забиралась от своей деревни. Сверр был собран и молчалив, он крепче прижимал её к себе, когда нарк преодолевал очередную преграду в виде рубленной скалы, перепрыгивал обрывы или прижимался к земле и подныривал под заострённые громады выступов.

У Лии внутри всё сжималось от страха, казалось, что очередная скала вот-вот зайдётся оглушительным скрежетом и обвалится, похоронив их под собой. Или что зверю не хватит сил допрыгнуть до края горного разлома. А ещё Лия поняла, что они торопились, берсерк ничуть не сбавлял темп.

Передышки они делали два раза за день, скудный завтрак происходил прямо на ходу высушенными кусочками вяленого мяса, ночь они полностью посвящали отдыху, а поутру, едва за кронами деревьев забрезжит рассвет, трогались дальше.

Лия задавалась вопросами: зачем и куда Сверр её везёт?

В полдень они остановись на привал под тенью раскидистого дуба, нарк развалился на мягкой листве, ноздри его устало раздувались от частых вздохов и выдохов, а листья отлетали от его морды в стороны. Лия последовала примеру Вальдера: села к широкому стволу могучего древа спиной и вытянула гудящие ноги. Рядом примостился берсерк, согнув правую ногу в колене, а левую выпрямив. Он ещё день назад разрезал верёвку на запястьях Лии, посчитав, что достаточно проучил, а она делала вид, что смирилась.

Берсерк протянул Лии остатки вчерашнего ужина, она благодарно приняла и незамедлительно вгрызлась зубами в пусть и холодный, но сочный кусок зайчатины. Хорошо, что не видела своими глазами, как мужчина поймал несчастное животное. Он ведь не освобождал души тех, кого убивал. А это грех перед Перворождёнными предками!

Но голод не тётка, и Лия перед тем, как есть, просила прощения и пожелала освобождения душе зайца у неба.

Молчанье между ней и Сверром не давило. Их окружали один лес да серые камни. На разговоры совсем не тянуло, Лии больше хотелось нормально выспаться, помыться, горячей вкусной похлебки в конце концов! Её пугала неизвестность. Пугал сидящий рядом мужчина… Тоска по дому острой занозой шевельнулась в груди.

Лия зажмурилась до искр в глазах. Сколько это будет продолжаться?

Сверр наблюдал за её метаниями и быстро сменяющееся мимикой на лице. Терпит, не жалуется, хоть и устала, с ног валится. Сильная духом охотница, но им предстоит сложный переход, выдержит ли?

– Вставай, пора, – проговорил и поднялся первым. Девчонка простонала тихо и подняла свои невозможные глаза.

– Как… уже? Но мы ведь только спешились?! – Она поджала свои губки, а её маленькие кулаки сгребли дубовые листья. В груди отчего-то заворочался волк, требуя дать ей ещё времени, но отдых сейчас для них непозволительная роскошь.

– К закату мы должны преодолеть Безмолвный Перевал, иначе ночь настигнет нас в его ловушке.

…Безмолвный Перевал.

Рот Лии самопроизвольно открылся, она с неверием всматриваясь в серьёзное лицо мужчины, надеясь, что он шутит. Не шутил. По спине заскользила холодная позёмка, ладони вспотели и мелко задрожали, а дыхание застряло в горле. Берсерк сошел с ума!..

Название перевала говорит за себя. В том запутанном лабиринте ущелий нельзя было издавать даже тихих звуков – во тьме каменистых ниш, гротах пещер и рвов обитали жуткие твари. Днём они преимущественно спали, но стоит путнику по глупости зашуметь, как монстры вмиг утащат в свое логово. И сожрут. Косточек не останется.

Лия слышала россказни мужиков о нём, байки и правдивые, но никогда она не думала, что однажды ее нога ступит на эти забытые богами земли. Перевал находился в седмице пути от её поселения, дальше за ним начинались земли королей.

А ещё Лия знала, что если она не сбежит от берсерка до него, то после уже не сможет вернуться обратно. Безмолвный перевал огибали с двух сторон неприступные горы, поэтому он являлся единственной преградой для королей. Иначе, они бы уже давно протянули свои загребущие лапы на эту сторону.

Но кто в здравом уме сунется на верную смерть к тварям? Верно – тот, кто смерти не боится. Берсерк сам несёт за собой смерть.

Однако как не торопился Сверр, подножия лабиринта они достигли к раннему вечеру. Разинув пасть, их приветствовала уродливая гора, словно выеденная в середине. Она смотрела на путников угрожающим оскалом острых пиков, как бы в последний раз говоря: «одумайтесь и поворачивайте назад, коли жизнь дорога». Лии вот дорога́. Но кто бы её слушал?!

Сверр уверенно направил нарка к проходу, он успокаивающе поглаживал пальцами серо-синий мех на холке. И зверь ступал бесшумно, чуть пригнув голову к земле, всеми фибрами тела и души старался почуять скрытую в уродливых мёртвых провалах скалистой породы опасность.

Лия тоже втянула голову в плечи и ближе придвинулась к мужчине, сдерживая внутренний мандраж и напряжение, которое грозило вырваться наружу необдуманными поступками; щурила глаза, пристально рассматривая за каменистыми вратами сеть ущелий и горных кряжей. И дрожь крупной волной пробежалась от макушки до пяток, ероша крохотные волоски на шее и руках. А дыхание зачастило, разрывая от давления и подступающей тревоги лёгкие.

Они продвинулись на несколько десятков метров вглубь, как вдруг звенящую тишину прорезал громкий, пока ещё далёкий вой.

Такой невозможный вой, от которого вздрогнуло само небо, и заскрежетали камни вокруг.

Кровь застыла в венах Лии острыми иглами, жаля и посылая по телу разряды адреналина. Никогда она так не боялась, как сейчас. Благо Сверр вовремя зажал ей рот ладонью, предупреждая вскрик. Лия засопела и во все глаза уставилась на вспыхивающие то тут, то там жёлтые угли во мраке зияющих чернотой пещер. Одни загорались, а другие гасли, но не двигались, оставаясь неподвижными. Пока.

– Успокойся и дыши глубже, – зашептал на грани слышимости Сверр в самое ухо. – Они только начинают просыпаться и пока ещё пребывают в заторможенным состоянии. Так не будем же их будить.

Лия прислонила руку к груди, сердце билось в ладонь испуганной пичугой, а удары пульса оглушали. Лия была благодарна берсерку за слова утешения. Внешне он казался спокойным, но она шестым чувством ощущала его возбуждение и готовность к атаке.

А Сверр хмурился за спиной охотницы, его бегающий взгляд скользил от одних глаз твари к другим. Что-то здесь было не так.

Хищные дикие шакалы-переростки не должны были пробудиться так рано. Солнечные лучи ещё согревали лысые скалы ущелья, а твари не любили тепло. Их что-то привлекло и вырвало из оков дневной спячки.

Сверр скосил взор на светлую макушку своей пленницы… неужели? Но назад поворачивать было уже поздно. К тому же на той стороне их ждали.

Множество огромных камней, похожие на застывших чудовищ, вели хоровод, создавая этот запутанный лабиринт. Изломанной формы камни со сколами и выщерблинами сжимались вокруг путников удушливым, пугающим кольцом. Невысокие деревца с изогнутыми под неестественными углами стволами росли то тут, то там прямо из горной породы, опутывая камни своими мощными корнями. Низкорослые кустарники и кактусы выстилали низину, также часть холмов и хребты с порогами скал, а арочные проходы и высокие столбы поросли редкой травой, мхом и колючими лозами.

Закатные лучи угасали, уступая место мраку. Тот медленно, но верно выползал из ям, лощин и пещер, он подступал, как туман, окружая взвинченную до предела Лию и внешне спокойного Сверра на нарке. Загонял в ловушку.