Мужчина рявкнул вдруг так неожиданно и яростно, что Лия подняла на него растерянные глаза. Вот теперь на скулах берсерка заиграли желваки, а руки сжались в кулаки с отчётливым хрустом.

Меж тем нарк тоже рыкнул и пихнул хозяина в живот. Сверр со свистом втянул в себя воздух и отрывисто выдохнул, покосился почему-то на нарка, но заметно успокоился.

– А ты молодец, понравилась нарку, если он позволил оседлать себя, – похвалил обманчиво мягко, похлопал ладонью по крупу зверя и погладил по широкому носу. И огорошил: – Обычно нарки сразу растерзывают таких смельчаков на месте.

Лия вскинула на зверюгу затравленный взгляд.

– Ч-что?

– То, девочка. Я не шутил. Считай, что тебе повезло.

Сверр схватил поводья и повел зверя в заросли леса. Как он злился! Лия видела это по сжатым в тонкую полоску губам и напряжённым мышцам плеч и рук с толстой сетью перевитых вен.

Лия и сама понимала, что сглупила. Запоздалый страх подкинул красочные картинки того, что нарк мог с ней сделать. Брр! Вдруг она заметила знакомое оперение стрелы, торчащее из седельной сумки. Её стрелы. И длинный свёрток, прикрепленный ремнями на боку животины – скорее всего лук.

Осторожнее и как можно незаметнее она откинула ткань, показался черный изгиб дерева. Берсерк прихватил её оружие! Лия выхватила из ремней лук со стрелой и спрыгнула с нарка, отскочила на несколько шагов и нацелила лук на берсерка. Нарк потопал дальше, а Сверр остался стоять неподвижно. Голову в её сторону повернул, во взгляде поселилась усталость.

– Никак не успокоишься, да?

– Я не пойду с тобой добровольно. Отпусти!

– Ты ещё не поняла, что не отпущу? – Сделал шаг к ней, и Лия сильнее натянула тетиву.

– Не приближайся, я выстрелю.

– Ну так давай, – второй шаг. Сверр развёл руки, облегчая ей цель.

Третий шаг. Усмехнулся про себя, заметив, как она шумно сглатывает, как дрогнули на долю секунды пальцы, со знанием дела крепко сжимающие дерево. Несомненно Лия была прирожденным охотником, однако…

– Чего медлишь? – Остановился в метре, в упор смотря прямо в синие глаза девчонки, в них застыли страх и нерешительность.

Взгляд Лии метнулся от открытой шеи мужчины к груди, где билось незащищённое сердце. На нём был только один кожаный доспех, не закрывающий руки. С натяжкой его можно было назвать хорошей защитой! Её стрела за доли секунды пробьёт тонкую, пусть и прочную кожу, но…

– Никогда не убивала человека, верно?

Сверр упёрся грудью в острый наконечник. Лия закусила губу и отвела глаза, ощущение, что попала в западню усилилось. Берсерк повернул её голову к себе за подбородок и подлил масла в огонь:

– Страшно всегда только в первый раз. Тот, кого ты убьёшь, станет преследовать тебя со снах, а потом из-за чувства вины будет мерещиться наяву. И это будет продолжаться до тех пор, пока ты не сойдёшь с ума и не начнёшь убивать ещё. Один за другим, больше, пока лиц станет слишком много, чтобы помнить их все. А затем придет безразличие.

Жутко! От слов мужчины Лию сотрясла нервная дрожь. Сколько сотен или может быть тысяч он уже убил, если так спокойно рассуждает о смерти?! Сколько душ погубил безвинных и виновных? Столько, что Лии и не снилось.

Он – берсерк! И этим всё сказано.

Глубоко и хрипло дыша, она стиснула в руках лук и перья стрелы и с вызовом посмотрела Сверру в лицо.

И терпение его лопнуло, как слишком натянутая тетива. Почти с таким же глухим хлопком и лёгким треском. Осуждение в красивых глазах цепляло что-то внутри. Не давало трезво мыслить. Сверра бесило, что приходится возиться с девчонкой, бесило, что она не сдается и продолжает сопротивляется.

И восхищало. Она не билась в истерике от страха перед ним, не падала ниц и не лебезила, пытаясь угодить. Лия была живая. Искренняя. И ему это нравилось в ней.

Неуловимым движением он выбил лук из её рук и откинул в сторону. Лия испуганно пискнула и попыталась ударить его в челюсть кулаком, Сверр увернулся, подсек ей ноги и прижал своим телом к траве, практически обездвижив.

– К кому ты меня везёшь? И зачем? Скажи! – Брыкалась она, силясь сбросить с себя тяжеленую тушу берсерка.

В глазах Лии бурлило негодование. Она не понимала, за что судьба с ней играет в эти игры? Чем она провинилась перед предками?

– Прекрати! Тебе ничего не изменить! И я не в силах.

– Да почему? Зачем, ответь мне?! – Сверр покачал головой и зарычал.

Диким зверем зарычал, и глаза его налились кровью, черты лица заострились и подернулись дымкой. Будто кто-то или что-то стремилось вырваться из плена наружу.

Лия съежилась под этим прожигающим взглядом. Выгорала как брошенная в огонь бумага. Как она могла забыть, что перед ней не обычный человек!

Но Сверр не хотел пугать её. Не хотел раньше времени открывать неутешительную правду. И ему было жаль эту гордую сильную охотницу. Но он действительно не мог ничего изменить. Впервые у него заскрипело сердце, забилось чаще нужного, а в груди заскребли проклятые кошки.

Он смотрел в эти немного наивные небесные глаза и видел в них недосягаемую для себя свободу. Лия была свободна, но он отобрал её у неё и везёт в неизвестность. Но правда ещё хуже.

А ещё ему очень хотелось взять и требовательно смять искусанные уста в поцелуе. Вкусить её сладость. Маленькая охотница наверняка была сладкой, как малина на кустарнике за их спинами. И такая же дикая и колючая, как эти сочные ягоды.

Горячее дыхание берсерка разбивалось о её кожу. Он так смотрел… с обещанием, что сердце предвкушающе ёкало, а в животе сжималось в тугой узел приятное томление. И Лия думала, что берсерк поцелует.

Сверр снова втянул носом воздух. С наслаждением, со вкусом, словно выпил залпом дорогое вино. Вереск… девчонка вся пропала им. И хмель этот проник в голову, отравляя, заставлять желать того, что ему не положено.

Ту, что не ему предназначена.

И как тяжело было сопротивляться!

А она губы неосознанно облизнула. Демонова охотница! Совершенно не ведает, что творит, и как это действует на него. Еле сдержался, чтобы не наброситься. Правду говорят, что запретный плод слишком сладок и желанен.

– Вставай! – Сверр откатился и подал Лии руку, она замешкала, но всё-таки вложила свою маленькую ладонь в его огромную ручищу.

Зря. Берсерк рывком поднял Лию на ноги и… обвязал крепко накрепко запястья веревкой, да так, что не разорвать. Откуда только взял?!

И ладно если только руки повязал, но нет! Берсерку этого показалось мало, он завел Лию в лес и прикрепил верёвку к седлу нарка. Пояснил мрачно:

– Больше бегать за тобой я не намерен.

Лия сидела возле зверюги прямо на сухих сосновых иголках, поджав под себя ноги, и жевала кусочки вяленого мяса и копчёного сыра, которыми поделился с ней гад берсерк. Сидеть на покрывале рядом с мужчиной она гордо отказалась.

Ещё чего! Да она с ним разговаривать не будет. Посадил на верёвку, словно животное!

Лия отвернулась от Сверра к дремавшему нарку, чтобы не видеть его подлой физиономии, но берсерк будто в насмешку сверлил спину задумчивым взглядом. И у Лии мурашки расползались от лопаток и ниже, не давая расслабиться и спокойно дышать. Хотелось психануть и оказаться от пищи, наорать на него, побить, причинить хоть какой-нибудь вред, но Лия была реалисткой и понимала, что этим ничего полезного не добьётся. Ей нужно хорошо есть и копить силы, выжидать следующий подходящий момент и делать ноги. Так, чтоб уже не догнал.

Хотелось ужасно пить, но просить об этом мужчину не хотелось от слова совсем. Проглотив последний кусочек сыра, Лия грустно вздохнула и ещё раз осмотрела свои связанные руки. Веревка крепкая, Лия чувствовала в ней отголоски магических плетений – такую не разорвать и не разрезать. Она пыталась, и отвязать другой конец от седла нарка тоже, но всё без толку. Скосила глаза на берсерка, подстраховался гад!

А Сверр как раз выудил из недр сумки тот самый бурдюк с вожделенной водой и принялся пить, чуть не подавился, поймав злющий взгляд охотницы. Наверное она пожелала ему захлебнуться насмерть. Сверр хмыкнул, не дождется. И стал с преувеличенным наслаждением пить воду, до его обостренного слуха донёсся жалобный вздох, и девчонка поспешно отвернулась от него. Тоже хочет пить, но не просит.