Матушке не нравились её ночные прогулки, про танцы и говорить нечего. В первый раз, она застукала её, когда Лии исполнилось шестнадцать годков. Среди ночи её разбудил странный зов, тот был настолько невыносим и силён, что девушка сама не поняла, как очутилась у озера босая и в одной лишь сорочке.

Лию звала пробудившаяся кровь. Матушка в тот день здорово отлупила её хворостинкой по мягкому месту. Но каждое полнолуние этот зов повторялся, Лия пыталась сопротивляться, но была не в силах ему противостоять.

Матушка плакала и сокрушенно качала головой, все переживала мало ли какой молодец увидит и посмеет надругаться! Приёмный отец с тех пор начал учить дочь различным боевым приёмам, чтобы она могла постоять за свою честь и жизнь. Стрельбе из лука обучил, и особенно гордился, когда однажды в спарринге Лия победила его хитростью и ловкостью. Любвеобильные парни и мужики также уходили с тумаками, парочка даже со стрелами в заде.

Мелодия в голове прошивала искрами тело, Лия крутилась вокруг своей оси в одном только ей понятном ритме, а вода повиновалась интуитивным приказам.

Но вдруг Лия замерла, остро ощутив чьё-то постороннее присутствие. Спину прожёг тяжёлый взгляд.

Неужели снова? Давно смельчаков по её душу не объявлялось.

Пальцы сжали рукоять кинжала на бедре, его она практически никогда не снимала. Даже во время сна, тот хранился всегда рядом под подушкой, охраняя сны.

Кто-то по-прежнему наблюдал за ней.

Лия резко обернулась, но никого в тёмной чаще не увидела. И чувство пропало так же внезапно, как и появилось.

Показалось?

Охотница нахмурила брови, в совпадения она верила крайне редко и привыкла полагаться на свою интуицию. Минуту, две, пять Лия напряжённо до боли в висках вслушиваясь в окружающие звуки, но ничего не происходило. В умиротворённой тишине шуршало ночное зверьё, ухал филин и стрекотали в кустах сверчки, а ветер пел сумеречную колыбельную, убаюкивая деревья и дневных жителей леса.

Не делая резких движений, Лия выбралась из воды и натянула на себя штаны с короткой белой майкой. По сторонам не озиралась, но напряжение не отпускало. Каждая клеточка вибрировала, предупреждая об опасности.

Она подобрала с земли тунику, но надеть не успела – холодное лезвие упёрлось в беззащитную шею.

Всё-таки не показалось.

– Не советую дёргаться, – прозвучал низкий обманчиво бархатный голос, дыхание напавшего пошевелило влажные волосы на макушке. – Ты идёшь со мной.

Лия не боялась. Не впервой ей выкручиваться из подобных передряг. Но удивило, что мужчина смог подобраться незаметно и так близко. И судя по незнакомому голосу это был чужак. Щёки окрасил румянец, он видел её голой!

Однако, следовать совету Лия не собиралась.

Она оттолкнула руку чужака с оружием и, крутанувшись на пятках, отскочила от него и достала свой клинок. Незнакомец был высок и широкоплеч, его лицо скрывала тень от луны и глубокий капюшон.

– Ошибаешься. Никуда я с вами не пойду! – Выплюнула, вставая в боевую стойку.

Взгляд уныло скользнул по лежащим в траве луку со стрелами, ей бы успеть выхватить хоть одну, и вернулся к чужаку. Тот выпрямился, скинул с головы капюшон и повернулся к Лии корпусом.

– Значит, по-хорошему ты не хочешь, – бросил мрачно.

Луна выплыла из-за облака и осветила лицо мужчины. Не молодой парень, тяжёлый непроницаемый взгляд выдавал в нём зрелого закалённого в боях воина. Чёрные волосы коротко острижены, кустистые брови вразлёт сурово сведены на переносице, испещряя длинными морщинами лоб. Нос у него с небольшой горбинкой, видимо, не раз ломаный, а широкие скулы и волевой подбородок, придавили мужчине грозный и немного отталкивающий вид.

Его левый глаз, лоб и щёку перечеркивали три шрама, образующие все вместе какой-то рисунок. Дорожный плащ незнакомца полностью скрывал одежду, под ним наверняка припрятано смертоносное оружие.

И глаза… неестественные золотисто-карие. Они внушали странный трепет и страх.

Лия мотнула головой, разрывая контакт взглядов и отгоняя оцепенение, которое захватывало с каждой последующей секундой, что она смотрела пришлому в глаза.

– Что вам нужно от меня? – Спросила, с неудовольствием услышав, как дрожит её голос. Разозлилась и покрепче сжала рукоять кинжала.

Незнакомец, словно насмехаясь над ней, скривил рот в пренебрежительной усмешке, подогревая злость Лии, и неторопливо откинул за плечи полы плаща, освобождая мускулистые руки для действий. Поигрывая мышцами перекинул из руки в руку свой клинок, показательно размял с хрустом шею и прежде, чем броситься в атаку, сказал:

– Не мне.

Сердце грохотнуло, в ушах набатом зазвучал адреналин. Лия рванула в сторону, а затем поднырнула под правую руку мужчины, оставляя на оголённом предплечье тонкий кровавый росчерк, и вдобавок пнула пришлого под колено. Естественно, он даже не вскрикнул. Более того, Лия поняла, что он забавляется и специально позволил себя достать.

Мужчина медленно обернулся, оценил буреющий порез, и вновь глаза его сверкнули чем-то непонятным.

– Не дурно, девочка. Воин в юбке, значит, ещё и с луком и стрелами наперевес. – Последний предмет он как раз несильно пнул сапогом.

От досады захотелось рычать, не любила Лия, когда её недооценивают. А этот ещё смеет насмехаться!

Всё-таки рыкнув, Лия кинулась на мужика сама, он отпрыгнул, и они закружили по поляне, словно в салки играли. Лия пыталась царапнуть его по физиономии, добавить парочку свежих шрамов, чтоб не повадно было нападать на беззащитных девушек, а пришлый умело уворачивался.

Но ему это быстро наскучило: пропустив девицу вперёд, он ударил ребром ладони по лопаткам, выбивая из неё дух, затем схватил за голень и резко потянул на себя. От неожиданности подкошенная Лия рухнула грудью в траву, а незнакомец заломил ей руки и уселся на спину, придавив к земле своим немалым весом. Кинжал он тоже забрал.

– Всё, допрыгалась?

– Слезь с меня, кабан паршивый! – Прошипела Лия хрипло, начав извиваться под тяжестью мужского тела, но куда там, словно гора придавила.

– Кабан? – Прозвище повеселило Сверра, но тут девчонка заелозила под ним, и он не менее хрипло, чем пойманная добыча рыкнул: – Прекращай ёрзать, а то отымею прям здесь!

Чресла налились приятной тяжестью от дёрганья охотницы и удержать мысли в нужном русле становилось всё труднее. Угроза подействовала, дева вообще перестала шевелиться.

В досаде Сверр сжал губы в тонкую линию, с этой синеглазой пигалицей изначально всё пошло не так. Нет бы ему её сразу вырубить, как только она спрыгнула с дерева за упавшими утками, но отчего-то замешкал. А когда охотница начала скидывать с себя одежду, чтобы искупаться в озере, у него дыхание перехватило!

У него! Познавшего уже абсолютно все грани страсти и не одну сотню женщин. Но ведь действительно дух захватило, как у неопытного мальчишки в первый раз увидевшего нагую девицу.

А девица та не подозревая о слежке, бесстыдно плескалась в прохладной воде, на спине плавала, выпятив на его жадное обозрение аккуратные груди с торчащими от холода сосками. А после… стала танцевать. И вода слушалась её также, как ему повинуется пламя.

Необыкновенное зрелище.

Воображение Сверра мигом нарисовало, как водные потоки послушно выполняли все команды ночной нимфы, будто были продолжением тонких рук, как скользили каплями по бархатной нежной коже, ласкали грудки и упругий живот, устремляясь ниже меж ног. И Сверр не выдержал, ослабил на секунду контроль, а она его заметила.

Тряхнул волосами, изгоняя из головы ненужные образы, и удивился, почему сладкая охотница под ним совсем затихла. Не отключилась ли от страха? Похоже, что палку он всё-таки перегнул.

– Эй? – Тронул аккуратно за плечо, но девчонка не отозвалась. Сверр склонился, вслушиваясь в её дыхание. Вот здесь и крылся подвох.

Пигалица дождалась момента и резво заехала затылком ему в нос. А после хотела ползком дать дёру, но Сверр удержал.

– Ах ты зараза!