Холли шумно вздыхает, устало прикрывает глаза. Она рада, что наконец-то этот ужасный день заканчивается. Девушка и представить себе не могла, что вместо своей старой комнаты в Оутхейме будет спать в каком-то задрипанном мотеле Лоствальда.

С ней постоянно приключаются странные вещи, и она к этому привыкла, но вот сегодняшнее видение – это что-то новое. Она смирилась, что темный силуэт тревожит ее только по ночам и в основном в кошмарах. Сегодня же она увидела его на дороге из-за чего чуть не попала в аварию. Из-за этих воспоминаний девушке становится дурно. Она никогда никому не говорила о темной фигуре. С Миссис Бэккер разговоры заходили не дальше того, что ей просто снятся тревожные сны. Если бы она рассказала психологу о темном силуэте и, уж тем более, о сегодняшнем инциденте, Миссис Бэккер точно бы упекла ее в психиатрическую клинику и лишила водительских прав. Холли саму беспокоят эти вещи, но она боится поделиться этим с окружающими. Она просто хочет быть как все. Проживать жизнь классической двадцатилетней девушки. Ходить на пары в колледж, веселиться на вечеринках с друзьями, встречаться с парнями, любить и чтобы ее любили в ответ.

Думая об этих вещах, Холли вспоминает Дарена. Его растрепанные черные волосы, которые так хочется причесать, его длинные пальцы с единственным большим перстнем с нефритом на безымянном пальце и его зеленые глаза. Она может поклясться, что никогда не встречала людей с таким натуральным зеленым цветом глаз. Размышляя об этом, Холли приходит к выводу, что он носит линзы. Определенно, это линзы.

Холли останавливает себя, когда понимает, что слишком увлеклась. Почему она вообще начала об этом думать? Она лежит в постели в задрипанном мотеле города ее детства и размышляет о зеленых глазах какого-то незнакомца. Это же абсурд.

И так, перескакивая с одной мысли на другую, девушка и сама не замечает, как проваливается в глубокий сон.

Холли просыпается раньше будильника на 7 минут. Удивительно, но это была первая за долгое время ночь, когда Холли не мучали кошмары и она не просыпалась каждый час. И еще больше: она выспалась. На минуту девушка даже задумалась: может ей в принципе стоит спать в задрипанных мотелях, раз они производят такой эффект на нее?

Приняв утренний душ, девушка снова надевает свои темные джинсы и красную рубашку. На голове она наматывает небрежный пучок и выходит из номера. Она возвращает ключи на ресепшен и застает опять ту женщину со своей затрепанной газетой. Она даже не сменила позу, на секунду Холли задумывается о том, что может администратор вообще не спал.

Девушка выходит из мотеля, вдыхая утренний воздух полной грудью. Дождь закончился, на его смену пришел ожидаемый густой туман. В таком тумане было сложно ориентироваться по местности, но она прожила здесь шесть лет, поэтому уверенным шагом сразу же побрела в сторону автосервиса.

В мастерской Холли прождала недолго. Ей быстро поменяли шину и за дополнительную плату даже протерли все грязевые полосы.

Спустя два часа девушка наконец-то садится в машину. Она облегченно выдыхает, когда автомобиль заводится и она трогается с места. Холли надеется, что больше никакие приключения ее не ждут.

По истечении двадцати минут на смену типичных американских коттеджей приходит снова темный лес, а вот туман никуда не девается. Опасаясь какой-нибудь очередной незапланированной ситуации, Холли едет достаточно медленно.

Когда она окончательно выезжает за черту города, ее телефон начинает разрываться от количества уведомлений. Девушка сразу же тянется рукой к телефону, чтобы все посмотреть. Хмыкнув, она пролистывает двадцать пять пропущенных от Мэри и всего семь от Патрика. Стоит ли ей удивляться, что ее подруга позвонила (и даже написала) ей куда больше, чем родной отец?

На самом деле, ей до сих пор непонятна такая бурная реакция Патрика, вызванная тем, что она поедет в Оутхейм через объезд Лоствальда. В этом городе произошли страшные события с ее семьей, и она до сих пор не знала всех подробностей, но все же прошло достаточно времени. Не пора ли им просто отпустить и жить дальше?

Холли решается набрать отца, пока едет по прямой дороге, окруженной по обе стороны массивными хвойными деревьями. Длительных гудков она не застает. Отец сразу же берет трубку и она не успевает ничего сказать, как он сразу же произносит:

– Зачем ты поехала в этот город? Я же просил тебя.

Девушка хмурит брови. Она ожидала фразы по типу: «Ты где? С тобой все в порядке? Почему ты не позвонила?» и так далее, но явно не такой прямой вопрос, который вводит ее в ступор. Холли не спорит, что двенадцатилетняя трагедия с ее матерью безусловно наложила отпечаток не то, что на их отношения, а в принципе на их жизни, но им пора уже двигаться дальше. Этими воспоминаниями мужчина тянет и себя, и ее в бездну, где нет просвета. И сколько раз девушка пыталась поговорить с ним, узнать, что все-таки произошло, что спровоцировало пожар в доме, но мужчина продолжал молчать. И когда она услышала такой вопрос от Патрика, то ее терпение лопнуло. Что же все-таки тогда случилось, раз мужчина так категорически настроен против этого города?

– Может, пора уже рассказать, что произошло на самом деле?

Ее голос звучал серьезно и в какой-то степени даже грубо. Она решительно настроена выбить правду и наконец-то поговорить об этом. Быть может, если бы они сделали это сразу, то не было бы никаких кошмаров, вины и их отношения явно были бы лучше.

Мужчина молчит. В телефоне слышится лишь его тяжелое дыхание.

– Что случилось, папа? Я имею право знать, – повторяет девушка, нервно сжимает рукой руль.

И в ответ она опять слышит напряженную тишину.

– Что же, отлично, узнаю сама, – раздраженно произносит Холли и сбрасывает трубку, а после нервно откидывает телефон на соседнее сиденье.

На секунду девушка прикрывает глаза, устало качает головой. Как же ей надоел этот замкнутый круг. Все эти тайны, недосказанности, словно снежный ком, с каждым разом их становится все больше и больше. Еще чуть-чуть и этот снежный ком просто раздавит ее.

Холли слышит вибрацию своего телефона, ей продолжает названивать отец, но она не берет трубку. Девушка не собирается возвращаться в Лоствальд. Она сказала эту фразу мужчине сгоряча, в надежде, что он поймет, что она тоже нуждается в правде.

– Нет, ну это уже издевательство.

Холли останавливает машину, когда видит очередное ограждение дороги. Да что за хрень здесь происходит?

Девушка видит группу мужчин, одетых в рабочую униформу. Двое из них разговаривают между собой и все время тычут своими грязными пальцами на дорогу, пока остальные расставляют на трассе дорожные знаки, предупреждающие о ремонтных работах.

– Этого еще не хватало, – она бурчит себе под нос, пока выходит из машины.

– Простите, – вежливо произносит Холли, тем самым привлекая внимание двух мужчин. – Подскажите пожалуйста, где объездная дорога? Мне срочно нужно попасть в Оутхейм.

Рабочие переглядываются между собой, а после один из них отвечает.

– Мисс, вы разве не читали объявление?

Девушка непонимающе смотрит в ответ. Какое еще объявление?

– Объявление развесили по всему Лоствальду еще пару дней назад. Ремонтные работы. Въезд и выезд из Лоствальда с сегодняшнего дня временно закрыт на две недели.

Холли застывает на месте. То есть как это? Вчера девушка рассматривала каждый закоулок города и она была готова поклясться, что никаких объявлений не видела.

– Простите, то есть… город полностью закрыт?

Мужчина коротко кивает, а после возвращается к разговору со своим напарником, пока сбитая с толку девушка продолжает стоять на месте.

И как ей быть? Она не может поехать в Отухейм, она не может вернуться в Роттенхам. Пожалуй, жизнь точно издевается над ней.

Девушке ничего не остается сделать, как сесть в машину, развернуть ее и вернуться обратно в город.

– Видимо, это реально судьба, чтобы разобраться во всем, – хмыкает девушка, вспоминая брошенную от злости фразу отцу.