После переезда из Лоствальда мужчина изменился, замкнулся в себе. Он мог сутками просидеть у себя в кабинете. Благодаря этому тринадцатилетняя Холли научилась самостоятельно заботиться о себе и о мужчине. Они поменялись ролями, и теперь уже Холли готовила папе миндальное печенье, рассказывала ему сказки и учила жить заново.

– Ты поедешь к нему? – интересуется женщина, отпивая чай.

Холли молчит, решает не говорить то, что она думает на самом деле. Она не хочет ехать к нему. Девушка сделала все, чтобы вырваться из дома: переехала в Роттенхам, поступила в юридический колледж. Она приезжала лишь на зимние каникулы и на его день рождения, и она ненавидела это времяпрепровождение.

– Поеду, – коротко кивает девушка. Ей не нравятся разговоры об отце. Миссис Бэккер все еще пытается выпытать хоть что-то, надавливает на одно из самых больных мест.

– Ты до сих пор не простила его, да?

На этот раз Холли не может побороть желание закатить глаза. Началось ее самое любимое. Давление со стороны психолога.

– Думаю, на сегодня достаточно, Миссис Бэккер, – отвечает девушка и встает с мягкого диванчика.

– Но…

– И спасибо за чай, – кивает Холли и, прежде чем выйти из кабинета, берет леденец на палочке, который лежит в корзинке со сладостями.

Когда след девушки в кабинете простыл, Миссис Бэккер разочарованно вздохнула. Для нее это уже привычная вещь. Холли поступала так всегда.

– Прогресса никакого, – недовольно бурчит женщина, а после снимает свои очки и протирает их.

***

– Я думаю, тебе пора прекратить ходить к психологу. Точнее, я не понимаю зачем ты это делаешь.

Звонкий голос доносится через динамик телефона. Холли спокойно подрезает засохшие листья фикуса, пока Мэри тараторит без остановки. Она перестала слушать на том моменте, когда девушка завела тему о психологе.

Холли в принципе не любила подобные разговоры. Она неоднократно говорила об этом Мэри, вот только та или забывала, или делала назло.

– Эй, девушка, ты вообще слушаешь меня?

Холли откладывает ножницы с характерным звуком. Мэри воплощала в себе тот самый образ идеальной подруги, которым пестрили все известные американские сериалы. Она была веселой, местами наивной и очень активной. Мэри любила все яркое. Холли уже и не помнит ее настоящий цвет волос. За блестками, цветными волосами и эпатажными нарядами Мэри пыталась скрыть свою неуверенность в себе. Может быть, именно поэтому они и стали хорошими друзьями. Мэри скрывает непринятие своей внешности, а Холли – борьбу со своим внутренним миром.

– Да, я слушаю.

Девушка присаживается на диван, на секунду прикрыв глаза. Хоть Мэри и была ей близка, но все же она и с ней до конца не могла быть открытой. Как и со всеми. После произошедшего и последующего предательства девушка боится снова оказаться в том замкнутом круге, из которого еле нашла выход.

– Это просьба моего отца, да и Миссис Бэккер иногда бывает забавной, – переводит в шутку Холли. Вместо смеха девушка слышит недовольный вздох подруги.

– Ты точно хочешь поехать к нему? После всего, что случилось, ты продолжаешь к нему ездить…

Холли снова прикрывает глаза. Они с ним редко общаются по телефону. Психолог и визит домой дважды в год были единственным его условием взамен на ее полное содержание в Роттенхаме. И пока девушку устраивает такой расклад.

– Мне надо, – она коротко произносит, устало потирает переносицу.

Девушка не уверена на все сто процентов, что действительно этого хочет, но знает одно: ей надо приехать.

– Ладно, как скажешь. И кстати, погода завтра ожидается еще отвратней, чем сегодня. Будь осторожна.

Холли хмыкает. Уж дождь с грозой – это явно не то, о чем она переживает. В какой-то мере, ей нравится такая погода. Она напоминает девушке Лоствальд. В этом городе очень редко выпадали солнечные деньки. В детстве Холли нравилось играть с дождем, запускать бумажные кораблики, которые она мастерила вместе с Паркером, по лужам, скрывать от мамы, что она не носила тот противный дождевик, потому что ей не нравился его ядовито-желтый цвет. Правда, после этого ей приходилось пить горький сироп от кашля, но все же для Холли это приятные воспоминания. Несмотря на страшный конец, в Лоствальде она была счастлива в кругу семьи и друзей.

После парочки занудливых нравоучений от Мэри Дэвидсон Холли завершает звонок.

На смену звонкому голосу подруги приходит лишь тиканье часов, что отделяет небольшую квартирку от загробной тишины. В такие моменты Холли не может до конца определиться: любит ли она тишину или одиночество пугает ее? У нее была возможность заселиться в студенческий городок, какое-то время она и жила там, пока ночные кошмары не начали тревожить не только ее, но и соседей. Холли ненавидела, когда ее считали странной, а в студенческом кампусе именно такой ее и считали. Спустя месяц она перебралась в небольшую квартирку на 12 этаже. Теперь же ночные кошмары не тревожили ее соседей, только ее саму.

Завтра у Холли предстоит сложный день. Дорога будет относительно недолгой, хотя, в связи с нынешними погодными условиями, к поездке прибавляются еще 2 часа. И девушку это радует. Ей необходимо дополнительное время, чтобы все как следует обдумать. Как себя вести с отцом? Что говорить ему? Стоит ли вообще что-либо рассказывать?

Эти мысли каждый раз перед поездкой не дают ей покоя. Складывается впечатление, что она едет не к родному человеку, который ее вырастил, а к незнакомцу.

До вечера Холли возится с фикусами. Она купила домашние цветы не столь для интерьера, как для отвлечения. Уход за ними успокаивает ее. В ее квартире могло быть не всегда чисто, но зато фикусы всегда были в идеальном состоянии.

Закончив с цветами, девушка идет на кухню, чтобы приготовить кофе. Она ненавидит вкус кофе, но благодаря ему она может отсрочить сон еще на пару часов. Если выбирать между мерзким вкусом кофе и ночными кошмарами, то Холли, не раздумывая, выберет первый вариант.

Зайдя на кухню, девушка решает не включать свет. Комната хорошо освещается из-за частых вспышек молний за окном.

Холли подходит к окну, чтобы взглянуть на ночной, дождливый Роттенхам. Что же, дождь придает этому городу некую умиротворенность. Обычно в 10 вечера здесь кипит жизнь, а сейчас на улицах царит пустота. Никого. Абсолютно никого. Будто никто и не живет в этом городе.

Следующий раскат грома прозвучал громче всех предыдущих. Холли хмуро сводит брови и присматривается к окну. В отражении за своей спиной она видит тот самый темный силуэт. Испуганно округлив глаза, девушка быстро оборачивается назад, но никого не обнаруживает.

Тяжело дыша, Холли быстрым шагом направляется в ванную комнату.

– Я нормальная, я нормальная, – через каждую секунду она бубнит себе под нос.

Дрожащими руками она тянется к белому шкафчику, открывает его и берет пузырек с таблетками. Холли быстро проглатывает две таблетки успокоительных, а после медленно поднимает тяжелый взгляд на свое отражение в зеркале.

Она видит перед собой невысокую и слегка худощавую девушку. Русые волосы небрежно спадают на ее плечи, а концы закручиваются. Чересчур бледная кожа и мешки под глазами явно не придают ей шарма.

– Я нормальная, – медленно произносит девушка, глядя в свои же бездонные синие глаза.

Я нормальная.

Глава 3

Очередной светофор. Красный свет.

Холли нервно сжимает руль. Из-за непрекращающегося ливня она вынуждена ехать на маленькой скорости и это ее раздражает. Сегодня ночью она так и не смогла нормально поспать, а впереди ее ждала нелегкая поездка, к которой она совершенно не готова. Ее злят постоянно образовывающиеся пробки на каждом повороте и светофоры, которые светятся красным. У Холли уже возникло чувство, будто всё против того, чтобы она ехала к отцу.

Девушка не ожидала, что в субботний день, и в такую погоду дороги Роттенхама будут заполнены машинами, мотоциклами и даже велосипедами. С одной стороны, ее злит, что она едет со скоростью 50 км/ч, но и в этом есть какой-то плюс. У нее есть время о многом подумать.