— Да, милорд, — сказал он наконец. — Я распоряжусь об этом немедленно.

* * *

— Извините меня, бригадир.

Бригадир Кинт Кларик оторвался от разговора с полковником Артту Рейзингиром, командиром 2 второго батальона 3-го полка морской пехоты.

— Да, капитан Атравес?

— Я хочу спросить, можем ли перекинуться парой слов? — неуверенно спросил Мерлин.

Кларик мгновение задумчиво смотрел на него, потом кивнул.

— Мне всё равно нужно догнать батальон полковника Жанстина, сейджин Мерлин, — сказал он. — Почему бы вам не поехать со мной?

— Благодарю вас, сэр, — ответил Мерлин и подождал, пока Кларик снова сядет на своего коня.

То, что Кайлеб поддался настойчивым требованиям Кларика, что ему не место на острие копья, более чем удивило Мерлина. И это, по правде говоря, заставило его подумать о двух вещах. С одной стороны, он был рад, что Кайлеб вернётся туда, где ему было самое место. С другой стороны, решение Кайлеба оставить его здесь вместо себя, несомненно, заставило его почувствовать себя неловко. Остальные телохранители Кайлеба, не говоря уже о кавалерийской роте, окружавшей его, должны были быть способны справиться со всем, с чем мог столкнуться император, но Мерлин уже потерял отца Кайлеба. Была ли это его вина или нет, он всё ещё испытывал горькое сожаление каждый раз, когда думал о смерти короля Хааральда, и у него не было намерения испытывать такие же чувства из-за смерти Кайлеба.

«И потом, есть ещё одно незначительное соображение», — сухо подумал он, когда Кларик закончил свой короткий разговор с Рейзингиром и направился к своей лошади. — «Жаль, что у меня не было больше времени подумать о том, как я справлюсь с этой ситуацией. Я даже не уверен, означали ли все эти взгляды в мою сторону то, что я думал, или нет». — Он вдруг весело фыркнул. — «Если бы я сейчас всё ещё была Нимуэ, я могла бы придумать другую причину, по которой он делал это. И, по правде говоря, он достаточно симпатичный, так что я не думаю, что была бы против этого вообще...»

Он смог сдержать улыбку, наблюдая, как бригадир грациозно вскочил в седло. В отличие от слишком многих офицеров морской пехоты, Кларик, явно чувствовал себя как дома на спине лошади, поскольку он легко занял место рядом с конём Мерлина.

«А ещё у него действительно классные булки», — подумал Мерлин.

— Итак, сейджин Мерлин, — сказал Кларик, к счастью не подозревая об одобрительных мыслях сейджина, когда они вдвоём двинулись вперёд, сопровождаемые на почтительном расстоянии майором Лафтином и другими членами штабной группы Кларика. — Мне кажется, вы хотели мне что-то сказать, но предпочли бы, чтобы этого никто не слышал?

«Ну, вот и ответ на этот вопрос, не так ли, «Сейджин Мерлин»?» — сардонически подумал Мерлин.

— Прошу прощения, бригадир? — вежливо произнёс он вслух.

— Я понимаю, что на самом деле не должен этого знать, сейджин, — сказал Кларик с кривой улыбкой, — но я не провёл бы так много времени, работая с вами, императором, и бароном Подводной Горы, не понимая, что вы существенно больше, чем просто один из телохранителей Императора. Или даже больше чем «просто» сейджин, который случайно знает кучу разных интересных вещей и имеет ещё более интересные идеи. Я, например, до сих пор помню, как ловко вы сманипулировали мной, чтобы я предложил создать разведчиков-снайперов. И кто именно предложил это название для них. И я полагаю, что должен продолжить и признаться, что слышал несколько передаваемых шёпотом слухов о ваших «видениях». На самом деле, я поймал себя на том, что иногда задаюсь вопросом, насколько сверхъестественная способность Императора предсказывать, что может сделать враг, проистекает из тех видений, которые вы можете иметь, а можете и не иметь.

Мерлину удалось не вздрогнуть, но только потому, что он уже подозревал, по крайней мере, кое-что из того, что должно было произойти. Однако он не ожидал всего этого и поймал себя на мысли, что ещё больше подозрений Кларик до сих пор оставил при себе.

«Ну что ж, ты знал, что он умный человек, когда вместе с Кайлебом выбрал его для разработки новой пехотной тактики. Похоже, он даже острее, чем ты думал, а острые лезвия имеют тенденцию царапать пальцы, если обращаться с ними небрежно. Так что я думаю, что самое время тебе начать вести себя с ним правильно».

— Бригадир, — сказал он, — очевидно, я не могу вдаваться во всё это без разрешения Императора. С другой стороны, нет особого смысла притворяться, что вы в целом не правы. У меня есть видения, своего рода, по крайней мере. И они были весьма полезны Императору — и его отцу — в нескольких случаях. Что, по очевидным причинам, объясняет, почему все мы приложили некоторые усилия, чтобы слухи, о которых вы упомянули, не получили широкого распространения.

— Да, я могу понять, почему это так, — согласился Кларик.

— Раз уж вы догадались хотя бы о некоторых вещах, я полагаю, что должен продолжить и сказать вам, что, хотя я могу «видеть» многие вещи, я не могу видеть ни будущего, ни прошлого — только настоящее. Очевидно, что даже это может иногда дать большое преимущество, но это означает, например, что я не могу просто поднять свой хрустальный шар — и, нет, я на самом деле не использую его — и сказать Кайлебу заранее, что сделают Гарвей и Разделённый Ветер, когда они узнают, что мы высадились у них за спиной.

Кларик задумчиво поджал губы, потом кивнул, и Мерлин продолжил.

— Хотя я не вижу будущего, я могу сказать вам, что граф Разделённого Ветра собирает большую часть из своих четырёх тысяч солдат примерно в двух милях отсюда дальше по дороге. На самом деле это довольно хорошая позиция с его точки зрения, и я думаю, что он рассчитывает, что местность поможет ему не дать вам понять, насколько близко он находится, пока вы не наткнётесь на него.

— Что даёт потенциальную возможность осуществить намерения Его Величества, — задумчиво произнёс Кларик.

— Да, это так. Но место, которое он нашёл, даёт ему гораздо больше шансов действительно выжать всё из атаки, чем я думаю Кайлеб хотел бы, чтобы вы ему дали.

— Может, и так. Но если его позиция так хороша, то если мы не сможем выманить его в атаку, мы будем вынуждены остановиться, по крайней мере, до тех пор, пока бригадир Хеймин не сможет прийти нам на помощь. Так что остаётся либо найти способ убедить его сражаться, либо позволить ему прижать нас к земле, возможно, достаточно надолго, чтобы Гарвей выбрался из ловушки.

Мерлин кивнул, и Кларик задумчиво нахмурился.

— Расскажите мне побольше об особенностях той местности, которую выбрал Разделённый Ветер, сейджин, — сказал он.

* * *

Граф Разделённого Ветра нахмурился, внимательно прислушиваясь к отдалённым ружейным выстрелам по другую сторону гребня. Они постепенно приближались, и он надеялся, что его передовые пикеты не понесут слишком больших потерь.

«Проклятые ружья», — подумал он с досадой.

Он вспомнил своё собственное недоверие на Переправе Хэрила, когда стрелки, спрятавшиеся в лесу, открыли по нему огонь из ружей. Сначала он буквально не мог поверить, что это происходит. Никто не мог стрелять так далеко и так быстро — сама мысль об этом была немыслима!

К сожалению, черисийцы могли. Разделённый Ветер не мог полностью согласиться с мнением Гарвея, что новые ружья перевернут всю принятую тактику действия на поле боя, так же как их галеоны уже перевернули всю принятую тактику действий флота, но даже он вынужден был признать, что последствия будут серьёзными. Он не был готов допустить, что они просто сделали кавалерию устаревшей как решающую силу на поле боя, но он был достаточно честен, чтобы признать, что по крайней мере часть этого нежелания могла быть чистым, упёртым упрямством с его стороны.

«Война, в которой роль кавалерии была сведена исключительно к разведывательным силам, способным время от времени проводить рейды «бей-беги», но беспомощным против любой непоколебимой пехотной позиции? Ерунда. Смешно! Немыслимо!» — И всё же, как бы яростно ни отвергал эту идею Разделённый Ветер, он не мог избавиться от грызущего подозрения, что сказанное Гарвеем имеет смысл.