— Я понимаю ваши опасения и причины их возникновения, Ваше Величество, — сказал он. — Честно говоря, они даже не приходили мне в голову. Я полагаю, что, как и вы, я имею некоторые… сомнения относительно обоснованности вашего отлучения. Но вы, несомненно, правы насчёт того, что может произойти, если я предложу вам своё освобождение под честное слово. В сложившихся обстоятельствах ваши условия весьма щедры — на самом деле, даже более щедры, чем я ожидал. Я не буду притворяться, что это легко, но у меня нет выбора, кроме как принять их… и поблагодарить вас за ваше великодушие.

.VIII.

Королевский Дворец,

Город Менчир,

Лига Корисанда

В зале для совещаний было удивительно тихо.

Князь Гектор сидел во главе стола. Граф Тартарян сидел с противоположной стороны, лицом к нему, а граф Каменной Наковальни и сэр Линдар Рейминд, принявший на себя обязанности графа Кориса в дополнение к своим собственным, сидели по обе стороны от него. Больше никого не было, и лица советников князя казались высеченными из камня.

Лицо Гектора было не лучше. Известие о капитуляции Перевала Талбора пришло меньше часа назад, и тот факт, что все знали о его неизбежности, не сделало его более желанным, когда оно прибыло. Лицо Каменной Наковальни, в особенности, выглядело серым и пепельным. Ведь именно его армия потерпела поражение… и именно его сын сдался.

— Мой князь, я прошу прощения, — наконец произнёс граф.

— Тебе не за что извиняться, Ризел, — сказал ему Гектор. — Корин сделал именно то, что мы сказали ему сделать. Он не виноват, что у черисийцев лучше оружие, и они лучше контролируют море.

— Но он всё равно…

— Ты, или не ты, рекомендовал освободить Баркора от командования? — перебил Гектор. Каменная Наковальня мгновение смотрел на него, потом кивнул, и князь пожал плечами. — Мне следовало прислушаться к твоему совету. Каким бы политически важным ни был этот человек, как армейский офицер он представлял собой явную катастрофу. Ты знал это, Корин знал это, и я знал это. Но вместо того, чтобы позволить Корину убрать его, я сказал ему найти для этого идиота что-то «важное, но безвредное». В сложившихся обстоятельствах, и получив такие инструкции от своего князя, я поступил бы точно так же, как он. И это вообще не должно было иметь никакого значения, учитывая наблюдательные посты, которые он расставил вдоль побережья.

— Я согласен, мой князь, — сказал Тартарян. Адмирал покачал головой. — Я всё ещё не понимаю, как они смогли разорвать сигнальную цепь настолько основательно.

— Армаки, к сожалению, имеют очень неприятную тенденцию производить на свет очень способных королей, Терил, — сказал Гектор с ледяной улыбкой. — И часто получается так, что когда ты избавляешься от одного из этих способных ублюдков, то взамен получаешь другого, ещё более способного.

— Меня не волнует, насколько способным может быть Кайлеб, мой князь, — вставил Рейминд. — Я должен согласиться с графом Тартаряном. Я, как и он, не понимаю, как он смог это сделать.

— Этого почти достаточно, чтобы заставить тебя поверить, что Клинтан был прав насчёт еретиков, а Шань-вэй приглядывает за своими, не так ли? — В смехе Гектора не было ни капли юмора.

— Я не готов зайти так далеко, мой князь, — сказал Тартарян. — Но я готов признать, что удача у него, как у самой Шань-вэй.

— Согласен. Однако в данный момент то, как он это сделал, имеет гораздо меньшее значение, чем сам факт того, что он это сделал. И то, что мы сейчас хорошо и по-настоящему облажались.

Несколько долгих мгновений никто не произносил ни слова. Наконец Каменная Наковальня зашевелился в своём кресле.

— Боюсь, вы правы, мой князь, — тяжело вздохнул он. — С потерей полевой армии Корина, мы не сможем собрать ещё одну, по крайней мере, в течение трёх или четырёх месяцев. И всё, что мы могли бы сколотить вместе, будет гораздо менее хорошо оснащено — и обучено — чем армия, которую мы только что потеряли, даже если бы у нас было время, которого у нас нет.

— Согласно нашим последним отчётам, у Кайлеба уже есть три сильные колонны, выдвигающиеся из Тёмных Холмов на Менчир. То, что осталось от кавалерии Разделённого Ветра, пытается беспокоить его, но не очень успешно. Они способны задержать его, но, по моей оценке, он всё равно будет здесь, у границ столицы, в течение пятидневки. Гарнизон, который у нас есть, может удерживать окопы, по крайней мере, некоторое время, но мы планировали, что силы Корина — особенно его артиллерия и мушкетёры — также будут доступны. Если Кайлеб хочет расплатиться жизнями, он, вероятно, может штурмовать полевые укрепления. Если, вместо этого, он пожелает устроить осаду, мы сможем продержаться несколько месяцев. Мы запасли достаточно продовольствия для населения города и гарнизона на этот срок, но чтобы его хватило надолго, нам придётся ввести нормирование прямо сейчас. И как можно быстрее убрать из города настолько много ненужных гражданских ртов, насколько это возможно.

— А его военно-морской флот полностью запечатал Бухту Менчир, — мрачно добавил Тартарян. — Даже если бы Храм был в состоянии послать помощь, я не вижу никакого способа, которым он мог бы пройти мимо Черисийского Флота.

— Ни один из вас не говорит мне ничего такого, чего бы я уже не знал, — вздохнул Гектор. — Я думаю, нам придётся тянуть время. Мы можем ошибаться — у Храма действительно может быть в пути флот с помощью, достаточно сильный, чтобы сделать что-то хорошее. Я не говорю, что верю в это, я просто говорю, что это возможно. И будь я проклят, если сдамся Кайлебу Армаку спустя столько времени, пока это не станет абсолютно необходимо.

Молчание, после того, как его последняя фраза была, наконец, произнесена вслух, было глубоким.

— Мой князь, — наконец сказал Рейминд, — я думаю, что мы всё ещё можем вытащить вас из столицы. До тех пор, пока вы свободны, чтобы сплотить дворян, вполне возможно, что…

— Нет, Линдар. — Гектор покачал головой. — Как только что заметил Ризел, весь наш запас нового оружия практически полностью был захвачен вместе с Корином. Выставлять против него в поле войска, вооружённые только пиками и фитильными ружьями, было бы бесполезно. А количество людских потерь, которые мы понесём, вероятно, будет достаточным, чтобы навсегда отвратить выживших от моего Дома, особенно после того, как люди поймут, что я с самого начала знал, какими плохими они будут. И я не собираюсь бегать вокруг, как кролик или оградная ящерица, ища укромное местечко, в то время как Кайлеб будет шуршать по кустам в поисках меня. Если я проиграл, то испытаю удачу стоя на ногах, а не прячась где-нибудь в чулане, пока меня не вытащат оттуда за шкирку!

На ещё одно мгновение воцарилась тишина. На этот раз она была нарушена Каменной Наковальней.

— Мне ненавистно говорить это, мой князь, но я думаю, что вы, вероятно, правы. Конечно, вы правы насчёт бесполезности попыток бороться с ними старомодным оружием. И я должен сказать, что, судя по тому, как он обращался со своими пленниками, я не думаю, что Кайлеб тот человек, который ищет слепой мести. Я не сомневаюсь, что он предпочёл бы видеть вас мёртвым, особенно после всей, э-э… вражды между вашим Домом и его, и всей пролитой крови. Но если это выбор между удовольствием отрубить вам голову и найти войска, чтобы контролировать Корисанд перед лицом ответной отрицательной реакции, которая может быть спровоцирована среди ваших подданных, я думаю, что он, вероятно, откажется от вашей казни.

— Я тоже так думаю, — сказал Гектор. — И ни секунды не думай, что я не нахожу тот факт, что меня заставляют так думать… раздражающим. — Последнее слово вышло так тяжело, словно его вытягивали рыболовным крючком. — С другой стороны, я бы предпочёл сохранить настолько больше пространства для манёвра, насколько у меня получится. И, по крайней мере, мы благополучно вывезли из Корисанда Айрис и Дейвина.