Они довольно далеко отошли от лагеря, когда волчонок резко развернулся и, прыгнув в кусты, исчез. Оставшись одна, Милли моментально вышла из транса и решила вернуться назад, но за ней был непроходимый лес, настолько густой и темный, что они точно не могли здесь пройти. Развернувшись, она чуть не налетела на дерево. Как такое возможно? Вокруг нее со всех сторон была непроходимая стена из деревьев. Милли охватила паника, сердце в груди бешено билось, голова кружилась и, чтобы не упасть, она опустила на землю и закричала, но из ее рта не вышло ни единого звука. Она стала лихорадочно искать пути к спасению, и именно в этот момент вспомнила слова няни. Как та сказала? Впустить в себя, дать раскрыть свои силы «Ну, так и быть, попробую», – решила она.

Милли села поудобнее и попыталась расслабиться, но когда на твоих глазах на тебя в темноте надвигается лес, это непростая задача. Закрыть глаза и попытаться представить дом или Эда, возможно, тогда получится? Она последовала собственному совету и, как только закрыла глаза, перед ней возник образ мамы, совсем как в тот день, когда няня надела ей браслет на предплечье. Но как только старец в видении девушки надел браслет на руку ее мамы, та повернулась к Милли и с улыбкой сказала: «Потерпи немного, солнышко мое, и тогда все будет хорошо!»

В тот же миг тело Милли пронзила острая боль. Не в силах ее терпеть, она упала на землю и, прижав рукой горевшее огнем плечо, попыталась закричать, но чем больше усилий девушка предпринимала, тем сильнее была боль, хотя из ее уст не вышло ни звука. Она каталась по холодной земле, надеясь хоть как-то унять боль. В какое-то мгновение Милли открыла глаза и в ту же секунду забыла про все. Эмиллия просто оцепенела от ужаса, у нее не просто горела рука, она вся была в пламени, просто пылала красно-желтым огнем! При этом она понимала, что это не просто огонь, который сжигает, это магический огонь идет изнутри, не повреждая тела. Боль не проходила, но она ее уже мало волновала, потому что вместо деревьев перед Милли стояли существа, больше похожие на мертвецов, чем на живых людей. Сомкнув вокруг девушки круг, они стояли и смотрели на ее попытки унять агонию, и в их глазницах – именно глазницах, потому что глаз у них не было – пылал черный с красными языками огонь. Невообразимо страшный оскал обнажал желтые заостренные зубы, коричневого цвета кожа обтягивала череп. Нос просто отсутствовал, вместо него виднелись только две узкие щелки, вместо волос на голове и над глазами было что-то наподобие наростов в виде чешуи темно-коричневого цвета с болотным отливом. Одеты они были во все черное, не считая красных плащей, сочетавшихся с темно-красным огнем, который они излучали. Милли сразу поняла, что ничего хорошего от них ждать не надо, но, когда они протянули руки в ее сторону и от девушки к каждому из них потянулась ниточка ее огня, Милли снова охватила паника. Она смутно догадывалась, что они забирают ее жизнь, но как им помешать, не знала, тем более что с каждой секундой сил становилось все меньше, и Милли уже начала снова погружаться в транс. Боль постепенно уходила, и девушка, взглянув на свои руки, увидела, что огонь начал затухать. В этот момент в ее голове мелькнула мысль, что огонь и браслет на предплечье – это последняя ниточка, что связывает ее с Эдом и мамой, а эти существа отнимают ее, и как только они заберут последнюю каплю огня, Милли не станет. Кто тогда освободит Эдварда и отомстит за смерть мамы? Нет, этому не бывать! Милли из последних сил села, затем очень медленно встала и, раскинув руки, закружилась. Ниточки, ведущие к рукам этих существ, стали обматывать все ее тело, и боль начала возвращаться. Но вместе с болью она почувствовала мысли и ощущения тех, кто пытался ее убить. Да, именно убить. Она не знала почему, но девушка им очень мешала, и они пришли именно за ней и ее еще неокрепшими силами, которые им очень нужны. Забрав их, они тем самым забрали бы и жизнь Милли.

Продолжая кружиться, она не заметила, как к ней потянулись не ее красно-желтые ниточки, а их темно-красные, кровавого цвета, и как только Милли коснулись их нити, ее охватили ужас и омерзение к этим существам. По телу прокатилась невероятная волна душевного холода, это были чувства, которые перешли к ней от них. Милли резко остановилась и, взглянув на них, увидела уже не пылающий огонь в глазницах, а сверкающие угольки. А вместо злобных ухмылок появились гримасы недоумения и страха. Милли даже немного растерялась, неужели они боятся ее, но почему? Их страх придал девушке сил и уверенность в том, что она действует правильно. Милли решила забрать их силы и лишить их возможности отнимать жизнь у других. Уже не думая о боли или каких-то последствиях своих действий, положившись на интуицию, она собрала все свои силы и мысленно представила, как от этих существ к ней перетекает сила. Ниточки, соединяющие их, дрогнули и медленно поползли в ее сторону, помимо гнева и смятения существ, в душу стали вползать их равнодушие, ненависть и другие страшные черты характера. Она ощутила могильный холод душ этих несчастных, по щекам Милли потекли слезы сострадания к ним, видимо, они ощутили это тоже, так как начали метаться, пытаясь разорвать нити. Такой ненависти к себе она не испытывала ни разу в жизни, хотя хлебнула ее достаточно. Помимо этого чувства, ей от них передались ощущения, страхи и боль предыдущих жертв. Такого Милли не смогла выдержать и поэтому, собрав все свои силы, мысленно послала в их сторону разряд боли, который не только разорвал связь, но и откинул их с огромной силой далеко от Эмиллии.

Как только ниточки оборвались, существа моментально испарились, а вокруг стало намного светлее, появились одна большая и две маленьких луны, а звезды засияли так ярко, что, казалось, можно достать их руками. Оглядевшись вокруг, Милли увидела тропинку, ведущую в лагерь, и медленно побрела по ней. По пути к ней присоединился волчонок и, лизнув руку хозяйки, сочувственно завыл. Ее состояние граничило с сумасшествием. Не замечая ничего вокруг, она еле шла, и в голове билась только одна мысль: что это были за существа и за что они с ней так?

До лагеря Милли не дошла. Последние силы ее покинули, и она медленно опустилась на землю, решив немного отдохнуть. Возле нее улегся и волчонок. Милли долго смотрела на него без всяких мыслей и эмоций, как будто отрешившись от всего мира, и незаметно заснула.

Проснувшись от плохого предчувствия, Харольд долго прислушивался к звукам вокруг, держа руку на рукоятке меча, и, не услышав ничего странного, встал. Направляясь в сторону леса по своим делам, он заметил отсутствие чужеземной девы и, подойдя поближе к ее няне, толкнул ее в плечо. Та, медленно открыв сонные глаза, сразу же заворчала:

– Чего надо, черт рыжий?

– Где девица? Проспала ее, старая! – нянюшка сразу же открыла глаза и запричитала.

– Ой, как это? Не могла она незаметно уйти! Всевышний владыка, где же она?! – вскочив на ноги, она заметалась вокруг, того и гляди перебудит весь лагерь.

Харольд схватил ее за руку и, приложив палец к губам, дал ей понять, чтобы она вела себя тише. Махнув головой, молча велел идти за ним. Няня покорно последовала за великаном, мысленно коря себя за беспечность. Вернувшись на родную землю, она совсем перестала уделять внимание Эмиллии, так и не рассказала ей, как обуздать свои силы и направить их в доброе русло, а вдруг она уже перешла на другую сторону – такого няня себе не простит. Они подошли к месту, где спал Карл, и, попросив стражу его разбудить, стали ждать. Принц появился почти сразу, голый по пояс и с заспанными глазами, и тут же спросил:

– Что-то случилось?

– Эмиллия пропала, я ведь тебя предупреждал: она непростая девушка и, возможно, не такая невинная, как кажется, но ты меня не слушал!

– Перестань нести чушь, она даже не знает, что, вероятно, обладает магией. Тем более ее не посвящали, и обряда не было.

Няня, опустив глаза в землю, очень тихо сказала:

– Посвящения не было, но обряд, если его можно так назвать, был.