– Ты хочешь сказать, что и траура по моему сыну носить не будешь?

– Носить траур – это не значит быть под Вашей опекой. Хотя наш брак длился настолько мало, что я не вижу причин погружаться в трар. Чисто по-человечески я, конечно, скорблю, но это все.—

Милли смотрела прямо в ненавидящие глаза свекра и ни на секунду не отвела взгляда. Он резко вдохнул, явно пытаясь сдержать гнев, и сказал, обращаясь к принцу:

– Я буду подавать жалобу императору, меня явно обманули при подписании брачного договора. И как бы Вы ни опекали эту маленькую дрянь, я оставлю ее без гроша в кармане.

– Не смейте оскорблять леди Эмиллию! Вы и Ваш сын, да что греха таить, и ее брат мизинца ее не стоите! Выйдите вон! Я бы немедленно отправил Вас отсюда, если бы не завтрашние похороны! – принц указал лорду на выход, и тот незамедлительно покинул палатку.

Повернувшись к Милли, Карл недолго размышлял и уже более спокойным тоном сказал:

– Будь осторожна с этим человеком, он очень мстительный, тем более когда дело касается денег, а ты лишила его большого куша. А если еще окажется, что ты беременна, он может попытаться забрать у тебя ребенка. Мы, конечно, сделаем все возможное, чтобы этого не случилось, но все равно не теряй бдительности, – принц подошел к кузине и нежно погладил ее по щеке.

– Я очень признательна Вам за заботу, но не переживайте, я точно не беременна. А насчет денег у него ничего не получится, все мое наследство, я, правда, не знаю сколько, досталось мне от мамы, соответственно, от деда за порталом, поэтому он не сможет прибрать его к рукам. У Колла ведь не получилось, а он очень старался. Они даже придумали спрятать меня в лечебницу, после того как я рожу лорду внука, а приданое поделить между собой.

Она негромко засмеялась, скорее печально, чем весело, а принца даже передернуло от омерзения:

– Вот мерзавцы! Я думаю, для тебя все плохое закончилось, мы больше не дадим тебя в обиду. Как-никак ты – моя троюродная кузина, – он заулыбался и уже более веселым голосом спросил: – Скажи, пожалуйста, почему ты так уверена, что не беременна?

Немного смущаясь, она попыталась отшутиться:

– Как почему, разве Вам не говорили, что каждая женщина чувствует, когда это случается?

Он внимательно смотрел на нее, и она начала краснеть еще сильнее.

– Эмиллия, ты не умеешь врать! Рассказывай, мне не терпится, чтобы ты меня еще удивила, – сказал он и, усевшись поудобнее за стол, налил себе вина.

Утром после погребального сожжения погибших они быстро собрались и отправились в путь. Милли ехала верхом рядом с Карлом, и, как и он, клевала носом от недосыпания. Почти до самого рассвета они сидели и разговаривали. Он все-таки выяснил картину ее брачной ночи и очень долго смеялся, не уставая повторять, что еще ни одна девушка его так не удивляла. Отряд не останавливался на отдых до самого вечера, так как они уже опаздывали к назначенному времени к порталу. Разбивая на ночлег лагерь, решили не ставить палатку, и Карл попросил сестер приютить Милли рядом с собой. На что Амира с удовольствием кивнула, а Амина, тряхнув белой головой, ушла в сторону.

– Не обращай на нее внимания, она всю ночь не спала, переживала, что вы остались с Карлом наедине, – улыбнулась ей девушка.

– Вообще-то, мы почти до рассвета говорили, а потом он ушел куда-то спать. И сколько можно говорить, что он мой кузен. Это что для нее ничего не значит?

– Какая же ты еще глупышка, он тебе всего лишь троюродный кузен, а в вашем мире женят куда более близких по крови родственников. Вот она и бесится.

– Но, насколько я знаю, принц уже женат.

– Это не значит, что он не захочет тебя в любовницы, а она этого не переживет, – тихо сказала Амира и, взяв с собой принадлежности для мытья, махнула Милли. – Пойдешь со мной к озеру, тут недалеко, только возьми на всякий случай оружие.

Уже почти дойдя до озера, они увидели сидящую на берегу Амину, она уронила голову на колени и не мигая смотрела в воду. У Милли защемило в груди, ей не хотелось быть причиной несчастья этой девушки, тем более она не претендовала на принца. Услышав шаги, Амина резко вытерла глаза руками и, встав, начала раздеваться. Положив на траву свою чистую одежду, Эмиллия повернулась к Амине и без всяких предисловий сказала, глядя ей в глаза:

– Амина, зря ты на меня обижаешься, я не претендую на Карла. И если даже, хотя я очень сомневаюсь, он начнет оказывать мне знаки внимания, я отвечу ему отказом, – она не отводила глаза, пока Амина сверлила ее взглядом, а потом та резко села и расплакалась.

Девушки подбежали к Амине и начали ее успокаивать, и, немного придя в себя, она сказала:

– Мы очень сильно поругались с ним, когда я потребовала объяснений, почему он спал с тобой в палатке. Он накричал на меня и сказал, что ему надоели мои претензии. Он точно меня разлюбил, – снова, уронив лицо на ладони, расплакалась Амина.

Амира, разведя руками, начала отчитывать сестру.

– Сколько тебе можно говорить, чтобы ты не доставала его своей ревностью, а потом удивляешься, что он на тебя кричит. Я бы тебе давно шею свернула, а он терпит. – Амина сверкнула на сестру злобным взглядом и отвернулась.

– Послушай, он не спал со мной в палатке, мы просто долго разговаривали, а потом он ушел. Не переживай, сейчас приведем себя в порядок, и ты пойдешь к нему, все объяснишь, и вы помиритесь. Хорошо? – Милли разговаривала с Аминой как с маленькой, и она неожиданно обняла ее и, рассмеявшись, сказала:

– Я представляю, как это выглядит со стороны: маленькая девочка успокаивает взрослую женщину, как ребенка. Спасибо, Эмиллия, и прости меня, я зря на тебя набросились вчера. Мир? – она протянула мизинец и стала ждать.

Милли же просто обняла ее и, поцеловав в щеку, ответила:

– Мир!

На следующий день путешествие проходило куда более приятней. Хорошо выспавшись и отдохнув, Милли скакала верхом рядом с Амирой и любовалась природой. Ее сестра, помирившись вечером с Карлом, сейчас ехала рядом с ним, и они о чем-то весело разговаривали, до девушек время от времени доносился их веселый смех. Утоляли голод прямо на ходу, всем им выдали по большому куску вяленой говядины с лепешкой, оставшейся от завтрака, флягу разбавленного вина, которую Милли с Амирой по очереди передавали друг другу. Уже вечером, укладываясь спать рядом с сестрами, Милли спросила:

– А как долго нам еще ехать до портала?

– Недолго, думаю, завтра после обеда будем на месте, – ответила Амира.

– Да, и кстати, встречать нас будет Демиан из клана волков. Мне Карл сказал, вроде именно из-за него закрыли портал, он на кого-то напал в этом мире. Эмиллия, ты ничего про это не знаешь? – спросила Амина.

– Нет, – ответила Эмиллия и отвернулась. Ее сердце бешено стучало, и уснуть она так и не смогла.

Стоя перед порталом, Эмиллия любовалась зрелищем, представшим перед ее взором, но ее била мелкая дрожь от волнения и страха предстоящей гибели. В том, что ее казнят после того, как она убьет «зверюгу», сомнений не было, но в душе, как волны на берег, накатывала решимость. Это ее судьба, и она исполнит долг, отомстит за маму, только бы еще разок увидеть Эда, она была уверена, что он жив и его держат в плену эти варвары. Милли надеялась, что в мире за порталом исполняют последнее желание приговоренного к смерти. И ее желанием будет свобода брата. Милли вздрогнула от неожиданности, когда к ней подошла няня и, обняв, спросила:

– Красиво, правда?

– Очень, я не ожидала такого увидеть, – ответила Милли, негромко вздохнув.

– Тебя что-то беспокоит? Я не узнаю тебя с тех пор, как вы прибыли сюда, – няня внимательно заглянула ей в глаза, и Эмиллия, чтобы успокоить ее, заулыбалась и ответила.:

– Нет, все хорошо. Просто я еще не верю, что у нас с тобой все получилось и что мы скоро отправимся туда, – девушка кивнула на портал и добавила, – да еще это нападение, до сих пор не могу прийти в себя.