Меня? Он серьезно?

— Просто удивительно. Ты же тоже не понимаешь меня?

Я молча и как-то автоматически киваю, смотря, как кровь с его разбитых костяшек стекает по руке.

— Эльвира?

Я поднимаю взгляд.

— Из воды, холодное, скользкое. Что это?

— Лед, — шепчу.

Я думала, что эту игру мы оставили…

— Умница, — произносит он и улыбается.

Сумасшедший…

— Знай, ты не помогла ей. Он теперь будет ее мучить очень долго, — протянул брюнет, вставая с кровати.

— Помоги ей, — вырывается у меня.

Она не убежала? Брюнет же побил его…как?

— Зачем? — наигранно удивленно спрашивает он.

— Это…какой-то ритуал? Вы…поклоняетесь кому-то…

— Я бы сказал, что поклоняются все же нам, — сказав это, он прыснул от смеха и плюхнулся на кровать.

Кровать опустилась под его весом, а я подскочила на ней.

— Зачем вы это делаете? В чем мы виноваты?

— Мы? Лучше говори о себе.

Я сглатываю.

— В чем я виновата перед тобой? — неуверенно и тихо спрашиваю.

— Сама знаешь, — произносит он и глубоко вздыхает.

Я замечаю на постели кровь.

— Вспомнил, — вдруг восклицает он и резко садится.

Я вздрагиваю.

— Мы же грязнули. Только посмотри, — говорит он и встает, разворачиваясь к кровати.

Брюнет кивает в сторону, я догадываюсь, что он хочет, чтобы я встала. Я резко вскакиваю и ударяюсь коленом об край тумбочки.

Но вида не подаю, только моргаю часто, чтобы прогнать наступающие слезы.

— Какая же ты дурочка, — произносит брюнет, смотря на меня и собирая постельное белье.

Я топчусь на месте, сжимая кулаки.

— Быстрее упадешь случайно и умрешь сама, чем я тебя убью, — насмешливо произносит он.

Брюнет держит постельное белье и толкает меня в сторону двери. Мы идем в ванную. Парень бросает грязное белье в стиральную машинку.

— Почему у тебя нет раны? — вырывается у меня тихо.

Я все время смотрела на его голову. Я же ударила его камнем…это же было реально?

— Все заживает, как на собаке, — насмешливо говорит он. — Ты выглядишь ужасно. Как будто из ужастика вылезла. Даже я начинаю бояться.

Я сжимаю ткань ночнушки и смотрю на пятна крови. Поднимаю руку к лицу и трогаю нос.

Совсем не болит.

— Я дам тебе пол часа, — произнес он и вышел.

Я снова стояла в каком-то трансе, не понимая что делать.

Что вообще происходит?

Я почему-то боялась посмотреть в зеркало…поэтому просто подошла к ванне, залезла в нее, задернула шторку и включила воду. Она была холодной, но потом стала намного теплее. Я быстро сняла ночнушку, помылась, распечатав новое мыло, прополоснула участки ткани ночнушки, где была кровь, и надела ее обратно.

Лучше так, чем голой…

Выключила воду и выглянула.

Никого…он снова положил сложенную одежду на тумбочку.

Я думаю, что мне повезло…он не насилует меня…душил, да…но я уже не могу сказать было ли это реально…шея не болит, когда я ее касаюсь…укуса змеи нет…но я еще не могу сказать точно…что будет впереди…

Я вылезаю из ванной. Осторожно, чтобы не поскользнутся.

Подхожу к тумбочке и беру одежду. Подбегаю к ванне, залезаю, задергиваю шторку, вешаю одежду на край ванны и раздеваюсь. В мужской кофте мне сразу же становится тепло. Я натягиваю спортивные штаны и тяну шнурки на поясе, чтобы хорошо держались на мне. Я надеваю носки и вылезаю из ванной, схватив мокрую ночнушку. Выкручиваю ее, смотря на капли воды, которые падают в ванну и стряхиваю ее несколько раз. Я почему-то складываю ее и кладу на тумбочку.

Несколько секунд стою на месте, а потом замечаю новые зубные щетки на столе с разными средствами гигиены.

Стою еще целую вечность, а потом беру зубную щетку с зубной пастой и подхожу к умывальнику. Распечатав зубочистку, наношу пасту на щетку. У меня дрожат руки и я не рассчитываю силы, из-за чего много пасты падает в раковину. Я бросаю все в раковину и хватаюсь за мокрую голову. Мой взгляд натыкается на мое отражение.

Какая же я жалкая неудачница…

Я включаю кран, дрожащими руками мою под ним щетку и снова пытаюсь нанести пасту. В этот раз выходит и я откладываю зубную пасту и начинаю чистить зубы.

Действия резкие. Когда я выплевываю, вижу пасту вперемешку с кровью. Я наклоняюсь к раковине, набираю в рот воду и выплевываю. Умываюсь холодной водой, пытаясь остановить слезы, и смотрю на дверь.

Пол часа…Сколько уже я здесь? Нет, не в этой комнате…а вообще…здесь…Сколько дней?

Семь? Восемь?

Как же мои родители? Что с моей мамой? Она же с ума сходит, волнуясь обо мне…

Я снова умываюсь и выключаю воду.

Что же мне делать? Я уже не понимаю…где реальность, а где иллюзия…

Я должна что-то придумать…

Я смотрю на свои дрожащие руки и снова включаю холодную воду. Держу под краном ладони и смотрю как вода стекает с каждого пальца в раковину.

Я глубоко и учащенно дышу…Хочется плакать…Так сильно хочется закричать, что-то разбить, хочется выплеснуть всю эту дрянь наружу, но я сдерживаюсь…не время истерить…

Я должна что-то придумать…

Дверь со скрипом открывается. Брюнет входит в комнату. Я замечаю безразличный взгляд его голубых глаз…Он осматривает меня с ног до головы.

Я испуганно выключаю воду и стою, немного опустив голову.

Он подошел ко мне, протянул ладонь. Я неуверенно вложила в нее свою руку.

— Прогуляемся? — спрашивает он и тянет меня.

Видимо, ему ответ не нужен. Он тащит меня на первый этаж.

— Мне не сложно, — произношу я как-то тихо и хрипло, когда брюнет приседает на корточки и берет кроссовки.

Он снова обувает меня. Осторожно, не спеша.

Как будто я ребенок…как же это все ненормально…

Завершив процедуру, он поднялся, и мне пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть в его лицо.

Слишком близко…Его лицо совсем рядом, я чувствую его дыхание на лице. Я теряюсь в глубинах его глаз.

Делаю шаг назад и ударяюсь ногой об что-то.

Тумбочка для обуви, отлично! Это уже просто карма…

Я приседаю на корточки, чтобы собрать баночки обувного крема и щетку с ложкой для обуви, которые упали из-за меня.

— Оставь, — хохочет он и хватает меня за талию, поднимая.

Я чувствую его тепло…

Это просто ужасно думать о его тепле…о его руках…

Я не говорю, что это приятно…Просто я начинаю немного дрожать…начинаю смущаться…в груди волнение, которое съедает тебя изнутри…

Это отвратительное чувство…что-то холодное и липкое…оно заставляет тебя ненавидеть себя…

Я чувствую, щеки краснеют, в висках стучит.

Это для меня что-то…я просто чувствую смущение…разве у меня есть право чувствовать это в такой ситуации…Была бы я другой…была бы дома…

Он так и держал меня одной рукой за талию, когда мы вышли на улицу. Я резко отошла от него и его рука просто повисла вдоль его тела, а он просто улыбнулся.

Как же быстро меняется его лицо…Глаза…

Он то улыбается, то режет холодным и безразличным взглядом…Но я и сейчас…когда смотрю в его глаза…не вижу радость в них…улыбка только на лице…

В глазах знакомая пустота…

Сегодня пасмурно, сильный ветер, и пахнет дождём. Мне холодно и я обнимаю себя руками.

— Мы не долго, — говорит он, следя за каждым моим вздохом.

Повисает неловкая тишина.

Я топчусь на месте, не зная что делать.

Спросить? А если разозлится? Попытаться уговорить? Спросить что-то или нет?

Да…нет…

Раз…два…Два…Три.

— Какой сегодня день? — выдыхаю я.

Решилась все же…

Брюнет выходит на дорогу, и я следую за ним.

— День…дождливый, пасмурный…я бы сказал, что мрачный…

Он издевается или правда не понял?

Вот теперь нужно решится на второй вопрос…

Один…Два…Тр…

— А что? — спрашивает он, замедляясь.

Теперь мы шагаем синхронно.

— Я…не так…сказала…какое сегодня число? — осторожно спросила.

— Двадцать первое, — ответил он, следя за мной.

Я неосознанно кивнула, смотря на мокрый асфальт.