Девушка была достаточно бледная, лицо худое, и полноватые губы казались очень широкими. Глаза, обведенные черным карандашом показались ему не то серыми, не то зелеными. Будь освещения в комнате больше, он бы обязательно разглядел. В носу, в брови, в нижней губе и в ушах — везде был пирсинг. Но даже сейчас она казалась ему очень милой и по детски беззащитной, несмотря на весь боевой раскрас.

— Скажи, а почему ты… лысая?

— Я такая сколько себя помню. Нет, бывало отращивала волос, что даже расческой расчесывать можно было, но мне не нравится. Я так привыкла, — Пиппа опустила голову, и Калеб понял, что все не так просто, как она говорит.

— А мне нравится.

— Хватит заливать. Я знаю, как я выгляжу, и как вы все глумитесь надо мной. Хотя бы сейчас мне не ври, раз сидишь у меня дома.

— А я и не вру. Мне нравится как ты выглядишь, как ты говоришь, то, что ты делаешь.

Калеб пытался говорить комплименты, а самого заливал румянец. Разумеется у него были девушки, и каждой он говорил приятные слова, и это все давалось так легко и непринужденно, а сейчас словно ком стоит в горле. Говорить осознанно куда сложнее. А еще сложнее говорить правду.

— Я уже поняла, что ты ошиваешься рядом, где бы мы не были. Но что будет, когда твои дружки узнают, что ты бегаешь за страшилой? Твоя сестра и ее подружка меня ненавидят, да и остальные тоже. Даю тебе совет — лучше держись от меня подальше. Побереги свою репутацию.

— А мне плевать, что они подумают! Я сам решаю, как мне жить и что делать. Если хочешь, я сам стану лысым!

— Нет! Не вздумай! — Пиппа совсем не ожидала такой его реакции. Она рассчитывала, что как только он прикинет в уме, что будет с ним и его бандой — это отрезвит ему голову и он пойдет на попятную. Но Калеб удивлял ее все больше и больше. — Пообещай мне, что никто не узнает, что мы… разговариваем. И тем более видимся вот так. Никто! А в школе, ты не будешь со мной здороваться!

— Но как же..

— Пообещай! Иначе на этом наш разговор закончен.

— Обещаю, — сдался парень. — Но при одном условии.

— Каком? — Пиппа глянула с подозрением.

— Ты дашь мне свой номер телефона. Пожалуйста.

— Я думаю ты просто изначально не хотела, я ведь видел как ты сомневалась..

— Ты хочешь сказать, что это я все выдумала?! Скай, ты в своем уме?

— Молли, я не говорю, что ты все это выдумала, конечно нет! Просто… ты бы все равно не пришла, согласись? А эта ситуация с собакой… просто сыграла тебе на руку.

Если бы через телефон можно было убивать, или хотя бы немного придушить, так немного… до потери сознания, Молли с удовольствием бы воспользовалась этой функцией.

Это был второй их разговор после Дня благодарения или даже первый, вряд ли сообщение «Я не приду, извини» считается разговором.

— Скай, я не понимаю, почему ты ведешь себя как засранец? Я извинилась перед тобой, что не смогла прийти на ужин, но знаешь, мне было вообще не до этого! Позже я написала тебе и объяснила причину, а теперь ты спускаешь на меня всех собак?

— Не драматизируй. У тебя гладко все выходит, Молли. То отец твой в командировке и мама одна остается, думаешь я не понял к чему ты намекала, то ты мнешься, сомневаешься в смысле. А потом раз! Все как нельзя лучше получилось. Ты осталась дома с мамой. Этот ужин был важен для меня. Я думал, ты такая же как я, но… — голос Ская сорвался. Он понял что наговорил лишнего.

— Скай… я даже не знаю, что тебе сказать. Ты говоришь такие… неприятные вещи, будто я и правда виновата, и ты разочарован во мне Но… я разочарована не меньше. Я думала ты другой… мне так казалось. Тот Скай, которого я знала прежде, никогда бы не попрекнул меня. Ведь в парке огней когда мы гуляли, ты сам рассказывал, как любил играть с собакой своего кузена, я думала ты любишь животных… Ты должен понять.

— Я люблю животных, просто… Извини, я сейчас слишком зол.

— Зол? Ты зол? Что в этом ужине было такого важного?!

— Только то, что я обещал родителям, что ты придешь, и важные гости… у нас с тобой была договоренность, ты обещала прийти, а сама нарушила слово.

— Ты меня поражаешь все больше Скай. Наверное, для тебя логично и нормально, менять настроение по щелчку пальцев. Сейчас ты грустный, но впереди званый ужин и Оп-ля, — Молли щелкнула пальцами, — ты уже весел. Извини, но я живу в другом мире.

— Верно, мы разные. Мне жаль, что тебе пришлось пережить, но и ты должна меня понять. Ладно Молли, мне надо идти. Давай позже поговорим, когда пройдет время, нам обоим надо успокоиться. Пока.

— Пока.

Скай положил трубку и какое-то время Молли просто смотрела в телефон, пока экран не потух.

Как странно себя ведет Скай, теперь он совсем не похож на Ангела. На фоне его последних слов даже ненавистный Леонард выглядит куда более человечным.

******************

Весь вечер четверга Молли провела, заперевшись в комнате. Ни о каком ужине не могло идти и речи.

Миссис Прайт несколько раз поднималась к дочери с тарелкой еды, но каждый раз натыкалась на закрытую дверь, и никакие уговоры поесть так и не помогли.

Проплакав весь вечер, прокручивая тяжелый момент Молли наконец уснула, даже не услышав входящие сообщения и звонки от друзей.

На следующий день в школе с Сэмом она так и не встретилась, а вот с Койотами они встретились два раза. Первый раз на лестнице, там она столкнулась с Амандой и Софи.

Софи что-то шепнула Аманде на ухо, та подняла голову к Молли, но моментально в глазах обоих навернулись слезы, и девушки не сговариваясь опустили головы, словно их сближал постыдный секрет или большая утрата.

А второй раз она столкнулась со всей бандой в столовой, и в свой адрес услышала только «Привет, Монашка», словно она была частью их банды. Калеб ей молча кивнул в знак приветствия, а Леонард пронзил зелеными лучам глаз, и снова Молли показалось, что в них спрятано огромное горе.

Чему она удивляется? Горе пронизывало каждого из них. Такое не забывается, из памяти не стирается, а на сердце остается рана, которая если и заживает, то оставляет толстый рубец, ее не скрыть никаким косметическим швом.

Выходные она также провела дома в своей комнате, сославшись на огромное количество уроков, лишь бы мать не поднималась к ней и не спрашивала, как она себя чувствует. Ей казалось, что никто ее не сможет понять кроме них.

Скай не писал и не звонил все выходные, но Молли решила, что он просто занят. А вот когда уже на следующей неделе не увидела его в школе — всерьез забеспокоилась и решила позвонить, но неожиданно нарвалась на стену непонимания и упреков в его лице.

Каждый раз, когда счастье казалось таким близким, судьба словно вставляла палки в колеса.

— Я уже начинаю думать, что невидимые нити разводят нас по разные стороны баррикад.

— Не глупи, Молл, — Мэйси пыталась поддержать подругу. Это был их первый видео-чат после злополучного четверга. — Никто же не говорил, что будет легко, потом будешь еще своим внукам рассказывать, как с дедом ругались. Он просто вспылил.

— Вспылил, это когда заорал в трубку на повышенных — вот это вспылил. А Скай кажется проявил эгоистичность, — Сэм в этот раз не защищал Ангела, а совсем наоборот.

— Мы же не знаем, что там стояло за его ужином с родителями. Может у него деспотичная мать, и она ему твердо наказала привести девушку в дом, а любое неповиновение карается смертной казнью. А ты взяла, Молл, и не пришла, да еще и сообщение написала. Мы же ничего не знаем!

— Ой ну конечно! Не сочиняй, Мэйси. Он мог для приличия хотя бы спросить, что случилось, а не дуть губки как обиженная девушка. Игра в молчанку вышла из моды. Если б Молли ему не позвонила…

— Перестаньте, пожалуйста! Оба! Хватит меня грузить этим. Честно, я уже устала голову ломать на его счет. Да, признаюсь, его реакция была для меня дикой, и если честно, мне очень хочется верить, что он придет в себя и позже мне все объяснит, что вернется тот Скай, которого я знала. Но а если нет… Я пока не хочу думать об этом. Просто не хочу.