Взгляд скользнул по пышной обстановке комнаты: росписи на стенах, старинная мебель из редкого красного дерева. Как только я сообразил, где просыпаюсь в этот раз, в памяти сразу замелькали картины вчерашнего празднества. Торжественно украшенный зал, легендарный Исангерд дель Йенс собственной персоной, первые люди королевства, елка, украшенная магией так, что у меня двоилось в глазах… А может, и не от магии, а от вина, которое вчера лилось поистине рекой.
Во рту пересохло. На языке держался престранный вкус. Я впервые так напился с тех пор, как мы студентами отмечали «экватор» – середину нашего обучения на факультете артефакторики. Кое-кто из однокурсников потом повторил этот успех на выпускном, но не я. Мне в тот же день сообщили, что ждут в аспирантуре и преподавательском составе, поэтому я счел, что не имею права ударить в грязь лицом…
Лилиан. Я помнил, как вчера прижимал ее к какой-то колонне с твердым намерением поцеловать. Мне казалось, что в обтягивающем красном платье, которое я купил ей возле вокзала, она выглядела сногсшибательно, но я ошибался. Мода двухсотлетней давности была гораздо свободнее с ее корсетами, утягивающими талию до ниточки, и декольте – до такой степени, что перехватывает дыхание. В буквальном смысле.
Пора уже признаться, что она слишком часто мелькает в моих мыслях.
Но я не мог вспомнить, чем закончился вчера наш разговор с Лилиан. Лишь надеялся, что чем-то развратным. Спохватившись, я даже оглядел свою кровать…
Никого, кроме меня. Жаль.
Я потер веки и помассировал ноющие виски. Отчаянно хотелось пить. После алкоголя самочувствие было так себе. И да, Лилиан моя аспирантка, поэтому флирт между нами осуждался бы на факультете. От одной мысли, как она невзначай заглядывает в мой кабинет и остается болтать о чем-то, сидя прямо на столе, кровь начала быстрее течь по венам. Мне так хотелось увидеть эту картину воочию, а не только в воображении… И я бы мгновенно лишился должности, репутации и едва ли не головы, вздумай приблизиться к ней, обхватить за шею и поцеловать наконец эти влекущие меня чувственные губы. Но мы же не там, верно? И еще неясно, сможем ли мы вообще вернуть этот клятый факультет.
Единый, я уже задумывался, а надо ли мне оно, если там на наши отношения с Лилиан будут смотреть с неодобрением.
Впрочем, эти отношения сначала должны по-настоящему начаться. А то, кажется, вчера мы так ни к чему и не пришли. Я бы наверняка запомнил…
В дверь постучали. Я прикинулся, что не услышал, но настойчивый стук повторился – с удвоенной громкостью.
– Сейчас, сейчас, – со вздохом откликнулся я и с трудом отодрал себя от кровати, чтобы одеться.
Пока я натягивал штаны, в голову пришла запоздалая мысль, что наверняка столько вина ночью гостям предлагали неспроста. Герцог Исангерд никогда не был дураком. Вчера празднование проходило в очень узком кругу, а срочно подтянутые перед путешествием знания по истории подсказывали, что до окончательной ссоры с Иинаем оставалось не так уж долго. Не мог ли герцог нарочно напоить всех, рассчитывая, что шпионы при дворе сами выдадут себя?
Со мной и Лилиан он точно промахнулся. Всё, что знали, мы и так уже рассказали его жене. Я даже часы – наш драгоценный билет домой – отдал Хайку без возражений. Хотя оставались еще Ян и Айла – оба себе на уме. Та еще парочка – ничего удивительного, что их так тянет друг к другу.
Поэтому у меня глаза полезли на лоб, когда я наконец открыл дверь и обнаружил там робко улыбающуюся Айлу, свежую, как весенний цветок. Как будто она вчера и не пила вовсе.
Ну да, пока мы с Лилиан отрывались на полную, ей, с ее-то шпионским прошлым, наверняка приходилось внимательно следить за каждым своим словом и действием. На месте герцога я бы вообще бросил ее в темницу от греха подальше. Но, очевидно, супруги дель Йенсы решили, что раз мы из будущего, то никого здесь не знаем и, следовательно, навредить не сможем.
Да и вряд ли от Энжи укрылось, как Ян посматривает на Айлу, хоть и вопит постоянно, что этой шпионке нельзя доверять. А другом-оборотнем герцогиня явно дорожила.
Улыбка Айлы становилась всё напряженнее. Я поморгал и наконец сообразил, что таращусь на нее уже минуту. Молча.
– Доброе утро, – выдавил я, проклиная свою вчерашнюю несдержанность в распитии алкоголя.
– Обед уже на дворе, господин Грант, – не снимая с лица улыбки, которая уже стала немного неестественной, ответила Айла. – Весь дворец на ногах. Можно с вами поговорить наедине?
– Проходите, – я растерянно распахнул дверь пошире, недоумевая, что от меня этой девице могло понадобиться.
Глава 25.2
Грациозной походкой она прошла в комнату – ну точно игривая кошка, а вовсе не смешной хомячок – и окинула многозначительным взглядом мою разбросанную одежду. Вернувшись среди ночи, я, прямо скажем, особо не целился, когда раздевался.
– А вы вчера неплохо отдохнули… – с легким ехидством заметила иинайка.
– Вам наверняка кажется, что самая сложная работа у вас, – сухо ответил я, усаживаясь в кресло. – Вы вряд ли поверите, но, когда на вашей совести больше сотни студентов, которые ежесекундно пытаются убиться сами и при этом поднять на воздух весь город, это ничуть не проще. Здесь я почти что в отпуске. Поэтому очень надеюсь, что вы поскорее перейдете к делу. Зачем вы пришли?
Она вздохнула, еще раз оглядела комнату, зачем-то открыла окно нараспашку и уселась в кресло напротив.
– Между прочим, я с вопросом по вашей специальности, господин Грант.
– А раньше вы великолепно сами со всем разбирались. С кражей стекла, удачным подгадыванием момента, когда сработают часы времени…
– Господин Грант! – чуть громче повторила Айла. – Мне прекрасно известно, что я плохо зарекомендовала себя. Прошу, пожалуйста, выслушайте меня.
Я поднял руки вверх, сдаваясь.
– Хорошо.
В конце концов, это моя работа – делиться мудростью. Правда, предполагалось, что со студентами, а не с обворожительными иинайскими шпионками. Да и вообще голова страшно ноет…
Айла отчего-то мялась, никак не приступая к разговору, на котором сама же настояла.
– Вы были уже в двух разных будущих, – наконец медленно начала она. – Вы изучали часы Адельграса и сами, и с профессором Эшвингом. Можете ли вы предсказать, какие изменения как именно могут повлиять на будущее?
А я уж ожидал какой-нибудь действительно трудный вопрос с подвохом.
– Нет. И никто вам этого предсказать не сможет. Мы нечаянно захватили с собой непонятного воришку, а оказалось, что это прославленный генерал, который влиял на многие умы своей эпохи. И мы получили исчезнувшую науку и отсталое государство. Лилиан вчера рассказывала вам о краюхе хлеба – это не было преувеличением. Может быть, мы с вами вернемся в свое время и обнаружим вместо Маравии выжженную пустыню. Поэтому я и настаивал на том, что мы не должны здесь ни с чем взаимодействовать.
– Вы ведь вчера сами признали, что это требование несколько… запоздало.
– Так и есть. Но обстоятельства таковы, что остается только рискнуть и молить Бога о том, чтобы наше влияние не оказалось катастрофическим. Если вместо кошки у моих соседей после возвращения будет собака, я не стану сильно переживать. Если же опять исчезнет целая наука или Маравия потеряет независимость… Ну, вы понимаете.
Айла молчала, задумчиво глядя в окно, за которым виднелись крыши Гернборга. Они уже были черепичными, ярко-красными, но город и вполовину не достигал того величия, которым могла похвастаться столица в наш век.
Я уже решил, что девушка меня не слышала, когда она вдруг повернулась и улыбнулась мне с таким видом, словно мы обсуждали лучший сорт огурцов для грядки.
– Ясно. Спасибо вам, господин Грант. Чего-то такого я ожидала, но всегда лучше услышать подтверждение от истинного профессионала, чем мучиться догадками.
Я приподнял брови.
– Это всё?
Айла встала, изящным жестом расправляя пышное атласное платье.
