– Взрыв от плохого досмотра при посадке. Но это не случайность. Как ты знаешь, случайностей не бывает.

– Слушай, – продолжал Голос, – то, что я скажу, тебе покажется бредом, но я скажу. В самолете не было случайных людей. Все эти люди были со своим адом в уме. У них не было ни грамма веры. Их собирали в течение года. Вместе они создали неимоверную тяжесть. А тебе и пилоту еще рано умирать, время ваше еще не пришло. У каждого из вас есть своя программа развития, и ее надо выполнять. То, что ты входишь в группу, тоже не случайность. Эта группа -прикрытие для тебя. Именно под ее защитой тебя никто не тронет. А пилот оказался чувствительным. Он стал молиться от всей души. Он говорил какую-то тарабарщину, но это его спасло. Он стал легким, почти невесомым благодаря своей молитве. Его отбросило в сторону, и он выжил.

– О каком задании ты опять говоришь? – спросил Генрих. – Я не знаю ничего. Я солдат своей страны, и моё дело – выполнять приказ. Я не понимаю тебя.

– Ты скоро поймешь. Сейчас приведи себя в порядок. А пока я скажу, что тебе надо иметь надежный тыл. Твои тылы не защищены. И это плохо. Твоя жизнь полна опасностей. Тебе необходим надежный друг. И он у тебя скоро появится.

– Опять загадки. Я устал и хочу спать.

Генрих уснул, оперевшись на стекло иллюминатора. Во сне он опять слышал взрыв, стоны, видел обломки самолета, разбросанные тела. В его уме катастрофа продолжалась снова и снова. Он стонал от боли, искал удобное место, просыпался и опять засыпал.

Кажется, прошла целая вечность. Он был как в бреду. Но вот вертолет произвел посадку, подъехала машина скорой помощи. Он видит, как командира грузят в машину, закрывается дверь. «Надо его навестить в больнице», – подумал Генрих.

– Не сегодня, – услышал он.

– О, это опять ты.

– Да, я. Я никуда не исчезну.

– Ладно, живи.

За Генрихом приехала машина спецгруппы. Он осторожно спустился на землю из вертолета. Сел в машину, и они помчались по пыльной дороге в его часть. Глаза уставшие, болят от напряжения.

Так произошло знакомство Генриха со своим внутренним голосом, отныне он всегда с ним и никогда его не подводит. Генрих уже привык к нему и почти не сопротивляется.

Мария и Генрих шли по дороге, куда, никто не знал. Им было хорошо вместе, и они осознавали это. Два таких разных и таких одинаковых человека.

Судьба свела два одиноких сердца. Для чего? Зачем? Чтобы разрушить их карьеру, их жизнь? Каждый шел и думал о своём. У каждого из них сложившаяся жизнь, как они думали. И вдруг такой поворот судьбы!

Что делать? Идти за судьбой или прекратить эту игру сейчас, пока не зашло далеко?

Они еще не знали, что прекратить ничего невозможно, если сама судьба раскладывает карты двоим.

Идут двое, молчат о чем-то своем. И в этом молчании есть достоинство, тепло … и любовь.

Мария останавливается и, повернувшись к Генриху, говорит: «Вам когда возвращаться?»

Этот вопрос вернул его в реальность:

– У меня есть еще два дня, затем я должен улететь. Я не могу сказать, где я буду и как долго меня не будет. Это моя работа, я не могу говорить о ней. Но я хочу сказать перед тем, как уехать, что хотел бы продолжить наше общение. Я смею предположить, что я Вам тоже интересен, хоть Вы и не говорите об этом, но я вижу это в Вашем взгляде. Скажите мне, если я прав.

– Вы правы. В Вас есть какая-то недоговоренность, и мне это нравится. Я понимаю, с кем общаюсь, поэтому больше не задаю вопросов. Я терпеливая и умею ждать. Я буду ждать.

Генрих внимательно посмотрел ей в глаза, и желание прикоснуться к этой женщине стало сильным настолько, что он не смог себя сдержать, да и не хотел. Он подошел к Марии, взял ее руки в свои. Подумал, что она совсем не та, которую изо всех сил пытается ему показать. У неё маленькие ладони и нежная кожа. Она вся нежная, женственная, хрупкая и в то же время сильная характером. Ее, кажется, невозможно сломить. Она устала от одиночества. Но она гордая и не покажет своего истинного состояния. Это сочетание ума, красоты и силы и привлекает его.

Он смотрел в глаза Марии, и ему понравилось, что она не отводила свой взгляд, а смотрела изучающе. Он осторожно обнял ее за плечи и, поняв, что сопротивления не последовало, прижал ее к себе.

Ему хотелось запомнить этот момент, это необычное для него состояние. Состояние гармонии, блаженства и комфорта, когда в тебе всё молчит, словно боится спугнуть счастье.

Мария замерла как мышка в его сильных, но нежных объятиях. Ее сердце билось так сильно, что казалось, его было слышно на соседних улицах. Она прислушалась к своему внутреннему голосу – он молчал. Странно и интересно одновременно. Ей хотелось большего, и она просто сделала шаг навстречу. Их тела оказались так близко, что их сердца бились в унисон. Казалось, что их сердца разговаривают между собой. Они стояли и наслаждались моментом.

Не желая нарушать хрупкую идиллию, Генрих отпустил Марию.

Они пошли дальше. Оказавшись на набережной, где гуляют парочки в ожидании пробуждения солнца, они слились с такими же, как и они, влюбленными, счастливыми и стали ждать рассвета.

Уже время рассвета, и надо проводить Марию домой. А ему еще необходимо найти отель, где он должен остановиться на эти дни.

– Вы устали. Если Вы не против, я провожу Вас домой.

Они пошли по дороге, весело смеясь над каким-то пустяком, который рассказывал Генрих. Он смеялся и шутил. Как давно он не был так беззаботен! Что она с ним делает!

Они подошли к ее дому. Генрих отметил, что дом ухоженный, во дворе много цветов и все чисто. Сразу понятно, что в самом доме будет музейная чистота. Им обоим не хотелось расходиться.

– Зайдете? Я угощу Вас самым вкусным кофе с коньяком и лимоном. Думаю, Вам он понравится. Заходите, – Мария открыла дверь, пропуская вперед гостя.

Генрих прокрутил в уме все возможные последствия принятия приглашения Марии. Ему стало смешно от своих мыслей: «Ты во всем видишь только плохое. Она только женщина, и ты сам ее выбрал». Он вошел в дом. Мария пригласила его в гостиную и предложила посмотреть журналы или телевизор, пока она приготовит кофе.

– Маша, можно я сам приготовлю для Вас? Я очень хочу сделать Вам приятное.

Мария согласилась, объяснив, что где находится на кухне.

Генрих любит готовить, но делает это редко, поэтому сейчас его душа просит свободы фантазии.

Через короткое время в гостиной на столе уже стоял не только кофе, но и легкие закуски, которые оказались не только красиво оформленными, но и необыкновенно вкусными.

– Как Вам удалось за такое короткое время столько приготовить? Я так не умею. У меня нет слов.

Мария поднялась, открыла свой бар и достала бутылку шикарного виски. Незамедлительно на столе появились два бокала.

– Я Вам благодарна за встречу и приятное общение.

– За происки судьбы! – сказал Генрих.

Генрих понимает, что лучше уйти сейчас. Чем больше он находится рядом с Марией, тем сильнее его тянет к ней. Ему все сложнее контролировать себя.

– Мария, простите, но Вам нужно отдохнуть. У Вас усталый вид, и как бы мне не было хорошо рядом с Вами, но понимаю, что пора и честь знать. Я поеду в отель, а Вы отдохните. Если Вы не против, то я заеду за Вами после обеда?

– Вы правы, я немного устала.

Генрих обнял Марию и понял, что готов держать так ее в своих объятиях вечность. Он уже привык к такому состоянию за этот день и не считает его наваждением. Но…

Он с сожалением отпустил женщину и пошел к выходу. Его преследовал запах ее парфюма и ее глаза.

Он наконец-то пришел в свой отель. Его номер ничего особенного не представлял, строгий как конура собаки. Генрих разделся, принял душ и лег спать.

Во сне он продолжал общение с Машей. Пока только во сне он может позволить себе продолжение. Он чувствовал запах ее тела, прикосновение ее рук. Ее волосы струились как шелк и нежно щекотали его кожу. Во сне он остался у нее, они были счастливы, и ничто не могло разлучить их. Генрих крутился по всей кровати и, проснувшись, заметил, что собрал все белье на постели.