– Анс…

– Скажи еще раз,

– Пожалуйста, Ансэль, – я знала, о чем просила, я была готова, хотела, чтобы он стал первым.

Оставив большой палец на самом чувствительном бугорке, и продолжая его ласкать, остальными он продолжал исследовать чувствительную зону, медленным движением вводя в меня еще один палец, я выгнулась сильнее, когда он наращивал темп и губами терзал набухший сосок, доводя меня до исступления. Яркий взрыв внутри, сжала ноги последний раз и обмякла. Я чувствовала, как он хватает губами мочку уха, как нежно языком проводит по шее, а пальцем рисует замысловатые узоры на животе, это все согревало меня изнутри. Я любила его.

Через пару минут я открыла глаза и посмотрела на Ансэля, он лежал рядом и с довольным видом рассматривал меня. Я улыбнулась в ответ, но как только мои глаза спустились от лица вниз, улыбка погасла. Меня будто окатило холодной водой. Анс был полностью одет. Да, он доставил мне удовольствие, но сам не взял ничего. Хотя сотню раз, даже не заходя так далеко, был на грани. Перед глазами снова всплыла недавняя картина, и мысли из головы уже не искоренить, он сейчас и так был сыт, у него был секс не больше получаса назад, ему и стараться не пришлось, чтобы не взять меня. К горлу подступил болезненный ком, а глаза снова накрыло пеленой слез.

– Эй, ты чего? – Ансэль привстал и потянулся ко мне, но в этот раз я не могла, не хотела его прикосновений. Я не смогу ни забыть, ни принять это, не сумею быть счастливой с ним, зная, что он в любой момент, когда не рядом со мной, может спать с кем-то другим.

– Анс, я не смогу, это не для меня. Это конец.

– Уверена? Может, обдумаешь все как следует?

– Перед глазами стоит картина, как ты с ними… и я чувствую себя преданной, обманутой. Думаю, это нужно было решать до того, как я стала свидетелем этой картины, а не после. Я знаю, что прощу тебя хоть тебе и не нужно мое прощение, но забыть не смогу, а от мысли, что это случалось уже много раз и неоднократно повториться в будущем к горлу подступает тошнота, возможно, я слишком моногамна для таких отношений.

Он смотрел на меня, не моргая.

– Катарина.

– Не нужно, прошу, мне необходимо время, чтобы остыть, я бы не хотела тебя видеть в этот период, не приходи, пожалуйста.

Я встала и на ватных ногах пошла в сторону дома. Он выполнил мою просьбу, я больше его не видела, хотя знала, что Ансэль был недалеко. Стряхнув нахлынувшие воспоминания, я вернулась в реальность. Избегая нашей встречи, я старалась взрастить к нему ненависть, понимая, что стоит Ансэлю появиться, и я не смогу от него отказаться. Местами у меня получалось, так мне казалось, но это было глупо. Я не испытываю к нему ненависти, смотрю на Ансэля и понимаю, что у меня нет причин его ненавидеть. У нас было много счастливых моментов, на время их перечеркнула та дикая боль, но по итогу ничего не осталось. Наверное, мне просто было страшно снова увидеть его, не как любимого человека, а как кого-то из прошлого. Все хорошо. Все, правда, хорошо.

Я выдохнула и подняла глаза на Ансэля. Он смотрел все это время на меня.

– Я тоже думал о том, какой будет наша встреча. Как ты?

– Я хорошо, правда. А ты?

– Тоже. Я рад, что ты пришла ко мне. Ты же знаешь, что тебе не обязательно было все это делать, – он потряс колбу. – Ты могла просто попросить.

– Наверное, но я бы не смогла. Мы же теперь не вместе, с чего тебе помогать мне просто так?

– Не говори глупости, Катарина. Какое это имеет значение? Это ты решила вычеркнуть меня из своей жизни, я такого решения не принимал.

Я не знала, что ответить.

Он подошел ко мне и за подбородок приподнял лицо, чтобы я смотрела на него, а затем присел, не позволяя мне опустить голову.

– Что ты делаешь?

– Тсс, – моей кожи коснулась влажная тряпка, он бережно стирал с шеи кровь. – Прости.

– Если бы не хотел, не сделал этого, так зачем извиняться?

– Ты права, хотел. Хотел убедиться, доверяешь ли ты мне.

– И поэтому пустил кровь?

– Не больше, чем царапина.

Он отстранился.

– Сколько ты хочешь?

– Четыреста золотых.

– Этого хватит?

– Да, это полностью покроет штраф.

Передо мной на стол упал мешок.

– Ты могла бы хорошо зарабатывать, не будь так принципиальна.

– Я подумаю об этом. Хоть соглашусь вряд ли. Я хочу уехать, а если про меня станет известно, то без головы далеко не уедешь.

– Твоя безопасность была бы моей заботой.

– Знаю и это еще одна из причин. Мне пора.

– Я провожу.

Мы вернулись так же, как и пришли. Я хотела попрощаться раньше, но Ансэль проводил до выхода из леса. Только когда стали виднеться постройки, мы попрощались.

На улице уже было светло, если отец дома, придется объясниться, почему я в таком виде и только вернулась. Скорее всего, он и сам догадается, что все дело в моем увлечении травами.

На подходе к дому стояла тишина, душу грело, что проблема была решена, мешочек с золотом висел привязанный сбоку под накидкой. Сегодня мы расплатимся со всем и нужно подумать о лицензии, рисковать, вновь не стоит. С головы не выходили слова гвардейца, что за мной будут следить более тщательно, его интерес к товару тоже не осталось незамеченным.

За дверью было шумно, раздавались голоса. Странно, гости в такое время? Я зашла внутрь, сбросила капюшон и замерла, в доме были гвардейцы. Лиц было также не видно под мантиями, но не узнать их после вчерашней встречи было невозможно. Один стоял около входной двери, я чувствовала на себе его взгляд.

– Доброе утро, господа, – я прошла к отцу и тронула его за локоть, стараясь не смотреть на гвардейцев, и говорить как можно тише. – Что происходит?

Отец был бледен, но старался держаться мужественно.

– Все в порядке, сейчас мы все решим, и господа уйдут. Иди к себе, Катарина.

Значит, про штраф отец не знает, иначе бы он не просил меня оставить их. Ослушаться было сложно, дело не в том, что отец так же считал, что женщина не имеет никаких прав, нет, но показать это при других людях, особенно при гвардейцах Темного неразумно. Оставить отца наедине с ними, понимая, что не все в порядке я не могла к тому же если речь зайдет о штрафе, мне лучше быть здесь.

Я прошла к вешалке, возле которой расположился другой гвардеец, сняла накидку и сумку, что была со мной. Вид мой, мягко говоря, потрепанный после ковыряний в земле, а затем блужданий по густому лесу, предстал на всеобщее обозрение. Только сейчас я поняла: лучше бы сначала переоделась или вовсе не снимала накидку, которая скрывала все это, но принимать другое решение было поздно. Вытащив лист куста из светло-каштановой косы, я вернулась к отцу, важно было, чтобы он чувствовал, что не один.

Видимо, осознав, что уходить я не собираюсь, они продолжили с того, на чем остановились

– Господа, такое не случалось раньше, я всегда плачу вовремя, я не мог знать, что задержат оплату, но я все отдам, мне просто нужно немного времени. У меня ведь есть часть суммы, я оплачу ее сейчас, а оставшееся смогу вернуть в течение недели.

– На уплату налога предоставляется и так достаточно времени, ты мог подготовиться раньше, не надеясь на золото, которое тебе не заплатили.

Полагаю, мои глаза были величиной с яблоки. Это что же получается, они пришли собрать налог? Гвардейцы? Такого еще не случалось и именно в этот день у нас, оказывается, не хватает денег. Я резко развернулась к отцу, переживая, что ему может стать нехорошо.

– Папа, почему ты ничего не сказал?

– Милая, ничего ведь не изменилось бы, я надеялся, что успею собрать недостающую сумму.

– Я бы нашла золото, если бы знала. У меня была возможность, – я осеклась, не стоило делать таких заявлений, чтобы не нарваться на ненужные вопросы. – Сколько не хватает?

– Триста сорок золотых, это не так много, но ныне мы все отдали.

Я шумно выдохнула, у меня прямо сейчас висела на поясе недостающая сумма. Я могу отдать монеты за налог, но как быть со штрафом? Хотя о нем пока никто не заикался, в то, что про него забыли, веры нет, но может получиться оттянуть время до конца дня, тогда я придумаю, что делать, пусть даже придется снова идти к Ансэлю.