— Тормози! Назад! — закричал я, указывая на девушку, мимо которой мы уже проплыли вниз по течению метров сто.
Все схватились за шесты. Идти против течения оказалось совсем не просто, так что возвращались мы почти час.
Непонятно, как девушке удалось попасть на это место. Она стояла на узком карнизе, выше и ниже нее были сплошные скалы. Внизу же, у самой воды, виднелась узкая — не больше метра полоска, плотно заросшая кобринками.
Плот ткнулся в берег и тут же желтые цветочки активизировались, выбрасывая по направлению к нам свои длинные ядовитые нити. Но Винни-Пух и Боцман были уже наготове, активно продымляя растения замораживающим паром — те сразу же утихали.
Выбравшись на берег, Боцман зычно гаркнул:
— Давай, прыгай сюда!
Но девушка явно опасалась — прыгать надо было метров на пять вниз, как из окна второго этажа.
Полли кинула Винни-Пуху одеяло. Растянув его под девушкой, парни начали призывать ее снова. И вот она прыгнула. А, может, просто сорвалась. Прямо в одеяле, ее доставили на плот, немного оттолкнулись от берега и, уткнув шест, остановились, боясь снова угодить в стремнину.
— Ты одна здесь? Ночью мы слышали много голосов.
— Я… я… сбежала… они там остались сражаться… наверное, уже погибли, я уже не слышу их.
— С кем сражаться?
— С сельвой. Но это бесполезно…
У нее был жар, она лихорадочно дышала и говорила, задыхаясь.
— Так, прими аспирину, давай, давай, — Лиз протянула ей кружку с шипящей в теплой воде таблеткой.
— С-спасибо, — стуча зубами по краям кружки, ответила девушка, затем осушила ее, чуть ли не одним глотком.
— Что такое сельва?
— Это природа… природа… она восстала… Шлейфы… вы видели красные шлейфы? Они удушают… опаляют… не знаю как сказать. Люди падают и уже не встают… Растения они распространяются и заполняют все… атакуют как во время нашествия…
— Нашествия?
— Наверное, у нас это большое противостояние, война. Нашествие — это то, которое дважды в год?
— Да, да, раньше. Раньше два раза. Теперь все время… Оно не остановилось ни через три дня, ни через месяц…
Мы в ужасе переглянулись.
— Как же вы выжили?
— Укрылись в хоганах. Ночью запасались едой, плодами. А днем в хоганах. Всегда так делали во время нашествия. У вас не так?
Вся наша компания дружно покачала головами.
— А потом визитницы не стало. Ночью. Те, кто успел вернуться, остались там, в своих хоганах. Может еще живы… Остальные разбежались.
— А сколько вас было?
— Двести пятнадцать наших, плюс еще человек пятьдесят с морской визитницы.
— Поменьше чем наша! У нас чуть больше трехсот…
— Погодите, хоганы же нельзя разрушить. Они же неуничтожаемы! Это же не материальный объект, а просто силовое поле!
— Визитницу залило водой. Затопило. Выше в два раза, чем самый высокий хоган… Она провалилась в ущелье…
— Откуда вода?
— Землетрясение. Прорвало озеро. А она в низине была, визитница Ее накрыло сразу.
— Когда это было?
— Восемь… нет, уже девять дней назад. Дайте еще воды…
Лиз поднялась и кинулась к нашим припасам и принесла не только воду, но и хлебные полоски, которые мы напекли на прошлом привале, и салат, оставшийся от завтрака. Девушка набросилась на еду, как будто неделю не ела… А, может, и вправду, не ела?
— Извини, надо было тебя сразу накормить. Мы увлеклись… Кстати, меня зовут Лиз. А тебя?
— Алони. Меня зовут Алони. Это бабушка так меня назвала. Древнее имя…
— А где все остальные ваши?
— Остались сверху. Я полезла по скалам, думала внизу есть грот. Так казалось. Но его не было, только карниз... где вы меня нашли. А вы откуда?
Пока девушка ела, мы коротко рассказали ей о нашей колонии и желании изучить окрестности, найти другие колонии…
— Да, у моря есть еще колония. А про вашу мы не знали…
— У моря? Где тут море? — встрепенулся Боцман.
— Оно там, ниже. Километров тридцать. Наши туда ходили. И оттуда люди к нам приходили жить. Только потом возвращались в свои хоганы, когда срок подходил. Но во время нашествия им было плохо, они не могли спрятаться в хогане, поэтому рыли норы и жили в них...
— А почему они уходили к вам? У моря же лучше!
— Нет, там страшно. Я не была, но люди рассказывали. Море страшное. Оно страшное…
Все увлеченно слушали девушку, но тут Винни-Пух толкнул меня:
— Давай поищем остальных, вдруг кто выжил?
— Я тоже об этом думал, но как туда забраться?
— Там, выше по течению… Когда мы проплывали, я заметил расщелину… Как обвал. По нему можно подняться…
Наше перешептывание привлекло внимание Боцмана, а затем и всех остальных. Мы уложили уставшую девушку спать, а сами взялись за шесты.
Искать оставшихся — надеемся — в живых мы ушли втроем. Я, Лиз и Пух. Остальные остались на плоту.
Альпинистские очки, шлемы, латы, по три пары штанов, свитера, куртки, плащи и перчатки. Сверху нацепили марлевые маски, жаль, никому из путешественников не пришло в голову захватить противогазы. Жарко в этом обмундировании было невероятно, но лучше уже париться, чем пострадать от местной флоры. Вещей не брали, лишь Лиз нацепила на меня легкий «городской» рюкзачок с медикаментами и бутылочками с водой, Винни прицепил к поясу термос с горячей «заморозкой», а у Лиз был лишь свой «напопник» — сидушка из пенки.
В одном месте среди скал, окаймлявших левый берег, действительно нашелся оползень. По нему мы поднялись наверх и пошли вдоль берега направо, куда нам указала Алони. Среди скальных пород вдоль всего берега шла каменистая «тропа», отделяющая обрыв от поднимавшихся вверх по горе густых зарослей местной сельвы.
— Эгей! Есть кто живой? — то и дело звали мы.
И вот послышался какой-то звук, отличный от шума реки и леса — нам ответили!
Ориентируясь на голоса — а их явно было больше одного — мы подобрались к очередному оползню, но теперь уже не среди скал, а среди леса. Посреди него, в яме, укрывшись от атаки ближайших кустов большими валунами, мы нашли еще пятерых беженцев. У них не было ни защитной одежды, ни очков, ни одеял — как им вообще удалось выжить?
— Привет! Мы за вами! Сможете идти?
Винни-Пух, забрав у Лиз сидушку, обрабатывал траву и кусты рядом с оползнем. Мы же спрыгнули в яму.
Бедолаги находились в ужасном состоянии. У девушки кобринки атаковали ноги — так же, как когда-то Ико. Один из парней баюкал сломанную руку, Остальные трое были в гораздо лучшем состоянии, но все пятеро были исцарапаны, я сразу узнал знакомые следы от семян-стрелок.
Лиз, достав у меня из рюкзака йод, начала смазывать царапины. Потом наложила парню шину на сломанную руку, смазала мазью и перевязала ноги девушки, которая по-прежнему была без сознания, но явно жива.
— Здесь есть другие люди?
— Не знаем, все разбежались в разные стороны. Из нашей компании потерялись Сью, Алони и Хьюго.
— Алони мы нашли, она с нами. А где потеряли остальных?
— Там, дальше. Когда пошла утренняя атака красных шлейфов… мы прибежали сюда, а они остались где-то там…
— Хорошо. Мы поищем их. Выбирайтесь отсюда. Кто-нибудь из парней, возьмите девушку на руку и несите. Идите минут пять-шесть, увидите оползень к реке. Спускайтесь по нему, там увидите плот. Вас там встретят. Растений у оползня не бойтесь, мы их убили.
Они, кряхтя и пыхтя, все же выбрались из ямы, недоверчиво глядя на обработанные нами кобринки, и отправились по тому пути, что мы только что прошли. А мы отправились дальше.
Метров через двести Лиз вдруг охнула, отшатнулась и внезапно потеряла сознание. Я едва успел схватить ее, чтобы она не свалилась с обрыва. Пока я укладывал ее на камни, услышал звуки рвоты. Оглянувшись, увидел, что Винни согнулся пополам, активно извергая из себя воду и завтрак. А потом поднялся и увидел… Лучше бы не видел.
Прямо на границе каменной дорожки и желтых кобринок лежал человек. Вернее, то, что было человеком. Вся кожа мертвеца была полностью снята и тело обильно кровоточило. Меня тоже начало рвать.
