— Думаете стоит? — замялась я.

— Уверен.

— Хорошо, я попробую договориться.

Отойдя в соседнюю комнату, я набрала первым делом Купцова, но тут же сбросила. Ему бы Славу не отдали. Самое ужасное во всей этой ситуации было то, что я не верила, что высвобожусь отсюда хотя бы до шести вечера. Следующая в списке была Таня, мама Славкиной одногруппницы Кати. Ещё с их младшей группы мы выручали друг друга, забирая по очереди девочек к себе.

— Таня, привет. Извини, что так, как снег на голову, сможешь Славу сегодня забрать?

— Привет. Надолго?

— Нет. Забрать есть кому, сама знаешь, без заявления не отдадут. Перехвати её, потом за ней заедут или может, даже возле ворот сразу заберут, она узнает.

— Ладно, — без настроения согласилась Таня.

— Спасибо, заезжай ко мне, на следующей неделе. Нам такие платья завезти должны, я отложу для Кати.

— Да денег нет. После праздников, сама знаешь.

— Я в подарок. Выручишь очень.

— Ладно, — уже повеселев ответила Таня.

Наш звонок завершился, и я увидела в дверном проёме Архипова. Он тут же протянул мне бокал с вином. По стенкам было видно, что в нём что-то намешано. Какая-то наркота или что-то подобное.

— Договорились?

— Да.

— Вот и славно, на брудершафт? Нам с вами уже давно стоит перейти на ты, — Архипов стукнул свой стакан об мой бокал и присел рядом.

Следя хищным взглядом, он просунул свою руку под мою и поднёс виски к губам, ожидая от меня подобного.

— До дна, — напомнил следак, во что бы то ему ни встало, желая напоить меня этой бурдой.

Замешкавшись, я согласилась и выдохнув, залпом выпила всё, что было в бокале, наивно думая, что пережить всё под этим делом мне будет легче.

Владислав

Всю дорогу я находился с Кузнецовым, хоть и не положено было, но обещание подремонтировать его личный автомобиль сотворил чудеса. По сути, борец со всякого рода взяточниками и любителями пользоваться своим должностным положением, сам оказался продажной шкурой и, пустил в микроавтобус, напичканный техникой и тремя бойцами в балаклавах.

Майор выглядел каким-то уставшим и мне вовсе, казалось, что он тянет именно из-за этого. Почти дремал бедолага, под мерзкие речи Архипова, что окучивал Василису, когда я уже не мог сидеть на месте. Кулаки так и чесались отрихтовать похотливую рожу следака.

— Ты чего ждёшь, майор? Чтобы он её трахнул? — возмутился я, толкая Кузнецова в плечо.

— Мы же договаривались, что ты не вмешиваешься. На данный момент я жду, когда Смирнова ему откажет. Но что-то, похоже она не против... — протянул майор.

Его намёк вызвал в салоне бурную реакцию у омоновцев. Заржали уроды.

— Ты ей не говорил, что она должна сопротивляться. Он ей что-то налил, — напомнил я, уже поглядывая на дверную ручку с мыслью взять всё в свои руки.

— Вино. Думаешь, подмешал ей чего? Если она выпила, то даже и неплохо. Отправим её на медосвидетельствование и Архипов не выкрутиться, даже без её нет.

— Что значит без нет? — я уже рванулся к двери, жалея, что всё это затеял и Василисе пришлось принимать в этом участие, как майор скомандовал:

— Работаем!

Мужики высыпались из микрика и чётко сработали, я только вышел сам из машины, как один уже перемахнул через забор и открыл остальным калитку.

Задержание Архипова прошло как-то не так, как показывают обычно в боевиках. Всё что оставалось сделать ОМОНу, так это завести Архипову руки за спину и защёлкнуть на них наручники. Пока мы спорили с майором, Василиса не то, чтобы сказала нет, она врезала следаку по яйцам, заставив его скрючиться от боли и забилась в угол дивана со спущенным наполовину платьем.

— Попытка изнасилования, — прокомментировал Кузнецов, глядя на всё это безобразие.

 Он достал из папки бумагу уже с печатями и подписями под хриплые возмущения похотливого следователя. Вроде не урод, неужели бабы так не дают?

— Я её забираю! — рванул я к Василисе, прикрывая её трясущуюся своей курткой.

— Ну сейчас! Сначала заявление и в больничку, а лучше наоборот, — отрезал Кузнецов.

Смирнова как-то странно хихикнула и глаза у неё были неадекватные, словно бухая.

— Чем ты её напоил урод?

— Сука! — выдохнул следак, бросая на Василису уже не похотливый, а полный ненависти взгляд.

— Чья бы корова мычала, а твоя бы Архипов сдохла. Кто здесь сука, так это ты. Помолчи, не выводи меня, а то задницу прострелим. Скажем при попытке к бегству и все подтвердят, правда мужики? — спросил майор у скучающих омоновцев и те дружно кивнули.

— Давай в больницу её, какое заявление в таком состоянии? — стал я уговаривать майора, беря на руки окосевшую Василису.

— Правда, похоже, даже ручку держать не сможет, — заметил Кузнецов.

— У меня есть ручки! Вот! Целых две! Или четыре, ой их шесть! — хихикая, Василиса покрутила перед своими глазами руками, пытаясь сосчитать их точное количество.

— Давай везём её в наш госпиталь. Там и кровь возьмут и прокапают. А этого пакуйте, — скомандовал майор.

Так чесались кулаки врезать следаку, но руки были заняты, зато пнуть его по печени успел.

— Ну зачем? — расстроился Кузнецов. — Настрочит жалобу, что мы его отпинали.

— А вы скажите, что при попытке к бегству, я подтвержу-у-у-у-у жуууу жу, — хихикая, жужжала совсем уже неадекватная Василиса, утыкаясь носом мне в ухо.

Погрузились в машину и нас первым долом повезли в госпиталь.

— Мы до шести успеем? Надо ещё дочку забрать из садика, — уточнил я, с трудом сдерживая руки Василисы.

Не знал, чего ей набулькал в вино этот сукан, но она пыталась расстегнуть пуговицу рубашки. Руки перехватил, упорная Смирнова взялась за своё уже зубами.

— Вот чего не знаю, того не знаю. Я же не доктор. Может, её вовсе сразу отпустят после освидетельствования. А может быть, капельницу какую засандалят. Ну смотри-ка, этому даже под этим делом яйца отбила, а к тебе так и липнет, — усмехнулся майор, вновь зарываясь в свои бумажки.

Всю дорогу он умудрялся что-то строчить на коленке, подложив под документы папку. Я, чёрт возьми, следил за Кузнецовым, чтобы хоть как-то отвлечься от домогательств Василисы, но тоже не железный. Кровь в венах просто вскипала уже. Когда подъехали к госпиталю, стояло всё как надо, но абсолютно не вовремя.

— Давай её мне, тебя всё равно не пропустят. На крыльце подождёшь, — Кузнецов протянул руки к Василисе, и та скуксилась.

— Можно не надо, — проскулила она, тут же бросаясь в слёзы в момент делая меня импотентом.

— Я сам до дверей доведу, — отрезал я, выводя Василису из машины.

— Этого сморчка в отдел, я сам доберусь, — велел Кузнецов, захлопнув за собой двери.

Василису приняли не сразу, Кузнецову ещё долго пришлось с кем-то договариваться, ну хоть меня пустили в отделение экстренной помощи как сопровождающего и совсем не зря. Лиса была против взятия анализов крови, с Кузнецовым вдвоём едва справились удерживая её.

— Руку-то ей разожмите! Так вцепились, что всё пережали. Как я кровь должна взять? — возмущалась медсестра. — Видите не идёт совсем.

— М-м-м-рхгр! — то ли выла, то ли мычала Смирнова, отвернув голову на все сто восемьдесят.

— Уколов боится? — хмыкнул напрягшийся майор.

— Да вроде нет.

Никогда не боялась, стало быть, то было действие того вещества, которое подсунул ей следак.

— Всё, руку ей зажмите в локте, а то синяк будет.

— Теперь что? Капельницу какую?

— Вы издеваетесь? Кто её держать будет? Без капельницы отойдёт, не сдохнет, — фыркнула медсестра, пакуя пробирки с кровью Василисы. — Да и некуда мне её оформлять.

— Результаты когда? — поинтересовался Кузнецов.

— Завтра утром позвоните Степану Геннадьевичу, он уточнит.

— Океюшки, — обрадовался майор, поторапливая и меня. — Вы идите тогда, я позвоню, а сам тут ещё заскочу, коллегу нужно проведать.