— Ханна права! — королева остановилась, сцепив руки за спиной. — Сейчас же попросите князя Вимона отправить срочное послание к оставшимся вампирам! Нам нужны все! Также, дорманцы, все, кто способен держать меч в руках, пусть готовятся отправиться в Саркен! Гаврил Римон, займитесь этим, — обратилась она к новому коннетаблю, возвратившемуся с Восточной границы. — И, писарь, пишите обращение к гномам! Пусть ведьмы помогут быстрее его доставить! И, само собой, к Рогиру! Его армия еще не должна далеко удалиться. И…приведите ко мне главаря варваров! Сейчас… Сейчас между всеми живыми должно наступить перемирие! У нас у всех общий враг! Если мы не объединимся, то подохнем, как мухи в кружке эля. И… передайте Мабалии Тью, что отныне ей придется в экстренной обстановке взять управление на себя! Пусть пишет в Лириан и сообщает им новость! Эльфы нам тоже нужны! Нужны любые силы! На все про всë восемь часов, не более!
В этот момент Карлин, еще ничего не ведая о том, что Тиссе известно насчет Конрада, сидела у себя дома на кресле перед камином и пила ром, закусывая сыром с орехами. Рядом на диване сидела колдунья Харпага и курила трубку. Они с ней подружились, несмотря на разницу в возрасте. Битва в Остбоне против эльфов сблизила их быстрее, чем все долгие годы, так необходимые для проверки дружбы.
Карлин помнила просьбу тритона в Винетке. После которой тот изменил свой маршрут и уехал, ничего больше не сказав. Ей было тяжело хранить страшную тайну, но она искренне хотела спасти своего друга во что бы то ни стало. И обдумывала в голове план, как в случае чего отговорить королеву от преследования наёмника.
— Харпага, вам еще налить чаю?
— Нет, благодарю, Карлин! Я скоро домой поеду. Мне нужно птиц и скотину кормить. Но ты приезжай завтра вечером ко мне. Я хочу открыть банку с настойкой из ежевики собственного производства.
— Забьете какого-нибудь каплуна или утку на ужин?
— Да, это можно.
— Тогда я с радостью приеду, — улыбнулась ведьма.
— Карлин, тебе бы только пожрать! Молодая девка, а живот уже выпирает.
— Чего? Где это? Очень смешно, Харпага! У таких, как мы, никогда полноты не будет! У нас весь жир в бою уходит. Вы не знаете, как моя сестра любила поесть. Ела за четверых. И ничего… Нормально все было.
— Да я же пошутила, — усмехнулась колдунья. — Ладно, хорошо сидим! Но пора! — она поднялась и вытряхнула содержимое трубки в пепельницу.
— Я провожу! — Карлин опустошила одним глотком бокал и направилась за подругой к двери.
Выйдя на улицу, у ведьмы резко закружилась голова. Ей пришлось ухватиться за деревянную калитку, чтобы не рухнуть.
— Карлин, ты в порядке?
— Да. Только что-то в глазах потемнело немного. Наверное, зря я так много в последнее время налегаю на алкоголь.
— Ну, еще бы! — заметила Харпага.
Но Карлин потеряла сознание, и упав на снег, забилась в страшных судорогах. Из её рта выбивались невнятные вопли и крики.
Колдунья пыталась привести её в чувства, но странный приступ не прекращался. Она с трудомвтащила её обратно в дом и ринулись в кабинет, где подруга ей прежде показывала полки со склянками из лекарственных трав и лечебных порошков.
В разуме же Карлин творилось следующее: с ней разговаривала сама богиня Алу. Волчиха сидела перед ней в поле, покрытом кровью и скелетами. Небо было чёрным и пустым.
— Карлин, слушай меня внимательно! — богиня пронизывала её своим грозным взглядом. Но пасть той не открывалась. Все слова передавались мысленно. — Если ты любишь свою семью, и если ты готова спасти всех волшебников, то тебе придется убить Конрада. Забудь все, что тебе говорил тритон. Безмолвных можно остановить, только уничтожив его! И, мы, боги, вам в этом поможем! Но даже многие из нас стали предателями под угрозой и страхом перед безмолвными. Им пообещали спасение! Но это все ложь! Это хитрые уловки! Знай лишь одно: я на вашей стороне. Я всегда помогала тем, от кого отвернулись остальные. Карлин, если Конрад выживет, то наш гнев прольется на вас! Клянусь, что души твоих родных окажутся в преисподней! Все до единого! Я бы хотела обойтись без угроз, но времени осталось мало. Я хочу, чтобы ты ясно осознала опасность! Я должна быть уверена, что ты не предашь свой дом и верных Барнару богов! Если выберешь жизнь своего друга, то обречешь себя и других магов на вечные страдания! Вспомни, зачем мы даровали тебе спасение! Вспомни, зачем ты восстановила справедливость в мире мертвых! Если ты выберешь Конрада, то все твои прошлые достижения превратятся в прах. Я, правда, не хочу прибегать к угрозам, но все слишком серьезно. У меня нет выбора. Пойми всю суть предстоящей битвы! Не щади наёмника. Его жизнь — угроза для всех на Барнаре! Не совершай ошибку! Подумай о своей семье и о своих соотечественниках. Всемирный судья и Совет четырёх сами не понимают, что творят. Они пляшут под дудку других богов, наших врагов. Они верят, что смогут начать новую жизнь в ином мире. И хотят спасти Конрада, чтобы забрать его и использовать его энергию в новом мире.
— Карлин! Карлин, очнись! Ну же! Давай, жуй лепестки! Еще немного! — колдунья стояла над ней на коленях и пыталась что-то засунуть в рот из лечебного мешочка с сушеными травами.
Ведьма открыла глаза. Тьма постепенно отступала, и зрение возвращалось.
— Ты как?
— Э… — чародейка приподнялась, сидя на полу. — Все… Все в порядке. Я просто видимо сильно устала. Я мало спала, много пила… Ещё и это сражение. Все нормально. Мне нужно просто поспать.
— Давай я тогда позову кого-нибудь из госпиталя, чтобы с тобой посидели эту ночь! Или я быстро сбегаю до дома и вернусь!
— Что? Нет! Харпага, шутите? В госпитале и так дел невпроворот. У них тысячи раненых. Я же сказала, что все хорошо! — она встала. — Идите домой! Я хочу лечь спать. Я могу о себе позаботиться. Не стоит беспокоиться!
*Тем временем разговор королевы с главарём варваров*
Избитого главаря варваров привели в зал советов и поставили перед Тиссой на колени. Она приказала развязать его.
— Господин Дариус, можете подняться, — правительница окинула его непроницаемым взглядом. — Подайте, пожалуйста, ему стул!
Подданные живо исполнили приказание. Но стражники устроились позади него, держа руки на рукояти мечей.
На варваре находились штаны и кофта песочного цвета из тонко выделанной шкуры оленя. На одежде виднелись бурые пятна засохшей крови и маслянистые следы от пережеванного табака. На запястьях красовались кожаные браслеты с зелеными камнями в серебряной оправе. Черты лица его были грубыми. Квадратная челюсть ярко выдавалась вперёд. Кожу покрывала щетина, отдающая синевой. Над правой бровью виднелся белый выпуклый шрам. Нос, видимо из-за частых переломов, косил немного вбок и имел большую горбинку. Под плоскими широкими ногтями сидела чёрная грязь. Все это выглядело очень мерзко. На выбритой голове тоже можно было заметить шрамы. Угольные брови его сильно клонились вниз по краям лица. От углов губ к носу волоклись глубокие морщины, словно русла высушенных рек. Чёрные злобные глаза покрывала пелена недалекого ума.
— Господин Дариус, вы еще явно не знаете, зачем вас привели сюда, — продолжила правительница.
— Уж точно не для того, чтобы выслушивать смертельный приговор от какой-то никчемной бабы! — огрызнулся главарь и харкнул на пол.
Один из стражников собрался его ударить за оскорбление, но Тисса остановила его, резко подняв руку.
— Господин Дариус, вы можете называть меня какими угодно словами, мне сейчас без разницы. Потому что очень в скором времени. А отсчёт идет на дни! Мы все с вами умрем! Умрут дорманцы, эльфы, гномы, орки, аливитянки, майоты, вампиры — все до единого. Не останется зверей и даже деревьев. И варвары тоже исчезнут! Вы еще не знаете, но хайрианцы уже мертвы. Правда, они превратились в весьма подвижных и свирепых мертвецов, перегрызающих зубами плоть живых, что попадаются им на пути. Когда ваши войска в союзе с эльфами напали на нас с Севера, хайрианцы всех их прикончили. Что же касается Эриндела, если вас интересует судьба вашего недавнего дружка, который решил вас использовать в достижении своих целей, а потом бросить, то он мёртв. И армия его тоже в самом плачевном состоянии. А если быть вернее, то никого из напавших на Остбон эльфов в живых не осталось. А теперь, наверное, к делу? Господин Дариус, вы хотите остаться в живых? И хотите ли вы, чтобы ваш народ тоже не исчез с лица Барнара?
