Ноги сами собой принесли Касс к любимому уголку в парке — небольшому искусственному пруду, который в тёплое время года пользовался популярностью у уток и прочей пернатой живности. Кассандра шла вперёд практически не глядя перед собой и едва не натолкнулась на Тео, занявшего ближайшую к дорожке вокруг пруда скамейку.

Ну конечно, она уже и забыла, что разболтала ему об этом месте.

— Сядь, — велел он, — Кассандра, сядь пожалуйста.

Она села. Тео развернулся к ней вполоборота. Касс захотелось втянуть голову в плечи и по возможности забиться под лавку как дрожащей левретке. Но она же леди. Леди, как известно, не скулят и вздрагивают от любого строгого взгляда. Кассандра расправила плечи и перевела взгляд на монаха.

— Ты полагаешь, что изображая из себя жертву, ты кому-то поможешь. Ты считаешь, что люди тянутся к тебе исключительно потому, что ты можешь решить их проблемы.

Тео нависал над ней как огромная светловолосая гора из раздражения и мрачной уверенности в собственных словах. Оставалось только упрямо поджать губы и сделать вид, что всё это её не касается. Пусть выговорится, всё равно в Саммерфилд-парке он не задержится. Наверняка уже собрал чемодан и договорился с Томом, который подбросит его до телеграфа. И, если им всем крупно не повезёт, уже завтра здесь будут милититы.

— На самом деле, ты трусливая маленькая девочка, которая беспокоится только о себе. Мечтаешь, чтобы все тебя хвалили и говорили, какая ты молодец? Поэтому всем суёшь в лицо свою великодушную помощь и ждёшь похвалы. А ты спросила, хотят ли они этой помощи и за ней ли к тебе пришли?

Кассандра стиснула в руках юбку. Ей было тяжело всё это слушать — в конце-то концов, она жила свою жизнь так, как это получалось, выкладывалась по максимуму, улыбалась, старалась быть центром притяжения их маленького оккультного кружка. Но в самом деле, просил ли её кто-то о помощи?

— Ты считаешь, что все должны быть тебе благодарны, потому что ты стараешься якобы ради их блага. Кассандра, не нужно никого защищать. Твои друзья гораздо сильнее, чем ты думаешь. Так что возьми себя в руки и начни думать над тем, что ты им скажешь.

Кассандра до боли прикусила внутреннюю сторону щеки. Нет, ничего она им не скажет. Она не должна им ничего говорить, должна со всем справиться сама! Она за них отвечает, она обязана всё исправить и помочь каждому из них.

Тео наклонился вперёд и крепко её обнял, уткнув лицом в пахнущее холодом, ладаном и палой листвой плечо. Поцеловал в макушку, принялся гладить по спине. Сама того не замечая, Касс начала коротко всхлипывать.

— Я не могу, Тео, не могу, — бормотала она, стискивая в пальцах грубую шерсть пальто. Как будто обнимаешь давно не стриженную собаку, — только не сейчас. Я потом всё скажу, честно.

Он тяжело вздохнул и взял её лицо в ладони.

— Ты продолжаешь их недооценивать.

— Им нужно верить хоть во что-то, хоть в Шепчущего, хоть в меня, — Кассандра шумно втянула носом воздух. При всём желании она не могла злиться на Тео, и на ту правду, которой он чуть её не уничтожил. Уничтожил… А что, это идея!

— А что если всё сделать наоборот? Перевернуть ритуал, — она сбросила с щёк прохладные мужские ладони и решительно чиркнула носком туфли по земле, рисуя полукруг, — сделаем всё в обратном порядке. Тогда наших общих сил точно хватит, чтобы ослепить Глаз.

Лицо Тео приняло сначала удивлённое, а после — строгое выражение.

— Это ужасная идея.

— У нас нет времени убеждать каждого, понимаешь? Пусть потом делают со мной что хотят, но Шепчущий не должен явиться в мир.

Монах вздохнул и поднялся со скамьи, подавая Кассандре руку.

— Мне, по всей видимости, придётся остаться с тобой. Вдруг Томас решит придушить тебя, когда поймёт, что не станет самым привлекательным мужчиной на планете благодаря Иному богу?

…если это не любовь, то что тогда?

— Передай-ка мне мелок, — Кассандра выпрямила затёкшую спину и с хрустом потянулась, упирая руки в поясницу. Лучше бы им закончить поскорее, потому для юных леди ужасно вредно сидеть на холодном — это непреложная истина, великая мудрость, передающаяся от матери к дочери. Оставалось только понять, уместно ли думать о чём-то подобном перед лицом своей практически неминуемой кончины.

— Кстати, хотел тебя поблагодарить за то, что не приходится рисовать кровью младенцев, — отозвался Тео с другого конца незавершённого круга из символов. Удивительно, что он вообще согласился помочь Касс с рисованием. Она почему-то думала, что праведным монахам не полагается трогать мерзостные колдовские книги, которые прошли путь от Древнего Египта по рекам крови аж вплоть до Дорсета. Но нет, ничего, Теобальд без особой брезгливости переворачивал страницы, разыскивая подробное начертание символов из древнего шовеллского языка. Более того, выяснилось, что он бегло на нём читает. Интересно, сколько ещё у него скрытых талантов, о которых леди Галер хорошо бы знать?

И как, чёрт возьми, перестать думать о своём будущем так, как будто бы оно в самом деле существует, а не является вольной фантазией на тему неизвестно чего? Видимо, это в человеческой природе и никуда от мышления в предстоящем времени не деться.

— Вообще-то был ещё вариант с месячной кровью, но я не думаю, что…

В этот момент точнёхонько в лоб Кассандре прилетел огрызок мелка.

— Вот, держи, и избавь меня от подробностей.

Какое-то время они продолжали работать молча — символ за символом, замыкая три круга разного размера. В правильном порядке они должны были олицетворять прошлое, сущее и грядущее, стремящиеся к точке прорыва в мир смертных, а в нынешнем положении… Ну, больше всего это напоминало воронку, в которой магическая энергия будет бесконечно крутиться вокруг своей оси. Кассандра должна суметь направить её точно в зрачок Шепчущего, и тогда этот глаз уже никогда не сможет открыться. Вернее, придётся искать для него новых доверчивых дураков и новый сырой подвал.

Не то чтобы это было особенно сложной задачей — оккультизм поразил не только Британию, но и большинство цивилизованных стран по всему миру. Страшно подумать, как много людей готовы присягнуть нечеловеческому созданию из далёкого космоса, чтобы получить желаемое. И что это за желаемое! Смазливое личико. Хорошая должность или, напротив, возможность не работать. Чьё-то сердце или место в парламенте. Врачи и учёные, аристократы и священники готовы были бросить всё в кровавую чашу иных богов. А как много диких племён и поклоняется Шепчущему, Бесконечной матери, Харагду и другим мерзостям испокон веку, принимая и передавая дальше религию своих предков? Никто точно не знает.

Если Трёхглазый лис захочет открыть глаз, Кассандре придётся быть быстрее и решительнее, ей придётся стать лидером, потому что, как показывает практика, самостоятельно она может только рыдать в юбку Джейн. Эта мысль странным образом воодушевила мисс Галер. Её родители, без всякого сомнения, заблуждались — тому есть множество подтверждений, и искалеченная в детстве экономка только один из наглядных примеров. Её мама и папа, в конце-то концов, умерли из-за этого культа, так может быть именно Кассандре предстоит хоть что-то исправить? Там, где пасуют миссионеры и рыцари, там, куда нет ходу милититам и полицейским, будут такие как она — страдальцы из высшего общества, разочаровавшиеся во всём. Может, попросить Тео познакомить её с кем-нибудь из этого его Ордена? Это, наверное, будет полезно…

— Ты… Вы оба! — Кассандру обдало волной знакомого запаха — мыло и свежие простыни, — я донесу Трёхглазому лису.

Единственное, что успела заметить Касс — это боль, которая исказила лицо Джейн. когда она обо всём догадалась. Ей раньше не приходилось видеть подругу такой. Пожалуй что уничтоженной. Самой Кассандре захотелось завыть и забиться куда-то под алтарь, чтобы там выплакаться перед тем, как отправиться вымаливать прощение. Это всё шутовство, конечно — вряд ли есть в мире что-то, способное в данный момент помочь. Разве что…