Впрочем, больше созерцания пейзажей и размышлений о новомодном посттравматическом синдроме Теобальда занимал факт присутствия в жизни Кассандры некоего мистера Томаса. Который, ко всему прочему, якобы должен сделать хозяйке Саммерфилда предложение. Мисс Галер совершенно не выглядела как та, кого вот-вот осчастливят предложением соединиться в порыве чувств отныне и навек. Напротив, Тео казалось, что она с ним, о Творец! флиртовала.

Гарри высадил монаха в самом начале центральной улицы. Взгляд брата Теобальда упёрся в церковь, которой она заканчивалась. Справедливо рассудив, что это — самая приятная часть маршрута, он решил сделать её финальной перед отправлением в без сомнений шумное семейство О’Флаэрти. Начать следовало с двух менее приятных точек посещения — дома деревенского старосты и банка. Первая, судя по инструкциям, которым Гарри снабдил своего пассажира, была ближе. Значит, пришло время знакомиться со власть имущими и власть предержащими.

Монах расправил плечи, постарался придать себе солидный, но благостный вид, приличествующий и выполняемой роли, и сану. Он давно не общался со светскими чиновниками. Наверное, с тех пор, когда оформлял кое-какие бумаги для переселения в обитель святого Варанаса. Послевоенная суета, толкающиеся в крохотной приёмной хмурые уставшие люди — у некоторых нет ног, у кого-то в глаза застыли взрывы и множество смертей. Мероприятие вышло не из приятных — Теобальд отчётливо помнил чувство стыда, которое он, целый и относительно здоровый, испытывал, глядя на бывших товарищей, пришедших подписывать документы на скудную военную пенсию. Он тогда пропустил вперёд себя по меньшей мере четверть батальона, стоя у окна и стараясь оставаться «бравым героем битвы на Марне», «символом», «светочем» и так далее. Сам Тео знал, что он попросту искалечил множество солдат противника, лишив их возможности перед смертью посмотреть в лицо своим врагам.

Но нельзя всю жизнь стоять и чего-то ждать. Нужно взять себя в руки и идти знакомиться с главой деревни.

Его дом не то чтобы отличался от остальных — симпатичное двухэтажное строение соседствовало с двумя такими же и безуспешно пыталось спрятаться за уже начавшими облетать кустами гортензий и орешником. Тео постучал и через пять минут, подгоняемый сверх меры радушной миссис староста Билл, оказался в маленькой тёплой гостиной. Билл — это фамилия. Женщина в мелких кудряшках подчеркнула этот факт дважды.

— Вы, полагаю, Тео, — спустя пару минут, одёргивая туго сидящий на животе пиджак, сказал мистер староста, протягивая монаху крепкую мозолистую руку, — приятно познакомиться, меня зовут Корнелиус Билл.

— Брат Теобальд, если быть точным, — он белозубо улыбнулся, встал из кресла и пожал протянутую ладонь.

— Садитесь, юноша, садитесь, — махнул рукой Билл, — как дела в Саммерфилде, как здоровье моей дорогой Кассандры, надеюсь, ей лучше?

Итак, староста оказался бодрым стариком с единственной седой прядью в каштановых волосах. Он выглядел как человек, который на Рождество облачается в красный наряд и, нацепив накладную белую бороду, катает на коленях детей. Мозоли на руках могут быть свидетельством увлечения машинами, столярным делом или любым другим хорошим деревенским хобби. Проще говоря, Теобальду староста понравился.

— Полагаю, скоро леди будет активнее прежнего. Мы с мисс Джейн приложили немало усилий, чтобы заставить её отдохнуть.

Билл рассмеялся приятным гулким смехом. Главное лицо деревни напомнило Теобальду полкового повара, который умел мастерить вторые блюда из ничего, воодушевления и местных трав. Несмотря на казалось бы мирную профессию в военное время, он получил контузию, потерял ногу, но через месяц снова вернулся в полк разведки, в котором служил Тео, чтобы «кормить вас, лодырей, горячим».

— Да уж, узнаю крошку Касси. Я же её вот такой помню, — мистер Билл поболтал рукой где-то на уровне пола, — и родителей её, хорошие были люди.

Тео вспомнилась изменяющаяся фотография — рога у лорда Галер, языки пламени вместо глаз леди Ирмы. В самом деле, какими они были? Каким был Саммерфилд-парк, что за люди его посещали, как вообще вышло, что мисс Кассандра угодила в лапы культистов?

— Охотно верю, — Тео хотелось задать старосте Биллу все возникшие вопросы, но для начала надо было выполнить поручение, с которым его сюда послали, — мисс Галер просила узнать, не нужно ли вам чего.

Староста откинулся в кресле, сцепил руки в животе в замок и поиграл большими пальцами, обдумывая слова монаха. А тот продолжал размышлять о прошлом Саммерфилда. Был ли здесь госпиталь, как во многих английских поместьях? Сколько парней ушло на войну и сколько вернулось? Сейчас он, Теобальд, был единственным мужчиной подходящего возраста во всей громадине Саммерфилда — Гарри явно не дорос до винтовки и окопов, дворецкий, напротив, перерос. Все остальные работы, насколько Тео успел понять, выполняли женщины. Даже за садом ухаживала миссис Доттс, каждое утро приносящая в дом цветы и запах сырой земли.

Если так подумать, то Саммерфилд-парк в последнее время — это череда потерь и попыток от них оправиться. Лорд и леди, молодые мужчины, вера в Творца… Хотя в последнем пункте Теобальд не был уверен. Он всё ещё не мог разобраться в мисс Галер, несмотря на то, сколько вполне умных мыслей порой извергает её маленький рот.

— Мы всем довольны, — беззаботно пожал плечами мистер Билл, — только в следующий раз с ней приезжайте, мы соскучились. Если очень хочет, может выписать новые саженцы в парк, но это уж к весне ближе, не в осень же сажать.

Тео расслабленно вздохнул — староста ему нравился. И деревушка, которой он управлял, пока что тоже. Он успел заметить чистые улицы, ухоженные дворики и то, с каким теплом мистер Билл отзывается о Кассандре. С которой, кстати сказать, ему придётся провести столько, сколько будет угодно отцу Сайласу. Теобальд в этой связи задумывался о веригах или новых чётках, желательно — с шипами на бусинах.

— Мне можете сказать, я лицо незаинтересованное, — то, что он монах, не означает, что ему нельзя подмигивать и быть милым с людьми, — повлияю.

— О нет, в самом деле, юноша…

— Брат.

— Брат, мы всем обеспечены. И надеемся показать это на дне Кануна. Привозите девочек, моя хозяйка скучает по Джейн.

Тео удивлённо дёрнул бровями, но тут же поспешил лицу приличное выражение. Скучать по Джейн Доу? Это, конечно, сильно. При всех достоинствах, которые наконец оценил монах, её сложно было назвать приятной. Впрочем, возможно дело в неосведомлённости.

Они ещё немного поговорили — про готовность Саммерфилда к зиме, про детство Кассандры и мисс Джейн, про варенье и день Кануна. Теобальду открылся тот факт, что экономка росла вместе с хозяйкой с четырёхлетнего возраста и всегда была «половинчатой». Девушки были чем-то вроде сводных сестёр, но из-за своего состояния Джейн предпочитает непубличный образ жизни. Можно понять!

Тепло попрощавшись с мистером Биллом, брат Теобальд двинулся дальше. Ему нужно было направить свои стопы в банк, чтобы встретиться там с Пэришем и Пэришем, как гласила вывеска. Монах банки не любил. Слишком свежи были воспоминания о длинных очередях страдальцев, пытавшихся добыть свою военную песню. Ног и рук меньше, чем людей, в коридорах витает запах мыла, несвежего окорока от перебинтованных конечностей, и отчаяния. Вчерашние военные, герои, победители были вынуждены униженно клянчить гроши, необходимые для выживания. Теобальд своё отстоял, и в банк, приняв монашество, соваться не собирался. Но раз нужно, значит нужно. Он обещал.

Тео осторожно открыл тяжёлую дверь. Колокольчик на ней издал скромный мышиный звук, и монах внутренне порадовался, что проник в обитель фунтов и чеков незамеченным. Оказалось, рано. К нему тут же подскочили две женщины в серых платьях. Они были… абсолютно одинаковыми, начиная от крепких пучков на макушке, до крохотных очочков, чудом держащихся на вздёрнутых носах.

— Пэриш!

— И Пэриш!

— Рады видеть вас, мастер Тео!