– Я в политехе учусь, у меня отсрочка, – пробурчал Колян.

– А тебя сначала из политеха вышибут, с волчьим билетом, а потом уже в армию пойдёшь.

– Ша, пацаны, – сказал Волобуев, – тут реальная засада, валим.

И они как по команде повернулись через левое плечо и исчезли за кустами сирени.

––

– Спасибочки, Антон Палыч, – Алла ещё раз чмокнула меня в щёку, тут же, впрочем, стерев помаду платком. – А они опять не будут приставать?

– Маловероятно, – ответил я, – я вроде их качественно убедил. А если что-то вдруг сбойнёт, тогда и будем беспокоиться. Ну я обратно в школу, там ещё одно дело неотложное есть.

– Какое? – тут же начала пытать меня она с милой улыбкой.

– Коммерческая тайна, – отшутился я. – Завтра узнаешь.

– А почему коммерческая? – спросила она.

– Потому что связана с некоторой выгодой для носителей этой тайны, – туманно ответил я.

– В фильме по телевизору недавно такое выражение употребляли, – наморщила она лоб, – «Банда Доминаса», кажется, он назывался.

– Ну вот видишь, выражение значит расхожее, можешь употреблять время от времени.

И я развернулся передом к школе, а спиной к этому дурацкому перформансу.

Такой хоккей нам не нужен

Прошёл прямиком в учительскую, на своё рабочее место возле стены – все лучшие места возле окон были разобраны старослужащими товарищами. На часах половина третьего… что-то в голову ничего не лезло по поводу славной победы наших спортсменов, поэтому я открыл первую тетрадку из пачки контрольных в десятом-В. Мне лучше думается, когда выполняешь механическую работу – а что может быть более механическим, чем проверка каракулей наших учеников? Да ничего.

Выпал Обручев, тот который сидит сзади Аллы и щиплет её в спину, судя по её заявлению. Тэээк, математика, Витёк (а его Виктором, оказывается, звали), это явно не твоё… три ошибки в двух задачах… ладно, на три балла, будем считать, что нарешал.

– Антон Палыч, – раздался голос мне в спину, с заигрывающими, причём, такими интонациями, это была та самая завуч с пергидролевой причёской (у нас два завуча, у первой, которая учебными делами заведует, есть свой кабинет, а эта вот, по воспитательной части, сидит в общей учительской).

– Слушаю вас, Валентина Игоревна, – повернулся я лицом в ту сторону.

– Вы не поможете мне ящик у стола открыть – тут явно нужна грубая мужская сила, – и она потрясла ручку ящика, чтобы показать, что он заклинил.

Вот только для полного боекомплекта мне заигрываний завучей не хватало, с тоской подумал я, но встал и без слов начал проверять, что там стряслось у неё с ящиком. Ничего серьёзного там не произошло, простой перекос, у нашей советской мебели и не такое ещё случается. Ящик я выдвинул через десять секунд, после чего пояснил:

– Он и дальше заедать может, поэтому лучше бы смазать вот эти направляющие чем-нибудь типа солидола… можно обычным подсолнечным маслом, если солидола не найдётся.

– Спасибо вам огромное, Антон Палыч, – расцвела в улыбке завуч, – что бы я без вас делала.

Но тут в комнату вошла англичанка Софья и Валентина быстренько свернула свои благодарности.

– Антон Палыч, – обратилась англичанка ко мне, – ну как, надумали что-нибудь по завтрашнему мероприятию?

– Какому мероприятию? – встрепенулась завуч Валентина, – почему я о нём ничего не знаю?

– Оксана Алексеевна поручила нам с Софьей придумать что-нибудь насчёт нашей победы над канадскими профессионалами, – счёл нужным пояснить ситуацию я, если у директора тут такие тайны от своего заместителя, то я крайним быть не желаю.

– Ааааа, – сделала умное лицо завуч, – они и точно вчера должны были играть, у меня сын следит за этим делом, а я только краем уха слышала. И что, наши действительно выиграли?

– По информации директора да, – осторожно добавил я, – вечером будет трансляция по ТВ, народ сильно обрадуется, так что по мнению директора неплохо бы было трансформировать эту радость во что-то общественно полезное.

– Ну тогда конечно работайте, не буду вам мешать, – с некоторой грустью заявила Валентина и погрузилась в изучение чего-то методического на своём столе.

– Может, переместимся куда-нибудь в тихое место? – предложил я Софье, а она с видимой радостью согласилась.

– Сейчас же почти все классы свободны, давайте хотя бы… да в мой лингафонный кабинет перейдём.

И я согласился, и мы туда переместились.

– А что, Соня (можно без отчества? Да ради бога), вот эти коробочки на столах когда-нибудь работали? – указал я на приборы с гнёздами для наушников.

–На моей памяти нет, – ответила она, – хотя в кладовке у нас валяются какие-то железки, и завхоз даже говорил мне, что они предназначены именно для этого кабинета.

– Надо будет посмотреть, – отвечал я, – вдруг оно рабочее… но мы, собственно, здесь не для того собрались, а для чего?

– Для завтрашнего мероприятия, – улыбнулась Софья.

– Точно, по поводу хоккея, – ответно улыбнулся я и прошёлся вдоль парт туда-сюда, мне на ходу лучше думается. – Итак, сборная СССР-сборная Канады, победа нашего спорта с крупным счётом… если директорша нам не врёт.

– Как можно так думать, Антон, – округлила глаза Софья.

– Да, это я не туда зарулил, – поправился я, – однозначная победа социалистического образа жизни над капиталистическим. Это надо обыграть… предложения какие-то будут?

По лицу Сони было отчётливо видно, что никаких предложений, а равно проектов и открытий у неё нет и не предвидится.

– Понятно, – буркнул я, – тогда пойдём от противного.

– Это как? – удивилась она.

– Ну как-как… наши люди что делают? Ударно трудятся и приближают коммунистическое завтра. А канадские капиталисты что?

– Лодырничают?

– Ну не так уж прямо в лоб – эксплуатируют человека человеком и отбирают у сирых и убогих прибавочную стоимость. Наши добрые, те злые. Харламов, к примеру, широкой души человек, а этот… Фил Эспозито жлоб, за копейку, то есть за цент удавится.

– Ясно, – заявила Соня, – только как же мы эти факты переложим в формат нашего мероприятия.

– Элементарно, Ватсон, то есть Софья Пална – сейчас сядем и напишем задорные частушки на требуемую тему. В которых обыграем фамилии хоккеистов.

– Наших-то я всех почти знаю, – жалобно ответила Соня, – а вот канадцев не очень.

– А я тебе помогу, садись за стол и записывай. Значит номер раз – Фил Эспозито, он, кстати, натуральный жлоб и злостный антикоммунист, его в первую очередь надо использовать. Потом братья Маховличи, Питер и Френк.

– Тоже жлобы?

– Не, эти получше, но ненамного, этнические украинцы кстати. Далее – вратарь Драйден, защитник Бред Парк… у этого имя очень удачное, надо обыграть, нападающие Бобби Кларк и Пол Хендерсон. Хватит?

– Ещё паручку давай, для ровного счета.

– Тогда добавь туда Паризе и Перро… да, как у сказочника фамилия, только он не Шарль, а Жильберт. И слушай начало первого куплета:

Насмеёмся до упаду,

Я включил секундомер.

Там хвалёную Канаду

Победил СССР.

– Здорово, – Соня аж раскраснелась, записывая мои вирши, – а ещё?

– Можно и ещё, – задумался я.

Дело будет шито-крыто,

Пережив насмешек вал,

Злого Фила Эспозито

Наш Харламов обыграл.

-Ещё лучше, – поддакнула она, но ты давай дальше, не останавливайся.

Но дать дальше мне не было суждено, потому что в дверь просунулась директорша, которая дурным голосом завопила «Ну что вы тут сидите, идите помогать скорее!». Мы и сорвались с места вслед за ней. Идти оказалось недалеко, до мужского сортира на этом же этаже. Там на полу возле умывальников лежал Ваня Красногоров, средний троечник из среднего восьмого класса. И голова у него была основательно разбита… рядом суетилась наша штатная медсестра Ирина.