— Слушай, — Сомов вдруг повернулся ко мне и приблизился так близко, что я почувствовала алкогольный запах. — А может, ко мне?

Хотела ли я провести эту ночь с парнем, которого даже не знала? Хотела ли строить отношения на физическом влечении? Определенно, нет. Да, и он, скорее всего, не с целью полюбить позвал к себе в койку.

— Нет, Женя. Отвези меня, пожалуйста, домой.

14

— Ну, так что, где ты был прошлым вечером? Давай, я жду подробностей, — Талый уселся на край стола и свесил одну ногу вниз, второй цепляясь за нее для равновесия. В руках его был новый журнал GQ, а на голове — надета бандана с огненными всполохами. Лицо украшали два фонаря, сломанный нос сейчас отсвечивал светлым пластырем.

Парень в белой майке с черными разводами на животе и боках пристально разглядывал своего оппонента, размышляя над вопросом.

— В гараже тусовался. С ребятами. Хочешь, спроси у других.

— Ага, непременно. — Талый оторвался от глянцевых страниц и перевел покрасневшие с опухшими веками глаза на парня. — Только давай в подробностях. Во сколько туда приехал, когда уехал? С кем все это время был, что делал?

— Это что, допрос? Какого хрена? В чем меня обвиняют?

— А мы не прокуратура, чтобы обвинять. Мы судьи. И от нас зависит, казнят тебя или помилуют. Так что, лучше будь паинькой, или мы начнем беседу сначала. А тогда своим ходом ты уже не уйдешь.

— Понял, понял. Давай без угроз. — Парень облокотился на стол и опустил голову, собираясь с мыслями. — Я приехал около семи. Поступил новый заказ, и мы с ребятами решили словить куш. В общем, встретился со всеми, покурил, пошел в гараж. Работал где-то около часа, потом присоединился ко всем за стол. Жека свалил куда-то, я не в курсе его дел. Барон вроде с ним был…

— Кто такой Барон?

— Это наш кормчий.

— Кто?

— Ну, расчитывает он нас. Кому, сколько, когда…

— Ааа, понял, — Талый переглянулся со стоящим у стены Грибом и продолжил "допрос". — И кто был за столом?

— Так, откуда я знаю? Все вроде были. А я после второй вообще плохо что помню.

— Так накатило?

— Да, меня алкоголь вообще быстро берет. А с голодухи тем более. — Парень потер лысину и откинулся на стул, будто выдыхая. Вопросов у Талого не осталось. А вот сомнений, наоборот, прибавилось. Все ребята Сомова, как сговорившись, выдавали одни и те же версии — выпил, что было дальше, не помню. Или "работал, за остальными не следил".

— И что тогда получается? — Коша оперся кулаками о стол, стараясь сосредоточиться на одной мысли. — Никто не виноват. Никто ничего не слышал, не видел, не знает?

— Да. Походу дела. — Талый пожал плечами и поморщился. В переделке пострадали ребра, и он старался их не беспокоить.

— А вы уверены, что это ребята Сомова были? — в который раз спрашивал Шарапов у волков.

— А то мы слепые. Машины знакомые не узнаем. — Фыркнул Гриб, стараясь тоже лишнего не шевелиться.

— А рожи тогда их почему не запомнили?

— Так, темно было, маски еще эти… — Санек поднялся со своего места и прошелся по маленькой комнате клуба. Ему досталось меньше всех, поэтому выглядел он приличнее остальных. Однако злился не меньше. Довольно частые атаки ребят Сомова конкретно раздражали, особенно, когда их бизнес начал набирать обороты. Уже парочка ребят захотела спонсировать сходку для байкеров, которую волки собирались устроить в своем клубе. А потому, останавливаться было некогда.

Коша вздохнул и присел на стул, стараясь обдумать ситуацию. Но, сколько бы он ни думал, вывод был один — кто-то их дурит. Вот только, кто? Сомов или его ребята?

Со следующим парнем Талый общался гораздо дольше. Коша, устав ждать, уехал на встречу, и до вечера не возвращался. Однако, вернувшись, он не мог поверить своим глазам.

— Что вы натворили? Совсем что ли с ума тут все посходили? — Шарапов обвел взглядом столпившихся мужиков и взялся руками за голову, цепляя длинными пальцами пряди темных волос.

А повод понервничать был.

— Я не специально, Кош. Он сам бросился…я… — на последнем слове Талый замер, весь подобрался и обратил взор на вошедшего в комнату Гриба. — Ну, что?

Тот помотал головой.

— Ничего. Мертвый он. — Среди мужчин послышался дружный вздох. А Талый опустил голову на руки, скрывая лицо. Коша понимал, что другу стыдно за свою несдержанность, за то, что лишил кого-то жизни. Однако одного стыда было недостаточно. Он должен был понять, что произошло, и как с этим справляться.

— Давай по порядку. Что здесь случилось? — Шарапов старался не повышать голоса и не провоцировать и без того нервного парня на агрессию.

— Я…я, — тот мялся, стараясь подавить нервность и успокоить панически бьющееся сердце.

— Костян, я видел, как тот бросился на Талого. Это была самозащита.

— Ага, еще скажи, что действие в состоянии афекта. Кто нам поверит? Рассказывай, Талый, не держи кота за яйца. Ты же знаешь, я этого не люблю.

Парень, пугливо осмотрев всех присутствующих, опустил взгляд в пол, сжал руки в кулаки и выдохнул. Атмосфера накалилась. Слушать сбивчивый рассказ байкера было сложно, тот постоянно путался в словах и делал раздражающе длинные паузы, однако к концу его монолога всем стало понятно, что за этим последуют, ой, какие последствия. Ведь убитым был тот самый кормилец, Барон.

— Значит, ты не провоцировал его на нападение? — уточнил Коша.

— Нет, он сам, говорю же. Услышал, что Сомов разрешил нам, взбесился, напал и повалил меня на пол. — Остап кашлянул, прерывая рассказ Талого. — А потом я начал отбиваться. Все.

— С каждым днем все веселее и веселее.

— Кош, ну ты же знаешь, я бы не стал сам…Он напал, я отбивался. А потом закашлялся. Все. Все было так.

— Я понял тебя, Талый, понял. Вот только, что теперь делать? — Костя задумчиво обвел взглядом собравшихся ребят. Санек курил у окна, будто и вовсе не слыша и не замечая происходящего. Гриб стоял у стены, повесив голову и уйдя в собственные размышления. А Остап сидел за компьютером, лениво двигая себя на крутящемся стуле.

— Я думаю, надо прятать труп, — вдруг ожил он. — Если кто-то из ребят Сомова узнает, нам всем крышка. Они же спустят на нас всех собак. И синяки с переломами станут простой забавой. Да, и вообще, не дети уже, давно пора отвечать за свои поступки.

— И как ты предлагаешь, мне ответить? Пойти и сдаться Сомову?

— Может, сначала в полицию? Напишешь заявление, скажешь, что пережил нападение. Может, прокатит.

Талый на это замотал головой.

— Не хочу в тюрьму. А они ведь посадят. За то, что байкер посадят. И не переубедишь, что и среди наших есть нормальные люди.

— Ага, нормальные, убивающие оппонентов по бизнесу в своей приемной. Очень доброжелательные люди. — Остап сложил руки в замок и отвернулся от виновника этого собрания. Его больше интересовала реакция на все это Константина. Как он скажет, так и будет.

— А что, если выкинуть его где-нибудь в лесу? Заметет ведь, до весны не найдут? — внес свою лепту Гриб. Ему не нравилось происходящее, но и друга подставлять он не хотел.

— Никакого леса. — Отмер Шарапов, прикрыл глаза цвета горького шоколада и выпустил сдерживаемый легкими воздух. — Надо спрятать его где-нибудь и ждать. Нам придется рассказать об этом Сомову. Скрывать от него все равно не получится. Он сразу догадается, кто причастен. И ты, — он указал пальцем на Талого, — сам расскажешь ему, как это случилось. Тебе придется самому выиграть для себя прощение Сомова. Я заступаться не буду. Это уже перешло все границы.

— Будь тут твой отец, он бы решил все. — Выплюнул ему в спину "друг". — Ты ему и в подметки не годишься! Только и можешь, что распивать свой кофе на встречах, трепаться с тупыми банкирами ни о чем! А мы тут, между прочим, собираем все шишки. Если бы не ты и твоя тупая уверенность в честности людей, ничего такого бы не случилось. Ведь ты отказался ему помочь! Ты там со своими друзьями покорял вершины, когда он загибался здесь!