— Чай.

— Не пьешь кофе?

— Пью. Просто предпочитаю не увлекаться им.

Мужчина поставил чайник.

— Что случилось с твоей кухней? — я снова глянула в сторону битого стекла. Выглядело оно жалко, как чье-то разбитое сердце, что уже не поддастся восстановлению.

— Маленький ураган.

— Кажется, она была очень зла. — Решила озвучить свои мысли.

— О, ты даже не представляешь, насколько. — Коша улыбнулся и кинул что-то на сковороду. По кухне поплыли теплые вкусные запахи готовящейся еды. В желудке забурчало. — Голодна?

— Да, есть немного.

— Подожди немного. Сейчас все будет готово.

На запахи пришел и кот, оповестивший о своем появлении громким "мяу".

— Держи, засранец, заслужил. — Костя насыпал ему в чашку корм и погладил животное по голове.

Ужинали мы, обсуждая кино и делясь детскими воспоминаниями, совершенно позабыв о времени и мире за окнами квартиры. Приятную атмосферу разрушил мой телефон и имя Вадика на экране.

— Алло, — ответила я, обводя взглядом комнату в поисках часов. Костя, поняв мои метания, протянул свой мобильник, где ярко-белые цифры гласили: 20:15.

— Ты где, синичка? — тут же врезался в сознание довольный голос друга. А мне стало стыдно, потому что совершенно забыла о Вадике, о наших планах.

— Я не дома.

— А где? — тут же насторожился Вадя. — За тобой приехать? Что-то случилось?

— Нет-нет, Вадь, все хорошо, — я опасливо глянула в сторону Кости, однако тот, как ни в чем не бывало, продолжал жевать вкусный салат и немного пригоревшие котлеты. — Я просто не пойду сегодня никуда, появились другие планы.

— А, ты с парнем сейчас? — Тут же догадался друг.

— Да. — Я смущенно опустила взгляд в тарелку.

— Он красавчик?

— Да.

— Ты останешься на ночь?

— Что? Прекрати! Это не твое дело! Я кладу трубку.

— Хорошо, хорошо! Эй, — окликнул напоследок друг, — заставь его забыть обо всем.

Я закатила глаза и сбросила вызов. Вадик был слишком хорошего мнения обо мне. С таким парнем, как Шарапов, можно было лишь дружить, но точно не строить отношения. Вряд ли бы он обратил когда-нибудь свое внимание на обычную студентку. "Но Сомов же обратил" — внес свою лепту внутренний голос. "Он играется" — ответила логика. Я грустно вздохнула, что не укрылось от Кости.

— Тебе пора? — сделал он свой вывод из разговора.

— Да, пожалуй. Я итак уже достаточно вас напрягла своим присутствием.

— Разве стриптизера может напрячь женское присутствие? Это было бы очень не профессионально! — Костя засмеялся своей шутке. А я поддержала его.

— А где ты на самом деле работаешь? — вдруг заинтересовалась, помогая убрать со стола посуду.

— В клубе. Только не стриптизером, как ты подумала. Это мой клуб.

— Ого! — смогла лишь выдавить из себя. А затем мы быстро собрались и покинули квартиру, оставляя недовольного кота наедине с кактусом и другими сухими друзьями.

Улица встретила холодным ветром и снегом, что тут же метнулся в лицо. Зима наслаждалась своей властью, заметая дороги и отбивая всякое желание выбираться на улицу. Стемнело. И небо больше не радовало яркой голубизной. Все поглотила ночная темнота. И лишь фонари, безропотно выполняющие свою работу, продолжали давать жителям свет. Они помогали найти дорогу домой и выбраться из снежных заносов уставшим водителям авто.

— Вот и приехали. — Костя заглушил мотор, отчего стало невыносимо грустно. Теплый вечер остался лишь в воспоминании, и теперь наши пути должны были вновь разойтись. Хотела ли я этого? Не знаю. Хотела ли, чтобы этот мужчина забыл обо мне? Точно нет. Но что я могла сделать? Кинуться ему на шею и попросить забрать с собой? Как глупо. Однако ничего другого не приходило в голову. Поэтому, еще раз улыбнувшись, я поблагодарила за помощь и ужин и покинула теплый салон внедорожника.

***

Он возвращался домой, прорываясь сквозь сотни огней, минуя заснеженные улицы, пропуская повороты. Впервые ему не хотелось спешить, и впервые же он чувствовал внутри гармонию, как корабль, что, наконец-то, вернулся к родному причалу. И вот уже волны отступили, и минула буря. А маленькое судно все стояло на месте, придерживаемое якорем, прибиваемое крепким ветром.

А в квартире его встречал рыжий кот, что по недоразумению назван персиком и иначе как рыжий вредитель редко зовущийся. Он сидел на пороге и смотрел на хозяина долгим желтым взгядом, а затем, махнув хвостом, удалился в комнату. Костя последовал за ним, не включая нигде ламп. Ведь именно свет портил все очарование ночи, распалял ее красоту. Оказавшись на мягком матрасе, Коша заснул.

Однако его сон длился недолго, телефон, заверещавший где-то в куртке, разогнал тишину, заставляя глаза разлепиться, а тело — принять сидячее положение.

— Алло, — наконец, отыскал трубку он.

— Что? Подожди, подожди, ты можешь все объяснить? — через минуту обеспокоенно спрашивал, тем временем, надевая штаны и влезая в футболку.

— Да, уже выезжаю. Не реви. Скоро буду.

Пара минут, и вот уже заработал двигатель, гоняя бензин, как кровь, по деталям и распаляя белесый газ за автомобилем. И весь мир перевернулся, открывая кровоточащие раны, пугая своей серостью и прячущимися за снежной пеленой темными фигурами.

Он постучал в дверь громче, чем хотел бы. Однако тревога за подругу нарастала, и сил сдерживать себя практически не оставалось. А когда перед ним показалось привиденье с взъерошенными волосами и маленькими впалыми глазами, Коша совершенно потерял себя от беспокойства.

— Что случилось? — влетел парень в квартиру, оглядывая все комнаты. А Катька молчала, хлопала испуганно глазами и не произносила ни звука. — Что. Произошло? — уже четче поинтересовался друг, оказываясь прямо перед ней.

— Я так больше не могу, Кот. Я не могу… — и взглянув на него, она внезапно обняла себя за плечи, впиваясь в податливую кожу ногтями. — Я не могу. Он издевается. Издевается.

— Кто? — Шарапов вновь обвел взглядом квартиру, но не заметив ничего необычного, кроме огромного букета превосходных ярких цветов, стоящего на столике в гостиной, вновь вернулся к рассматриванию несчастной подруги.

— ОН.ОН. Он преследует меня.

— Так. Давай по порядку. — Разувшись, Коша прошел на кухню и поставил чайник, предполагая, что разговор растянется еще на пару часов. А зная подругу и ее способность драматизировать, так и вовсе — до утра…

Проговорили они практически до полуночи. Катя под конец соверешенно выдохлась и уснула, расположившись на диване и завернувшись в теплый плед. А вот Шарапову не спалось. Ярость, кипящая в нем, достигла своего предела, грозясь выплеснуться не самым лучшим образом. Поэтому-то он и скрылся на балконе, травясь сигаретным дымом и вновь и вновь прокручивая в голове слова подруги.

Из задумчивости его выдернул телефон. Звонила мать.

— Слушаю.

— Здравствуй, милый. Тут к тебе друг приехал.

— Кто приехал? Какой еще друг? Зачем? — он слушал ответ, с силой сжимая кулак свободной руки. В этот момент мужчина весь был так напряжен, что походил на гепарда перед прыжком.

— Очень привлекательный и воспитанный молодой человек. Он сказал, что хочет мира и приехал поговорить на нейтральной территории. Костя, что происходит? — на последнем слове ее голос сорвался, становясь неузнаваемым.

— Не волнуйся, мама. Я скоро буду.

— Костя! — но он уже отключил трубку и, стараясь прийти в себя, вернулся в комнату.

Во всей квартире царила какая-то неспокойная атмосфера, пахло сожженной едой. Кругом витали маленькие пылинки, а в вещах творился такой беспорядок, что, глядя на него, мысленно он возвращался к рассказу подруги. Она не должна была так страдать все это время. Ей следовало уже давно посвятить Костю в свои проблемы. Однако девчонка почему-то решила отмалчиваться и продолжала бояться какого-то психопата, что медленно доводил ее до безумия.

Быстро собравшись, Коша оставил Катюхе записку и помчался на встречу. О чем он думал в этот момент? Наверное, о том, что происходящее его совершенно не устраивало. А еще, что каждый виновный понесет наказание. И это касалось не только нарушителя Катиного спокойствия, но и Сомова, что упрямо пытался доказать свою невиновность.