Похоже, что я мог сжигать эту мерзость своей магией.
По крайней мере, теперь я был способен расчищать пространство вокруг себя и быстро шагать, хотя о том, чтобы взлететь или побежать, все еще не могло быть и речи. Я попытался было воспарить на ауре, но снова завяз в красном воздушном месиве...
Ладно, хрен с ним. Идти, так идти.
Дойду до Либератора шажок за шажком и убью подонка.
— Арум! Аджет! Сигурд! — позвал я стражниц.
Но ответа не было, из тумана слышалась лишь приглушенная какофония звуков — взрывы, выстрелы, крики, какие-то неотмирные шёпоты...
Ну хотя Либератор теперь заткнулся и больше не болтает, и то хорошо.
Я сделал еще шаг, а потом в ужасе отпрянул назад...
Прямо из кровавой взвеси в освещенное моей аурой пространство вывалились сразу два уродливых монстра. Вроде люди, а вроде и не совсем.
У одного вместо рук были острые косы, состоявшие из обтянутых волосатой кожей костей. У второго изо рта торчали клыки, доходившие до грудины...
Вместе с монстрами явилась омерзительная девка со следами тяжелой психической болезни на лице. На девке был балахон, а на балахоне значок в форме серпа...
Еще один серп, уже большой и настоящий, был у барышни в руке.
Понятно. Радикальные масоны явились.
— Крокодил! — взвизгнула девка.
Один из монстров тут же махнул своими руками-косами. Я уклонился, провёл ему мощный удар в пузо.
Вот только удар вышел... Обычным?
Я теперь понял, что моя аура здесь нормально не работает. Судя по всему, все её силы уходили на то, чтобы жечь красный туман. Так что ни нормально ударить, ни тем более уничтожить врагов одним касанием моей магии я не мог...
А если я перестану жечь алый туман — то ударить не смогу тем более, скорости не хватит, туман поглотит всю силу моих ударов.
Зато вот у моих противников с магией все было в порядке, руки-косы с бешеной скоростью засвистели над моей головой, так что я едва успевал уклоняться и отступать назад.
Видимо, ограничения Либератора не распространялись на его служителей.
Над радикалами металась их аура — черно-коричневая, одинаковая у всех троих, судя по всему, девка и монстры были родней из одного клана...
Отступая все дальше от напиравших на меня чудовищ, я наткнулся на кого-то спиной...
Я резко перекатился, насколько позволяло чистое от тумана пространство, вскочил на ноги.
Ага, еще один ублюдок в балахоне. Этот вроде мелкий, но теперь противников уже четверо.
Четвертый радикал скинул с головы капюшон, и я увидел растрепанные волосы и знакомое личико.
— Таня?
— Таня, — подтвердила сестра, глядя на меня безумными глазами, — А ты предатель! Ты умрешь!
Таня Нагибина ринулась в атаку и завалила меня в партер одним ударом.
Понятно, значит, защита у меня тоже нормально не работает...
В руке сестры блеснул кинжал, уже готовый вонзиться мне в сердце, но я снова перекатился.
Зубастый монстр наскочил откуда-то сзади, он обхватил меня руками за плечи, потом вонзил мне в плечо свои зубы, которые были длиной сантиметров в двадцать.
Я вскрикнул от боли...
Так, ударить я не могу. Защититься тоже. И лететь нельзя. А если прекращу травить своей аурой кровавый туман — видимость упадёт до нуля, и вот тогда меня точно пришьют.
Радикалы наверняка в этом тумане видят, вот в этом я не сомневался.
Стоп... У меня же есть заклинания.
Я кое-как перебросил монстра через плечо, но и сам завалился вместе с ним, ибо ублюдок так плотно вогнал в меня свои зубы, что даже от броска не отцепился.
Таня с кинжалом уже была рядом со мной.
— Нагибины всегда служили Либератору! — прокричала девушка, занося свой кинжал.
— Тань, прости.
Я кастанул в сестру чукотское заклинание, обращающее на минуту в животное.
И это сработало, похоже, что давить мои заклятия у Либератора силёнок не было.
Над Таней метнулась вспышка магии, через секунду сестра обратилась в какую-то мелкую белую птичку и упорхнула в кровавый туман... Я понятия не имел, что Либератор сделал с Таней, но убивать сестру я, естественно, не собирался.
Второе чукотское заклятие ушло в зубастого монстра, этот ожидаемо обратился в длиннозубого кролика.
Вот теперь я потратил все наличные заклятия клана Воркын-Корары, а жаль... Могло быть весело.
Я пинком заслал кролика в кровавый туман. Человек с руками-косами уже на ауре рванул на меня, одновременно с уродливой девкой...
Но я уже выработал тактику, теперь было понятно, что сражаться в этих условиях я могу только заклинаниями.
Я кастанул стену огня, сокрушительно МОЩНУЮ...
Алый туман мой огонь не развеял, зато оба моих противника вспыхнули, заорали, а через миг обратились в горсти пепла на полу. От косорукого мага сохранилась только одна рука-коса, обугленная до костей.
Вроде всё. Теперь в моем поле зрения ни одного противника больше не было.
Впрочем, уже через миг очередной ублюдок вываливался из тумана слева...
Я вскинул руку, готовый ЖЕЧЬ, но вовремя остановился:
— А, Ваше Величество.
— Это вы Ваше Величество, а я так, — буркнул в ответ Михаил Багатур-Буланов.
Вокруг Михаила металась его золотая аура. Свои раны, нанесенные аура-пушкой, Михаил уже отрегенил.
На руках у мужика была кровь, но явно не его собственная.
— Что это за дерьмо? — я указал на обугленную руку-косу, — Это был человек или вообще что?
Буланов быстро глянул на останки моего противника.
— Рожаловы, — доложил он, — Клан парий. Их женщины способны менять генетический код ребёнка в утробе и рожать монстров.
— Ясно. Где двери?
Михаил растерянно завертел головой.
Похоже, что он полностью потерял ориентацию, как и я сам. Я больше понятия не имел, в какой части зала вообще нахожусь.
Под моим ногами был залитый настоящей кровью и конденсатом кровавого тумана пол, но эта информация мне ничего не давала.
— Ладно, — решился я, — Идём вперед. Рано или поздно придём или к дверям, или к стенке. Если к стенке — пойдем вдоль неё, пока не доберемся до дверей. Ну либо проковыряем прямо стену.
Мы с Михаилом наугад двинулись сквозь кровавую взвесь, из которой слышались глухие стоны, взрывы и выстрелы...
Враги ждать себе не заставили. На этот раз в чистое пространство вокруг меня вывалилась сразу дюжина противников — пяток Булановских наёмников и еще человек шесть магократов, эти все были не только в балахонах, но еще и в серых мешках, скрывавших лица.
Лицо было открыто лишь у последнего двенадцатого АРИСТО — старого деда. А парни в балахонах тащили в руках какие-то крючья, топоры и древние сабли...
Явно подготовились к встрече с Крокодилом.
Но я уже резко кастанул свое фирменное заклятие, посбивав всех противников с ног фиолетовой волной. Не дожидаясь, когда ублюдки придут в себя, я атаковал звуковой атакой, впитанной от Громовищина.
Наёмников просто разорвало на куски, они кроваво-костяной пылью полетели в алый туман...
Повалившихся на пол магократов я залил аннигиляцией — бесцветным заклятием какого-то шотландского горного клана, впитанного от Лейб-стражницы.
Подонки на моих глазах рассеялись на атомы, от гаденышей, скрывавших лица мешками, остались только темные пятна на полу, да еще их оружие, которым они намеревались меня заковырять.
Заклятие аннигиляции пришлось мне весьма по нраву...
Последним выжившим остался дед, он попытался сбежать в кровавый туман, но Михаил довольно ловко припечатал старика своей родомагией.
Над дедом завертелись золотые вихри.
Он рухнул на колени перед Михаилом.
— Это неплохо, — одобрил я, а потом указал на сваленные на полу топоры и крючья, — Я полагал, что Палачевские служат Императору, а не Либератору.
— Палачевские тоже парии, — буркнул Михаил, — Неудивительно, что мрази переметнулись.
— А этот из какого клана? — я указал на подчиненного Михаилом старика.
Никаких опознавательных знаков, кроме значка в форме серпа радикалов, у деда на балахоне не было.
