– Разве это сложно? – поинтересовался парень в красном. – Пройти по маршруту, найти рухнувшую вертушку – как два пальца, по-моему.
По версии пилота все оказалось совсем не так просто, как с пальцами – вертолет почти не нарушил вид лесного массива сверху – он хоть и порубил ветки, но оказался надежно укрыт таежной хвоей. Цвет фюзеляжа коричневый, неприметный, очень сложно увидеть его сверху. Наше спасение также затруднялось тем, что здесь не было определенного маршрута – мы летели не по прямой, и отклонения могли достигать нескольких километров.
– И еще, – заканчивал пилот, – если стемнеет, вряд ли кто-то полетит за нами – только керосин жечь!
– Какой план действий у вас есть на этот случай? – продолжал пытать толстяк.
– Да беспокоиться особо не о чем, – отмахнулся пилот, присаживаясь на поваленный, почти превратившийся в труху ствол дерева. – У меня есть вот это! – он достал из-за пазухи большой пистолет.
Курящая девушка взвизгнула.
– Не боись, это просто ракетница! Разобьем лагерь и будем ждать, пока в небе не появятся спасатели. Ну или какой другой борт. Пальнем, а дальше – дело времени. Короче, не парьтесь по пустякам!
План казался разумным и вполне достижимым, спокойствие постепенно наполняло наши сердца.
– Что же, это лучше, чем ничего, – многозначительно подытожил пухлый босс. – Раз нам предстоит пережить эти тяготы вместе, считаю необходимым нам всем познакомиться. Не на «эй ты» же обращаться! – он неестественно усмехнулся. – Меня зовут Иван Алексеевич. Давайте дальше по кругу!
Незадача была в том, что он стоял в центре. Испытывая необъяснимую неприязнь к этому человеку, я отказался от мысли выручить его в этой неловкой ситуации. Вскоре он сам понял свой промах.
– Начнем с тебя, – указал он на парня в красном, который поддерживал толстяка при пытке потерявшего чувство субординации пилота.
Пижон в красной рубахе оказался Петром, хриплый вахтовик – Сергеичем, имя его товарища я уже знал. Девушку, которую я сперва именовал невзрачной, на самом деле звали Ингой. Пилот представился Степаном.
– Настя, – тихим тонким голосом отозвалась «молодая охотница».
Она тоже отошла в сторону, только существенно дальше меня. Мне показалось, что она была нелюдима и специально сторонилась большой компании.
– Вот и хорошо, – продолжал командовать пухлый, – вертолет используем для ночлега, в нем тепло и безопасно. Тут ведь зверей, наверное, полно.
– Ну ты дал, командир! – хихикнул Степан. – Ночевать в нем?! – он ткнул пальцем на уткнувшийся как страус в землю вертолет. – Между рядов лежать будем, как та мертвая тетка?!
На этот раз Иван Алексеевич допустил промашку. Однако он не сдавался, и это было еще большей промашкой:
– Кабину поставим ровно, женщину похороним!
В рядах нашей маленькой «команды» послышался неодобрительный ропот.
– Снимем десять тонн с тех сосен? Здорово! – не унимался пилот. – Похороним женщину, без лопат и гроба? Чтобы ее тело звери пожрали? Еще лучше!
Толстяк терял почву под ногами, а с ней – и поддержку коллектива. Его неприятное пухлое лицо покраснело от негодования и злобы.
– Хорошо, это я не учел… Сделаем по-другому – разобьем лагерь прямо здесь, чтобы в случае опасности укрыться в вертолете. Мертвую женщину придется вынести – тут уж ничего не поделать. Есть другие предложения?
– Ее можно укрыть прутьями и ветками, чтобы зверье не почуяло! – поддержал его краснорубашечный Петр. – А чтобы нас увидели, вертушку и спалить можно!
– Что за чушь?! Не так нужно делать! – твердо отрезал Степан. – Базироваться надо на открытой поляне. Чтобы нас заметили, и чтобы мы смогли увидеть приближающийся самолет или вертушку. Заберем оттуда все полезное и будем искать подходящее место. И все чики-пики будет!
– А если звери? Чё тогда? – с опаской возразил ему Петя.
– Да ничё! Если мелочь какая – огнем отмахнемся, а если медведь или волки – писец нам, не повезло, значит!
– Ну знаешь, – затянул Петя, – как-то мне так не нравится.
Народ зашумел: «слишком опасно!», «не хочется ночевать там, где только умер человек…», «там, наверное, еще кровью пахнет…», «нехорошо ее бросать на съедение», «неужели все так плохо?», «а что, если правда звери?», «порубить бы здесь деревья, нах…», «смотри, комаров и мошки сколько – они хуже всяких зверей, монстры!»
Не привлекая внимания других, я подошел к пилоту:
– Степан, разве у нас не должно быть аварийного маяка? – спросил я шепотом.
– Маяк-то есть, – еще тише ответил он, – только уже года три как не работает – тут всем по барабану как мы летаем. Машина-то надежная…
– Предложите ему, чтобы все высказались и проголосовали, – я кивнул на пухлого босса, который размахивая руками, продолжал убеждать остальных в своей правоте. – Думаю, у меня получится их убедить.
Пилот удивленно и недоверчиво посмотрел мне в глаза и, ничего в них не разглядев, все же согласился. Голосование было объявлено.
– Пусть Антон первый выскажется, – неожиданно для остальных предложил пилот.
Возражений не последовало.
– Давайте все взвесим, – спокойно начал я, попеременно заглядывая каждому в глаза, – Иван Алексеевич верно подметил, что вертолет может спасти нас от зверей, укрыть от дождя и мошки, – он ответил на мой взгляд довольным киванием. – Но мне кажется, это только в теории, – я поймал сомневающийся взгляд Инги. – Допустим, напали волки – как быстро мы сможем все забраться в салон? Ведь дверь более чем в метре от земли, – Инга закивала. – Допустим, забрались, но как долго мы там просидим? Волки могут днями свою добычу ждать, – мне показалось, что старый вахтовик тоже уже был на моей стороне. – И это уже не говоря о том, что вы сказали без меня – труп в салоне, похороны невозможны, а место неприметно для спасателей. В общем, я предлагаю поддержать план Степана – вынести из вертолета все, что есть полезного, найти открытое место, закрепиться там и ждать помощи.
Моя небольшая речь оказалась убедительной – меня поддержали все, за исключением уже не очень уважаемого Ивана Алексеевича. Он продолжал упорствовать – махнул на нас рукой, сел на трухлявый ствол и разрешил нам «делать, как знаем».
Мужчины, за исключением обиженного босса, принялись за разгрузку. Пилот в транспортном отсеке, мы с Петром в салоне, вахтовики – снаружи. Передавая поклажу, я старался не смотреть на труп Марго – оказалось, что находиться рядом с мертвым телом крайне некомфортно. В голову лезут разные мысли, кажется, что труп уже начал разлагаться и пахнуть…
– На самом деле, Антоха, дела наши лучше, чем ты думал, – заявил мне пилот.
– С чего бы это?
– А ты посмотри, – гордо подозвал он.
Я вскарабкался выше, в транспортный отсек. Там лежала гора брезентовых рюкзаков, чем-то плотно набитых, несколько ящиков баночного пива и колы, коробка водки и большой пакет со всякой всячиной – чипсы, шоколад, сигареты.
– Надеялся выручить с этого дерьма, – пояснил мне пилот, указывая на алкоголь и еду. – Вахтовикам на объекте можно продать втридорога.
– А что в рюкзаках?
– Это парашюты! Назавтра обещал поднять в небо группу экстремалов. Снаряжение у меня бросили, а сами бухать отчалили! Да не смотри ты так, Антоха! Поверь, они нам еще пригодятся!
К сожалению, я не разделял гордость и уверенность пилота – полезных вещей на борту оказалось мало. Восемь парашютов, аптечка и маленький топор, вот и все снаряжение. Лучше бы вместо парашютистов он вез охотников! Посылки от родственников, что пилот доставлял на объект, также вышли никчемными – деньги, сигареты, легкая одежда, лекарство от астмы, да банка соленых грибочков.
Завидев алкоголь, нашлись желающие его тут же оприходовать. Петя предлагал заодно и перекусить, а то «на голодный желудок лениво как-то», его поддерживала Инга. После очередного витка беспорядочных согласований вновь было принято предложение пилота. Как владельцу алкоголя и еды ему никто не посмел возражать.
– Делаем так! – распорядился он. – Жрачку делим поровну. Кто захочет, слупит сейчас, но только свою пайку! Рюкзаки вытряхиваем, парашюты – на палатки, стропы – на веревки. Каждому как раз по ранцу, чтобы тащить свою долю.
