– Как мой Любомир, – убежденно сказала Айи. – За это я его и люблю. Что он не такой, как все.

Они замолчали. Но теперь это было уже совсем другое молчание. Оно не разъединяло, а сближало их.

– А ты хорошая, – вдруг сказала Айи. – Напрасно я тебя приревновала к Любомиру.

– И ты меня прости за мою глупую ревность,– произнесла с раскаянием Анастасия. – Сама не знаю, что это на меня нашло. Как увидела, что ты… – Она замялась, подыскивая слова из опасения снова обидеть русалку. – Ну, без одежды. Даже и не подумала, что, действительно, зачем рыбе зонтик?

Они посмотрели друг на друга и весело рассмеялись.

– Вообще-то я не рыба, – заметила Айи. – Так что в чем-то ты была права.

Анастасия хотела ответить, но неожиданно Айи сделала ей знак замолчать и тихо сказала:

– Кто-то идет. Это не Игорь, чужие шаги. Я пока скроюсь, а ты попытайся спровадить его.

Она нырнула в набежавшую волну и исчезла в реке. Анастасия оглянулась. По лестнице, тяжело ступая, спускался приземистый широкоплечий молодой мужчина, чем-то напоминающий гориллу из цирка, наряженную в человеческий костюм. Его маленькие глазки нагло смотрели на нее, будто раздевая. Он сразу вызвал у нее антипатию. От такого можно было ждать любых неприятностей. Тем более, ночью, в уединенном месте, когда вокруг ни души. Анастасия встревожилась, но постаралась не выдать этого.

– Что, красотка, скучаешь? – спросил он, подходя.

– Оставьте меня в покое, – резко сказала она, отступая на шаг. – Сейчас придет мой муж.

– Не придет твой любовничек, не жди, – усмехнулся он. – Это он меня и прислал. Сказал: иди, мол, Кирилл, развлеки ее, пока я съезжу в парк Сосновка. А мне что? Мне не трудно. Так как будем развлекаться, а?

Он подошел ближе, и Анастасия отступила еще на шаг.

– Где Игорь? – спросила она с тревогой. – Что вы с ним сделали?

– Пока ничего, – пренебрежительно произнес Кирилл. – А в дальнейшем от тебя зависит. Будешь со мной ласковой, может быть, и не трону его. А станешь грубить – изуродую, как бог черепаху. Выбирай сама.

Он протянул руку к Анастасии, и она отпрянула. Но теперь она оказалась на самом краю плиты. Набежавшая волна лизнула ее ноги. Отступать уже было некуда.

– Пропустите меня, – потребовала она. – И не вздумайте ко мне прикасаться. Иначе пожалеете.

– Мне нравятся такие дерзкие девчонки, – ухмыльнулся Кирилл. – Потом, когда их усмиришь, они становятся очень ласковыми. Ты ведь тоже такая, да? Хочешь, чтобы тебя укротили?

Неожиданно он схватил Анастасию за руки, словно зажав их в стальные тиски, и она почувствовала себя беспомощной. При малейшей попытке вырваться ей становилось невыносимо больно. Кирилл явно наслаждался своей властью над ней. Он то усиливал, то ослаблял хватку, желая, чтобы его жертва изнемогла и стала легкой добычей. Подобное для него было не в первый раз. И он не сомневался в результате. По-другому ему было бы даже не интересно.

– Ну как, тебе нравятся мои предварительные ласки? – спросил он, начиная тяжело дышать. – Дальше будет еще приятнее, поверь.

Анастасия почувствовала, что теряет сознание от боли и страха. Тело ее обмякло, ноги подкосились, и она упала бы на гранитную плиту, если бы ее не поддержал Кирилл. Он подхватил ее на руки и воровато оглянулся, словно желая убедиться, что на них никто не смотрит. И неожиданно увидел обнаженную женщину, сидевшую, свесив ноги в воду, на краю каменной плиты. Раньше он ее почему-то не заметил. Она, казалось, не видела его, мечтательно глядя вдаль и что-то тихо напевая. Она была очень красива, и у нее было совершенное тело. Таких прекрасных женщин Кирилл еще не встречал. В ней не было ни малейшего изъяна. А ее голос завораживал. Она пела о белых кораблях, плывущих в далеких синих морях, и чайках, летящих над ними в ярко-голубом небе, о тоскующих по оставленным на берегу возлюбленным моряках, о их несбыточной мечте найти обетованную землю, которой не суждено осуществиться, потому что эту землю они покинули, прельстившись призрачной надеждой…

Впервые в своей жизни Кирилл испытал истинный, ни с чем не сравнимый, восторг, который потряс его душу. На его глаза навернулись слезы. И это тоже было в диковинку. Он осторожно опустил Анастасию, которую все еще держал на руках, на каменную плиту и направился к обнаженной поющей женщине, которая по-прежнему, казалось, не обращала на него внимания. Он подошел к ней почти вплотную, прежде чем она увидела его и, повернув голову, поманила пальцем, обольстительно улыбаясь. Она без всплеска соскользнула в воду и уже из реки манила его, безмолвно приглашая следовать за собой. Он шагнул, и вода мягко расступилась под его ногой. Он покачнулся и упал в реку. Быстрое течение подхватило его и отнесло на середину реки. Он пытался настичь женщину, которая плыла неподалеку, но оставалась недосягаемой. Вдруг она подплыла к нему и обняла. Ее руки и ноги оплели его, словно щупальца гигантского спрута, лишили возможности двигаться. Это было смертоносное объятие. Он ушел под воду под тяжестью ее тела. Попробовал закричать, но вода хлынула в легкие. И, захлебнувшись, он начал опускаться на дно, безмолвно открывая и закрывая рот. Когда он достиг дна, то был уже мертв. А прекрасная певица, сделав над ним круг и убедившись, что он не подает признаков жизни, уплыла, ни разу не оглянувшись.

Анастасия очнулась от того, что кто-то плеснул ей водой в лицо. Она открыла глаза и увидела, что лежит на краю каменной плиты, на которую опирается Айи, находясь в реке. Анастасия встала и с тревогой оглянулась. Но никого не увидела. И если бы не синяки на ее запястьях, то можно было бы подумать, что все произошедшее до этого ей привиделось.

– Где он? – шепотом, словно боясь, что ее услышат, спросила Анастасия.

– Не беспокойся, он ушел и уже не вернется, – ответила Айи. – Никогда.

– Ты уверена? – с тревогой произнесла Анастасия.

– Да, – кивнула Айи. – И давай не будем о нем говорить. Мне это неприятно.

– Мне тоже, – призналась Анастасия. Она вспомнила, что здоровяк говорил, и воскликнула: – Но Игорь! Что с ним?

– Этого я не знаю, – ответила Айи. – А ты можешь ему позвонить и спросить?

Анастасия достала телефон и дрожащими пальцами набрала номер Игоря. Однако тот не ответил. Она набирала еще несколько раз, но все с тем же результатом. Она беспомощно посмотрела на Айи.

– Не отвечает! Что делать?

– Нам остается ждать его звонка, – сказала русалка. – Ведь он обещал.

– Ты думаешь, он позвонит? – недоверчиво спросила Анастасия.

– Будем ждать и надеяться, – грустно улыбнулась Айи. – Это я умею делать превосходно. Приучайся и ты.

Анастасия ничего не сказала и присела на край плиты. Рядом, выбравшись из воды, пристроилась Айи. Анастасию била нервная дрожь, и Айи приобняла ее, словно пытаясь успокоить и согреть. Они безмолвно смотрели в ту сторону, куда текла река. Там находился парк Сосновка. Отсюда его не было видно, но они знали это.

До Сосновки они доехали молча, никто не проронил ни слова. Автомобиль остановился напротив входа в парк.

– Я останусь в машине,– сказал мужчина за рулем. – Что-то мне не хочется бродить ночью по лесу. И вообще участвовать во всем этом.

– Ты пойдешь с нами, – презрительно кривя губы, сказал Игнатий Леопольдович. – И не пытайся остаться чистеньким, мистер Икс. Тебе придется замарать ручки, если хочешь получить свою долю.

– Что ты имеешь в виду? – спросил мужчина. – Поясни, будь так добр. Свою долю я честно заработал. А что касается рук, то я их уже замарал. Когда пожимал твою руку.

– Даже так? – тусклые глазки Игнатия Леопольдовича злобно блеснули. – Ты хорошо подумал, прежде чем сказать это?

– Что, и мне будешь угрожать своим пистолетиком? – усмехнулся мужчина. – Наверное, чувствуешь себя с ним настоящим мужиком? Тогда вынужден тебя разочаровать – это дамский пистолет. И он тебе подходит. Подлецу, как известно, все к лицу.

Рука Игнатия Леопольдовича, державшая пистолет, дрогнула, но он сдержался. Ненависть в его глазах пропала за непроницаемой туманной пеленой.