– Он хочет отречься от престола, – сказала Оливия.

– Что, все об этом знали, кроме меня? – возмутилась Луиза.

– Нет, папа мне ничего не говорил, я просто предположила, – Оливия пожала плечами. – Традиция все-таки. Никуда мне от нее не деться.

– Ну, и что ты об этой перспективе думаешь?

Оливия не собиралась раскрывать душу перед мачехой и потому холодно улыбнулась:

– Будь что будет.

– Скажи, деточка, неужели ты никогда не мечтала быть такой, как все? – понизив голос, спросила коварная Луиза. Темные глаза сканировали душу цесаревны. – Неужели тебе никогда не хотелось жить беззаботной, легкой жизнью? Без государственных проблем, без неподъемной ответственности? Неужели тебе никогда не казалось, что этот трон задушит тебя как индивидуальность? Неужели ты никогда не думала: как хорошо было бы отпустить поводья и скакать, скакать куда глаза глядят?

Цесаревна молча отвела глаза. Взгляд ее невольно упал на фотографию Пегаса, стоявшую на малахитовом туалетном столике. Она так мечтала покататься с ним по миру, принять участие в международных скачках! И, конечно, было бы здорово дослужиться до должности начальника колл-центра, она ведь даже записалась на семинар для младших сотрудников «Развиваем лидерские качества»…

– Ты со страхом ждешь своего двадцатишестилетия, признай это, – искушала Луиза. – Я же тебя с младенчества знаю, девочка моя дорогая. Ты знаешь, что после воцарения у тебя не будет никакой личной жизни. А папа собрался оставить тебе эту ношу и переехать в маленький домик на берегу Чёрного моря. Какая несправедливость! Ты ведь даже не выбирала политику своей профессией. Тебе просто не повезло родиться Романовой.

Оливия невольно вспомнила папину просьбу насчет Мануэля. Кажется, политика уже начала вмешиваться в ее личную жизнь.

– Так, ладно, Луиза, – прервала ее Оливия. – К чему вы клоните?

– Мы с тобой, Оливия, должны заключить пакт. Секретный, разумеется. Ты берешь в финал конкурса одного очень перспективного молодого человека, который по непонятным причинам не прошел отборочный тур, и, если найдешь с ним общий язык – а я в этом уверена, – то выходишь за него замуж и уезжаешь с ним в Париж. Я это устрою!

– Как? – скептически приподняла бровь Оливия.

– Есть у меня способы уговорить мужа, – туманно объяснила Луиза. – Филипп назначит графа послом во Францию. Далее ты просишься поехать вместе со своим супругом, отец не станет мешать твоему семейному счастью и отпустит тебя, а сам останется у власти. Опомниться не успеешь, как окажешься в очереди к Эйфелевой башни с круассаном в руке и беретом на голове!

Оливия задумалась.

– Как-то это подло по отношению к папе.

– А он сам разве не подлость задумал? – парировала Луиза. – Скинуть на тебя свою работу, и меня поселить в старой развалюхе чёрт знает где… Это разве не предательство?

Эх, была не была, подумала Оливия, ввяжусь в заварушку, а там по обстоятельствам.

– Ладно. Договорились, – неохотно сказала принцесса.

– Умница, – умилилась мачеха. – Хоть и мало я занималась твоим воспитанием, а все равно ты столько от меня взяла!

Оливия закатила глаза:

– Кстати, что за перспективный молодой человек‑то?

– О, ты его знаешь! – воскликнула Луиза. – Это душка граф Вяземский.

***

К концу дня список потенциальных женихов был почти готов:

– интеллигентный архитектор Иван (честный отбор);

– веселый ковбой-технарь Алекс (честный отбор);

– испанский принц‑инфант Мануэль (нечестный отбор, результат закулисных интриг);

– «душка» граф Роберт Вяземский (снова закулисные интриги).

Пятая строчка пока пустовала.

Уф, устала. В колл‑центре в дни презентации новой модели «руссо‑балта» и то легче работать.

– Вашвысочество, можно?

В темном проеме дверей проявился силуэт обер‑камергера.

– Давай, Сильвио, не стесняйся, у меня тут сегодня проходной двор, – махнула рукой цесаревна, откладывая в сторону листок с именами кандидатов.

– Я, вашвысочество, хотел вам кое-кого представить…

– Надеюсь, не очередного жениха?

– Нет-нет, это документалист нашего реалити‑шоу. – Сильвио сделал знак рукой, и в дверях появился высокий рыжий парень с холодными глазами. – Прошу любить и жаловать: Эйнар Олафссон, родился в Исландии, работал по всему миру. Он будет брать у вас интервью на протяжении всего конкурса.

Значит, коллега, а не кавалер. Оливия оттаяла.

– Очень приятно! А я Оливия. Я уж подумала, что вы тоже собираетесь за мной ухаживать, Эйнар! – пошутила цесаревна.

– И в мыслях не было, – заверил ее Эйнар с едва заметным скандинавским акцентом. – Я здесь исключительно по работе, ваше высочество.

«Заметно, что по работе, – подумала Оливия. – С такой бессовестной щетиной за принцессами не ухаживают».

– Значит, вы из Исландии… Любопытно! У меня много родственников среди представителей королевских домов Европы, но с вашей королевой Гудрун я даже не знакома.

– Да, недавно у нас сменилась династия, – подтвердил гость.

– Что ж, надеюсь, когда-нибудь мне удастся выбраться в Рейкьявик! – доброжелательно улыбнулась Оливия. – Кстати, вы прекрасно говорите по‑русски, Эйнар.

– Благодарю, ваше высочество. – Исландец с достоинством поклонился. – Я уже несколько лет в России. Перенимаю у вас кинематографический опыт. Всегда мечтал попасть на Шепсинскую «фабрику грез», и три года назад наконец удалось.

– Да, не зря Шепси называют колыбелью мировой киноиндустрии, – с гордостью отозвалась цесаревна.

Сильвио, нетерпеливо переминавшийся с ноги на ногу, вмешался в светскую беседу:

– Вашвысочество, позвольте поинтересоваться, как продвигается отбор кандидатов? Через полторы недели намечена встреча со всеми женихами в вашей летней резиденции, уже вовсю идет подготовка.

Почему‑то Оливии стало неловко. Возможно, из‑за насмешливой искринки, мелькнувшей в серых глазах Эйнара.

– Прекрасно, Сильвио, прекрасно продвигается, – сдержанно ответила цесаревна. – Остались последние штрихи.

Обер-камергер посмотрел на своего спутника:

– Эйнар, ты не мог бы подождать меня за дверью?

– О, разумеется. Был рад познакомиться, ваше высочество.

Рыжик вновь не без изящества поклонился – какая обходительность для парня в серой футболке! – и вышел из гостиной.

– Я понял, что вы не желаете делиться подробностями в присутствии постороннего, – откашлявшись, сказал Сильвио, – но, вашвысочество, вам придется привыкать к откровенности. Эйнар будет задавать весьма личные вопросы во время шоу.

– Ох, Сильвио, это так тяжело, ты не представляешь!

– Представляю, вашвысочество, и очень желал бы вам помочь, но, к сожалению, не знаю как… А, вот! Хотите я вас рассмешу? Тоже расскажу вам кое‑что личное!

– Слушаю. – Оливия с интересом посмотрела на обер‑камергера. – Что там у тебя за секреты?

– Я тоже присылал свою видеоанкету для участия в реалити‑шоу!

– Что?

– Признаюсь, я тоже хотел посоревноваться за вашу руку и сердце. – Обер-камергер весь раскраснелся и начал ковырять носком ботинка зеленый ковер. – Ну вот, рассказал – и стало легче.

– Но, Сильвио, я не видела твоего интервью среди этих пятидесяти.

– А меня ведь психологи приглашали на следующий тур! – похвастался обер-камергер. – Но я в последний момент решил, что это будет неэтично.

Цесаревна улыбнулась.

– Знаешь, Сильвио, не нахожу в этом ничего неэтичного! Я тебя неплохо знаю… Кстати, что бы ты ответил на вопрос «почему вы решили участвовать в конкурсе»?

– Это просто, – развел руками Сильвио. – Простите за откровенность, вашвысочество, но я всегда вами восхищался. А кроме того, моя мамочка очень любит Ангела Головастикова и будет на седьмом небе, если я попаду в шоу с его участием. Ну и, наконец, у меня масса оригинальных планов для императора‑консорта, а кто лучше всего их претворит в жизнь? Конечно, я сам!

– А вот это уже мне нравится, – кивнула Оливия. – И потом, приятно будет увидеть знакомое лицо среди кандидатов. Ты и так уже почти что часть нашей семьи. Итак, Сильвио, поздравляю… – Она взяла список кандидатов и уверенной рукой вписала туда фамилию «Строцци». – …Ты в финале! Готовься к необычному лету в Царском Селе!