До конца завтрака мы практически не разговаривали.

— Дима, что происходит? — строго спросила я, когда трапеза была завершена, а Константин уехал по своим делам.

Мы вместе с оборотнем поднялись в комнату, из которой нас так и не расселили. Я надеялась услышать хоть какие-то объяснения, но Дима не был настроен на рассказ.

— Летта, — устало ответил он. — Не бери в голову.

— Как я могу не брать в голову, — вспыхнула я, — если Константин меня готов заживо проглотить после каждого ответа.

Оборотень нахмурился и подошел к окну.

— Дима.

— Летта, — раздраженно прервал он. — Не лезь в это.

Я сжала кулаки и надвинулась на оборотня, который и бровью не повел, когда заметил мой настрой. Холодность младшего после побега настораживала и, более того, немного обижала. Он словно был солдатом, который, выполнив свою миссию, теряет интерес к заданию. А ведь казалось, Дима что-то ко мне испытывает.

Приблизив свое лицо, я несколько секунд сверлила его пристальным взглядом.

— Я должен знать, что происходит. Или до сих пор считаешь меня всего лишь потаскухой?

У Димы заметно дернулся глаз, а зрачки сузились. Лицо приобрело виноватое выражение. Оборотень растерянно посмотрел на меня. Он протянул руки, но я демонстративно сделала шаг назад.

Ругаться желания не было, особенно после того, как младший спас меня, но разъедающая обида вдруг вскрыла все нарывы. Не хотелось обвинять и плеваться ядом, наоборот, лучше бы он оправдался. Мне было необходимо, чтобы эти раны зажили, и я смогла посмотреть на своего спасителя совсем иначе. Ведь именно обида делает меня слепой.

— Я тогда был злой, — наконец, сказал Дима. — Ты не представляешь себе, что я испытывал после знакомства с тобой. Особенно зная, что принадлежишь другому.

Оборотень шагнул ко мне и взял за руку.

— Я был зол на всех. И не понимал почему. После неудачной помолвки, когда встал вопрос о том, кто станет твоим мужем, я согласился на бои за твое сердце. Мне так этого хотелось, но в то же время ужасно ненавидел себя, что испытываю страсть к невесте своего брата. — Он сделал паузу. — Когда я увидел тебя в комнате Алекса… обнаженную… Во мне что-то перевернулось. Я таких глупостей наговорил. До сих пор стыдно. Потом еще этот укус.

Дима мягко погладил меня по ладони и заглянул в глаза.

— Кажется, у меня от тебя едет крыша.

На душе стало немного легче от его признания. Он вел себя так не из-за неприязни ко мне, а от непонимания, что с ним происходит. Это было вполне объяснимо. Все же теперь я знала, что все дело не в ненависти, а банальной ревности.

— А я думала, ты меня терпеть не можешь, — призналась в своих предположениях.

Дима, улыбнувшись, обнял меня и поцеловал в лоб.

— Нет, — с теплом в голосе сказал он, — разве что только самого себя.

— Знаешь, будь твоё поведение иным, возможно, все сложилось по-другому.

Он покачал головой.

— Нет, не сложилось. У нас с отцом натянутые отношения. Я бы даже сказал, что он меня недолюбливает.

— Почему?

Оборотень пожал плечами и притянул меня к себе поближе, положил подбородок мне на макушку и ответил:

— Не оправдываю его ожиданий. Отец надеялся, что я стану таким же послушным, как брат. Буду принимать его мнение, и действовать без лишних вопросов. Но не все прожекты отца мне по душе. К тому же он решил, что я не справлюсь с такой большой стаей.

Я прижалась щекой к его груди и обняла в ответ.

— А что думаешь ты?

— Что думаю я? — удивлённо спросил он.

— Ну да, — усмехнулась я.

Дима долго молчал. Просто стоял и гладил меня по спине. Его дыхание приятно щекотало голову, и в какой-то момент захотелось закрыть глаза и уснуть прямо на могучей груди.

— Честно, я думаю, что вполне способен справиться со стаей.

— Какая уверенность, — с улыбкой съехидничала я.

На самом деле мне его ответ понравился. Если карты лягут так, что он станет моим мужем, а в этом я последнее время не сомневаюсь, то его уверенность будет козырем в игре. Так говорил мой отец. Не всегда нужно обладать силой, порой необходимо просто быть уверенным в том, что ты делаешь. К тому же, как показала практика, младший вполне способен постоять за себя.

— Хочу тебе кое в чем признаться, — Дима понизил голос до шепота. — Мое чутье позволяет не только хорошо различать запахи, но и чувствовать настроение людей.

Я распахнула глаза и чуть отпрянула от оборотня, чтобы посмотреть серьезно ли он говорит.

— И мои?

Губы Димы дрогнули в улыбке.

— Твои в особенности.

Я почувствовала, как загорелись уши. Ведь пока не прошло действие метки, я не раз ощущала тягу к нему. И, оказывается, он прекрасно знал об этом. А ведь мог и воспользоваться, причем не раз.

— Нет, не мог, — сказал он, словно прочитал мои мысли. Заметив недоуменный взгляд, оборотень добавил. — У тебя на лице все написано. К тому же ты смутилась. Я это не только вижу, но и чувствую.

— Ничего себе!

Я нервно усмехнулась. Неужели все это время мои эмоции были для него как на ладони. Что объясняло, почему в первом бою он так сильно отвлекся. Не мог не отреагировать на мое состояние. Это странно и немного пугает. Куда девать свои эмоции, если я не хочу их показывать.

— Да не нервничай ты так, — Дима успокаивающе погладил меня по плечам. — Я пользуюсь этим только когда нужно.

Я красноречиво посмотрела на него.

— Только когда нужно, — с нажимом повторил он.

Стало действительно спокойнее от его слов. Удивительно, как у него легко получается меня умиротворить.

— А «когда нужно» — это когда?

Дима откинулся назад и с легким раздражением покачал головой.

— Если ты чувствуешь тягу ко мне — я не реагирую, — словно маленькой девочке начал объяснять он. — Если чувствую твой страх — успокаиваю. Рассказать подробнее?

Я тепло улыбнулась и подалась вперед, замерев в паре сантиметров от его губ.

— А если я делаю так?

Глаза Димы приобрели растерянное выражение, которое тут же сменилось вожделением.

Он наклонился и поцеловал меня.

Лишь слегка успел коснуться губ, как внутри все перевернулось и упало камнем. Тело стало невесомым, а мысли легкими и беззаботными.

Дима зарылся пальцами в мои волосы. Его поцелуй стал настойчивее и почти перешел ту границу, когда остановиться уже невозможно. И когда мое сознание практически утонуло в сладком дурмане, он отпрянул, разорвав поцелуй. Тяжело вздохнув, оборотень отошел и сжал кулаки. Посмотрел на меня осоловелыми от страсти глазами, сделал шаг навстречу. Я неосознанно тоже двинулась к нему. Дима замер на месте и с заметным усилием заставил себя отойти.

— Совсем уже с ума сошла, — хрипло прошептал он.

Младший нервно провел пальцами по волосам и посмотрел на меня потемневшим взглядом.

— Накажу потом, — тихо пробормотал оборотень.

Я не сразу расслышала, и когда он, нервно поведя плечами, скрылся за дверью коридора, сложила в голове последнюю фразу. Тело охватило будоражащее чувство азарта, постепенно угасающее после такого поцелуя. Мне пришлось подавить в себе желание пойти за Димой, так как понимала, что игры с огнем обычно плохо заканчиваются.

Но поймала себя на мысли, что все же сильно этого желаю. И метка здесь ни при чем.

***

В телефоне шли длинные гудки, но трубку никто не брал. Звонила я уже в пятый или шестой раз.

Дядя Мир не отвечал.

Возможно, причина была в том, что звонила я с неизвестного номера, так как мой мобильник благополучно остался в доме Ардана.

Телефон издал несколько коротких гудков и сбросил вызов.

Я снова набрала номер, так как сильно беспокоилась о дяде. Мало ли что могло случиться за несколько дней моего отсутствия. Вдруг его давным-давно выгнали из стаи, чтобы он не пытался руководить. Волки ведь вспыльчивы и своенравны. Кто знает, на что они пойдут ради власти.

— Алло, — вырвал меня из мыслей голос дяди.

Он звучал недовольно и очень грозно. Я даже не сразу узнала его.