– Всё так плохо? – Фаст с ободряющей улыбкой заглядывает мне в лицо.

– Да, моих денег хватило лишь на небольшую партию армелита. Он снова подорожал. Так что, если хочешь, чтобы я доставила вас в чёртову столицу, тебе всё-таки придётся раскошелиться. – Я перестаю блуждать взглядом по улице, возвращаясь к Маркусу.

Строго так смотрю, чтобы он проникся сложностью ситуации.

– Кхм. – Он взъерошивает волосы на затылке, и это его «кхм» мне совсем не нравится: не сулит ничего хорошего это его хмыканье. – Агата, тут такое дело… Остальные деньги спрятаны в надёжном месте, в Лобуларе, если быть точным, – и видя, как ошарашенно округляются мои глаза, он продолжает говорить быстро-быстро, будто бы пытаясь переключить моё внимание: – Но прежде чем ты начнёшь злиться, у меня для тебя подарок! Я заметил, что ты себя во всём ограничиваешь. В соседней лавке увидел вот это и решил, что тебе понравится.

Он протягивает мне упакованный в шуршащую бумагу странный прямоугольник. В каком-то отупении я принимаю подарок и слегка надрываю обёртку, чтобы узнать, что это. Внутри оказывается магпланшет для рисования. Раньше я очень любила это дело, даже училась у наших пассажиров-художников, и всегда мечтала о таком приспособлении. Но постоянно откладывала покупку, потому что всегда находились более важные дела, куда уходили последние деньги. Деньги…

– Ты издеваешься? – Я гневно замахиваюсь подарком на Фаста, и тот в шутливом испуге прикрывается рукой. – Ты вот сейчас серьёзно, Маркус?! Мы еле концы с концами сводим, а ты тратишь последние империты на планшет?! Я себя во всём ограничиваю?! Так в этом и твоя заслуга!

Я луплю его по спине, плечам, вспоминая весь ужас нашего нищенского существования, когда он бросил «Торопыгу», прихватив практически все мои сбережения. Злобы во мне столько, что, умей я вызывать пламя, сожгла бы весь город. Ни на грамм этот идиот не изменился: как был пустозвоном и любителем пустить пыль в глаза, так им и остался! Чувствуя, как кончики пальцев начинает покалывать от скопившейся силы, от желания прямо сейчас отправить Маркуса в межмировой вояж, я глубоко вдыхаю и пытаюсь успокоиться. Нельзя, нельзя слетать с катушек. У меня команда, Мири и Освальд. Теперь и малышка Розмари.

– Я как-то на другую реакцию рассчитывал, милая. – Фаст уворачивается от ударов и отпускает мне свою дежурную «обаяшку», а сам бросает мимолётный взгляд за мою спину.

В следующую же секунду меня хватают в охапку и затаскивают в переулок между двумя магазинами. От столь резкой смены обстановки и настроения Маркуса я затихаю и даже вжимаю голову в плечи. Поднявшаяся волна магии застывает где-то на уровне солнечного сплетения, и я физически ощущаю недовольство силы. Будто это живое существо и ему не дали повеселиться.

Фаст тем временем осторожно выглядывает на улицу и молчит. И эта тишина настолько напряжённая, давящая, что я не выдерживаю.

– Если это такая попытка заткнуть меня, то она не удалась. Я всё ещё злюсь! – говорю я недовольным шёпотом.

– Там наш старый знакомый, – только и бросает в ответ Маркус. – Самая большая тварь из жердей, какая только может упасть нам на хвост.

– Командор Ремер, – не спрашиваю – утверждаю я. – Но нам нечего бояться: у меня всё по документам чисто, а ты можешь полог невидимости накинуть.

– Я не за себя боюсь – за тебя. Надо уходить, и быстро. – Мои доводы пролетают мимо Маркуса, как новейший экспресс сквозь два десятка миров.

– Да чего ты так разнервничался? – хмурюсь я и всё-таки выглядываю из-за его плеча.

Через две торговые лавки от нас я вижу знакомые фигуры – командор и два его приспешника. Они идут крайне медленно, выставив вперёд руки в странных объёмных перчатках, меж пальцев которых натянута сверкающая магией сеть.

– Что они делают? – Я бросаю мимолётный взгляд на Фаста, который при этом пытается задвинуть меня за спину.

– Прощупывают нити пространства, ищут искажения, что оставляют после себя Скользящие. Именно так они вас ловят, Агата,. – Маркус наконец-то отводит взгляд от приближающихся врагов и смотрит на меня, поражая тем, насколько сейчас сосредоточен и серьёзен. – Именно так они вышли на Розмари и на мой поезд. Я сейчас проверю тот конец переулка, и если всё чисто, попробуем пробраться на вокзал дворами.

Я киваю, не в силах что-либо возразить. Не знала, что у жандармов появились такие артефакты и что теперь эти хранители равновесия опасны для меня как никогда.

Пока Фаст отходит в противоположную сторону, я продолжаю наблюдать за приближающимися жердями. И в какой-то момент окружающий меня мир наполняется зелёными бликами, а кое-где видны пятна пространственных разрывов. Сделай шаг – и нырнёшь в межмирье.

– Ма-а-аркус, – жалобно тяну я, понимая, что это так и не успокоившаяся сила выходит из-под контроля.

Она выплёскивается из меня волнами, которые расходятся от меня пока ещё небольшими кругами, не выходя за пределы переулка и не выдавая патрулю. Но я знаю, что скоро станет хуже. Вместе с нарастающей магией во мне разрастается и паника: рядом нет фуршуня, на которого я могла бы сбросить переизбыток энергии и на которого мы могли бы свалить возмущение в пространственном фоне.

– Агата!

Фаст подбегает ко мне и моментально понимает, что происходит. Хватает за ладони, а я в каком-то ступоре отмечаю, насколько они у меня маленькие, по сравнению с его.

– Агата. – Он притягивает меня к себе, одной рукой за подбородок задирает моё лицо и смотрит прямо в глаза.

С холодным спокойствием смотрит, но я никак не могу перенять этот посыл. Во мне всё бурлит и жаждет свободы.

– Фуршунька, это всё жерди, их артефакты. Ты попала под их влияние, вот твоя магия и сошла с ума. А теперь смотри мне в глаза и считай. Медленно и размеренно, как тебя учили в детстве.

Я киваю и начинаю вполголоса считать, сосредотачиваясь на этом действии и стараясь полностью отключиться от действительности. В глазах Маркуса я вижу своё отражение – бледная, с трясущимися губами и потемневшими от прилива силы глазами. И это ни черта не успокаивает! Что-то на улице привлекает внимание Фаста, и он всего на секунду разрывает наш зрительный контакт, что служит спусковым крючком.

Мир вокруг меня растворяется в зелёном сиянии. Мы с Маркусом оказываемся одновременно и в переулке, и в межмирье. Это опасно в первую очередь для Фаста, умом я это понимаю, но вот сделать ничего не могу: сила совершенно не слушается меня!

– Маркус, – всхлипываю я и цепляюсь за лацканы его пальто, боясь отпустить его и в то же время навредить.

Мужчина переводит взгляд на меня и внезапно склоняется надо мной. Я не успеваю и дёрнуться, как его губы накрывают мои. Маркус целует меня осторожно, не углубляя поцелуй, словно прощупывает реакцию. А я замираю испуганной пташкой, в первый момент даже не думая оттолкнуть наглеца, лишь прислушиваясь к себе. Магия же во мне будто бы перенимает моё состояние, тоже притихнув. Я смотрю на Фаста широко открытыми глазами и не верю в то, что сейчас происходит.

Маркус же воспринимает мою нерешительность как дозволение продолжить. Прикусывает нижнюю губу, заставляя приоткрыть рот, но, когда его язык проникает внутрь, я словно отмораживаюсь. Принимаюсь сопротивляться и гневно мычать оскорбления ему в губы.

– Во-о-от, смотри, сработало же, – сдавленно усмехается Фаст, всё же отступая от меня. – Теперь я знаю, как тебя отключить.

– О чём ты? – Я принимаюсь нервно поправлять полушубок, бросая на хитреца гневные взгляды.

– Твоя магия… она успокоилась. – Он кивает на мои руки, вокруг которых больше не пляшут зелёные вихри. – Кто бы мог подумать, что для контроля твоих способностей достаточно одного поцелуя. Или это я такой особенный?

Он одаривает меня самодовольной улыбкой, и в то время, когда мне хочется сказать в ответ что-то особенно едкое, в переулок заходят наши старые знакомые. На холёном лице командора вспыхивает неподдельное удивление, но длится это совсем недолго – уже в следующую секунду на меня смотрит хищный зверь, почуявший добычу.