– А, тогда понятно.

Я смутно припоминаю, как Дейзи совсем недавно смотрела нечто подобное по телевизору. Сама идея такой программы кажется мне рекламным трюком, но кто-то наверняка считает ее очень «трогательной».

– И о чем же мечтает Дейзи?

– Она бы очень хотела отправиться с нами к пингвинам.

Я настолько ошарашена, что едва не опрокидываю бокал с хересом себе на платье, и поэтому поспешно ставлю его на столик.

– Но вы ведь не предлагаете?..

Он утвердительно кивает.

– Но Дейзи ведь еще не восстановилась после химиотерапии! Родители позволили ей погостить у меня только потому, что она ни в какую не принимала отказ, и даже сейчас они звонят ей практически каждую секунду. Они бы никогда не отпустили ее в путешествие.

Должно быть, Дейзи написала в «Загадай желание» сразу, как узнала о моем отъезде. Сэр Роберт говорит, что продюсер программы связался с ним как только получил письмо. Дейзи приложила к письму наш снимок, на котором запечатлены три человека: она, совершенно очаровательный, ребенок, больной раком, я, эффектная (по моему собственному мнению) старушка, и впридачу пингвин Мак, просто неотразимый малый. Такая гремучая смесь не оставила ведущего программы равнодушным. Он, второсортная телезвезда, фактически умолял сэра Роберта, звезду рангом выше, о помощи. Сэр Роберт, в свою очередь, тут же посоветовался с режиссерами и продюсерами обеих программ. Было решено, что Дейзи не только исполнит свою мечту, но благодаря своей очаровательной невинности и драматичной истории болезни, сможет тронуть зрителей до глубины души.

В тот же день телевизионщики связались с родителями Дейзи, Гэвином и Бет. Если бы речь шла о поездке в Антарктиду, они бы ни за что не согласились, но раз условия будут вполне комфортными, они пообещали подумать. Когда они узнали, что Фолклендские острова знамениты своим чистейшим воздухом, то начали таять. Когда их убедили, что Дейзи будет достаточно отдыхать, они были уже почти согласны. Затем врач дал девочке добро на путешествие. И разве она не заслужила отдых после всего, что ей пришлось пережить? Спустя двое суток раздумий, Гэвин и Бет дали свое согласие. Дейзи разрешили поехать с нами на Фолклендские острова, при условии, что один из родителей будет ее сопровождать.

Сэр Роберт излагает это все очень складно и быстро.

– Мне остается только спросить у самой Дейзи, хочет ли она поехать.

Когда я видела Дейзи в последний раз, она покатывалась со смеху и снимала Патрика на телефон, пока тот корчил ей дурацкие рожицы. Теперь в доме тихо, я полагаю, что девочка наверху, пишет письма родителям под чутким присмотром Эйлин. Я зову ее спуститься к нам.

Дейзи изумленно округляет глаза, когда видит сэра Роберта.

– Ты знаешь, кто это, Дейзи? – спрашиваю я.

– Да, это Роберт Сэддлбоу из телевизора.

– Сэр Роберт Сэддлбоу.

Я не позволю ей дерзить сэру Роберту, особенно учитывая то, что он собирается сделать для нее.

Ведущий пожимает девочке руку и говорит с ней серьезно, как со взрослой. Сначала он, как бы между прочим, расспрашивает Дейзи о ее доме в Болтоне и о ее увлечениях, затем аккуратно интересуется ее здоровьем. Дейзи начинает тараторить и выкладывает все. Она признается, что чувствует себя намного лучше, чем на Рождество, что у нее уже успело отрасти немного волос, что я сказала ей помнить о пингвинах и что пингвины помогают ей не унывать. Просто думать о пингвинах уже помогает ей выздороветь. Но если бы она смогла их увидеть, это помогло бы еще больше. Дейзи многозначительно смотрит на ведущего. Она очень проницательна для своего возраста.

– Что ж, Дейзи, думаю, что вы доказали свою преданность пингвинам. Я приехал, чтобы официально пригласить вас в экспедицию на Фолклендские острова, – заключает сэр Роберт. – Вы согласны?

Дейзи вскидывает руки вверх и так громко кричит, что я снова чуть не опрокидываю херес.

– ДА!

Я бы хотел просто валяться здесь и пялиться в этот огромный телевизор днями напролет, но, конечно же, Ее Королевская Деятельность не позволит мне этого. В перерыве между возней с Дейзи и поиском информации об отце в интернете, бабушка заставила меня помочь Эйлин с готовкой. Эйлин посмеивается надо мной из-за этого и похоже не понимает, что готовка – одна из немногих вещей, в которых я действительно что-то смыслю.

– Мой Дуг и близко не подойдет к кастрюлям, – замечает она, когда я завязываю один из ее кружевных фартуков. Вчера мы вместе ездили за покупками в Килмарнок, и мне удалось разжиться целым пакетом свежих продуктов. Я начинаю выкладывать их на столешницу.

Эйлин подозрительно рассматривает рис арборио, чиабатту и пармезан.

– Импортные продукты?

Неужели Эйлин почувствовала конкуренцию? Сама она чаще готовит традиционные блюда. Мясо и два вида овощей, хорошенько сдобренных солью и маринадом, овощи обычно жутко переваренные. Она заглядывает мне за плечо.

– Я уже рассказывала, как накормила рождественским ужином самого сэра Роберта, миссис Маккриди и всю свою семью?

– Рассказывала, Эйлин.

– И знаете, что сказал на это сэр Роберт?

Я знаю, потому что слышал эту историю уже как минимум дважды.

– Он сказал, что я знаю толк в пророщенных бобах! – с гордостью произносит Эйлин.

– Уверен, что это чистая правда.

Сегодня Эйлин ответственная за пудинг, поэтому она идет в другую часть этой роскошной кухни и перемешивает муку и сливочное масло для рулета с вареньем.

В кухню входит бабуля. Она держит атлас под мышкой и смотрит сурово. Мне всегда не по себе, когда у нее такой взгляд.

– На пару слов, Эйлин, если ты не против.

Бабуля кивает головой в сторону, и та следует за ней. Я слышу, как они шепчутся в соседней комнате. Страшно представить, что они задумали.

Мне не нравится оставаться в одиночестве, потому что в такие моменты меня охватывают мрачные мысли. Я все не могу выкинуть из головы своего отца, Джо Фуллера, «моего Энцо», как называет его бабуля. Она назвала так сына, потому что это было единственное итальянское имя, которое она знала в то время, кроме имени ее возлюбленного. Ага, бабуля может показаться ханжой, но ее прошлое полно пикантных историй. В пятнадцать лет у нее был роман с итальянским военнопленным, и в результате этого романа появился мой отец. Бабулины родители погибли во время бомбежки, а злая старая тетушка отправила ее в монастырь, где она жила с малышом Энцо и где ее заставляли мыть полы и заниматься стиркой как какую-то прислугу. А что же сами монашки? Они просто взяли и отдали ее ребенка бездетной паре из Канады. Когда бабуля об этом узнала, Энцо уже забрали у нее навсегда. Просто невероятно, что монашки могли сотворить с ней подобное. Не удивительно, что она стала такой.

Сегодня утром мне впервые удалось найти хоть какую-то информацию о приемной семье моего отца. Письмо, которое получила бабуля, было написано некой Сьюзан Варлок. Твиттер и Фейсбук такого имени не знали, но на сайте, посвященном генеалогии, мне удалось отыскать запись о Сюзан Варлок (уже почившей), которая жила в районе ВестРидж в Чикаго, и она подходила по возрасту. На сайте также была информация о ее детях. Я смог отыскать ее дочь на сайте «ЛинкдИн» – Дениз Перри (до замужества Уорлок) – и отправить ей сообщение. Позже она мне ответила. Сейчас Дениз живет в Ванкувере, откуда родом вся ее семья, и смутно помнит знакомство с моим отцом, когда они были детьми. Хоть кто-то его помнит!

Мы с бабулей долго молчали, когда я прочел сообщение. Нами завладели эмоции.

Теперь бабуля вернулась на кухню, я как раз нарезаю лук шалот.

– Патрик, – произносит она, сверля меня своим суровым взглядом. – Скажи мне, есть ли хоть малейшая вероятность, что ты вернешься на остров Медальон?

Тут и думать нечего.

– Нет.

Я больше никогда не увижу Терри. И Дитриха, и Майка. Они ни за что не примут меня обратно, после того, как я вот так их бросил, да я даже не смогу посмотреть им в глаза. Больше никаких пингвинов. Я сжег все мосты дотла.