Точных данных о времени написания «Слова о погибели» у нас нет, но можно бесспорно утверждать, что оно возникло не позже 1246 года, ибо об умершем в 1246 году князе Ярославе Всеволодовиче говорится как о живом. Вероятнее всего, «Слово» было написано сразу же после событий 1237 года.

«Слово о погибели Русской земли» отличается обостренным чувством патриотизма, лирическим отношением к природе, для него характерна гиперболизация силы и воинской доблести князя-воина Владимира Мономаха. Всеми этими чертами, а также ритмической структурой текста, отдельными поэтическими образами «Слово о погибели Русской земли» напоминает «Слово о полку Игореве», хотя непосредственной зависимости между этими произведениями, скорее всего, нет.

Небольшое по объему, незавершенное, «Слово о погибели Русской земли» тем не менее фигурирует во всех книгах по истории древнерусской литературы, привлекает к себе неизменное внимание и русских и зарубежных исследователей, оно неоднократно издавалось. В чем же привлекательность этого небольшого произведения? Прежде всего в его поэтичности: неизвестный нам автор «Слова» сумел передать в скупых словах свою безграничную любовь к родной земле, описать ее красоту и величие. Этот памятник XIII столетия замечателен и тем, что он красноречиво свидетельствует об исключительно высоком искусстве владения словом русскими писателями того далекого времени.

«Повесть о разорении Рязани Батыем» донесла до нас яркое описание героической борьбы русского народа с полчищами Батыя. В этом произведении нашли отражение и фактические обстоятельства борьбы рязанцев с монголо-татарами, и эпическое осмысление этой трагической страницы русской истории, и та действительная политическая обстановка, которая сложилась во время вторжения войск Батыя на Русь в 1237 году. «Повесть» была создана спустя некоторое время после тех событий, о которых она рассказывает. Об этом свидетельствует эпическое объединение всех рязанских князей в единую богатырскую рать (они названы здесь братьями) и исторические ошибки (в числе участников сражения указаны князья, к 1237 году уже умершие, а среди погибших в битве 1237 года упоминаются князья, которые на самом деле умерли позже). Вместе с тем нельзя относить возникновение «Повести» ко времени значительно более позднему, чем Батыево нашествие. По мнению академика Д. С. Лихачева, «Повесть» была написана не позже середины XIV века. «За это говорит, - пишет он, - и самая острота переживания событий Батыева нашествия, не сглаженная и не смягченная еще временем, и ряд характерных деталей, которые могли быть памятны только ближайшим поколениям».

Основной идейный пафос «Повести» можно выразить словами призыва, с которым великий князь рязанский Юрий Ингваревич (Игоревич) обращается ко всем остальным рязанским князьям и ко всем воинам, призывая их биться с врагами: «Лучше нам смертью вечную жизнь приобрести, нежели быть в неволе у поганых». Завязка «Повести» показывает неизбежность именно такого призыва. Сначала рязанский князь пытается организовать совместное выступление русских князей против сил Батыя: он зовет на помощь великого князя владимирского Георгия Всеволодовича. Но великий князь владимирский не хочет помогать рязанцам, говоря, что он сам по себе будет бороться с Батыем. В этой обособленности действий, нежелании объединиться для совместной борьбы с врагом сказались феодальные раздоры князей: каждый думал только о себе (вспомним обстоятельства битвы на реке Калке!). Очень скоро после падения Рязани будет разгромлено Владимирское во, а князь Георгий Всеволодович погибнет в битве на реке Сити.

Не получив помощи от владимирского князя, великий князь рязанский пытается умилостивить Батыя дарами. Мы не знаем, лежал ли в основе этого эпизода «Повести» реальный факт, но для сюжета произведения он очень важен: попытка умилостивить врага, примириться с ним равнозначна полному и позорному подчинению ему. Единственный выход - бескомпромиссная борьба с захватчиками, несмотря на то что успеха на победу нет: враг настолько многочисленнее и сильнее, что одному рязанцу приходится биться с тысячью противников, а двум рязанцам - с десятью тысячами. Кульминационным эпизодом этой самоотверженной и героической борьбы является рассказ об Евпатии Коловрате. И по содержанию и по стилю этот эпизод «Повести» носит ярко -выраженный эпический характер. Скорее всего, в основе его лежит устная народная песня о богатыре Евпатии Коловрате, который должны были испытывать люди, оставшиеся в живых после разгрома Рязанской земли, отражен в плаче рязанского князя Ингваря Ингваревича.

Заканчивается «Повесть» похвалой роду рязанских князей, в которой прославляется былое величие и слава Рязанской земли. Похвала эта заставляет особо остро почувствовать трагичность происшедшего. Но вместе с тем она вселяет надежду на будущее: рязанские князья погибли, но слава об их добродетелях, об их величии не умерла.

«Повесть о разорении Рязани Батыем» рассказывала о трагической гибели и князей, и воинов, и жителей Рязани. Гибнет в бою и богатырь Евпатий вместе со своей богатырской дружиной. Однако звучание «Повести» оптимистично. Погибнув в неравном бою, рязанцы одержали духовную и моральную победу. Не случайно автор произведения вкладывает слова восхищения героизмом и мужеством Евпатия и его дружины в уста самого Батыя. «Повесть о разорении Рязани Батыем» говорила о невозможности примирения с захватчиками, призывала к самоотверженной борьбе с врагом. В этом ее глубокий патриотизм.

Патриотизм «Повести», ее героический пафос не могли не волновать древнерусских читателей, как они волнуют и современного читателя. О популярности произведения в средние века свидетельствует многочисленность дошедших до нас списков его и разнообразие редакций и вариантов. Художественная сила «Повести» заключена в той искренности, с какой автор описывает героизм рязанцев, в том сочувствии, с каким он рассказывает о бедах Рязанской земли.

За полстолетия до тех событий, которым посвящены «Слово о погибели Русской земли» и «Повесть о разорении Рязани Батыем», прозвучал голос автора «Слова о полку Игореве». Сутью «Слова о полку Игореве», как метко определил К. Маркс, был «призыв русских князей к единению как раз перед нашествием собственно монгольских полчищ». Призыв этот не повлиял на русских князей, их внутренние раздоры в значительной мере способствовали успехам монголо-татар. Однако мысль о необходимости объединения разрозненных княжеств для борьбы с внешними врагами Русской земли не замирала и в годы владычества Орды.

И вот через 195 лет после неудачного похода новгород-северского князя Игоря Святославича на половцев, воспетого в «Слове о полку Игореве», и через 143 года после вторжения на Русь полчищ Батыя на поле Куликовом великий князь московский нанес поражение силам Золотой Орды. Слава и величие Русской земли возрождались. И не случайно автор «Задонщины», наиболее поэтического и самого эмоционального произведения из всех памятников, посвященных Куликовской битве, обратился к «Слову о полку Игореве» как к образцу для своего сочинения. События Игорева похода автор «Задонщины» ставил в один ряд с монголо-татарским нашествием на Русь. В поражении Игоря он видел начало тех бед Русской земли, которые она претерпела от восточных кочевых народов. Он тонко почувствовал пафос «Слова» - похвалу героизму и воинской доблести русских воинов и скорбь автора «Слова» о неурядицах русских князей, из-за которых русский народ терпит насилия половцев. И если автор «Слова» призывал князей к единению для борьбы с внешними врагами Руси, доказывая на примере Игоря, к чему приводят их разрозненные выступления, то автор «Задонщины» увидел в Куликовской битве как бы ответ на призыв автора «Слова о полку Игореве»: объединившись вокруг великого князя московского, русские князья сумели нанести сокрушительное поражение врагу.