Кира заморгала часто и нервно, делая вид, что разглядывает верхушки деревьев. Если бы она могла прямо сейчас убраться подальше, то и денег не пожалела бы. Только бы доплыть до Мале.

– У меня руки дрожат, – тихо простонала она. – Я вообще-то на рыбок посмотреть хотела, на скатов. А здесь акулы… Как вернуться в Москву?

Другие молчали. Павлов стучал мыском о поребрик, выложенный вдоль пляжного стенда. Шацкая взглянула на него, и он неторопливо побрел к ресторану.

За спиной в зарослях щелкнуло, и звук напугал девушек. Вздрогнув, Наташа прижала руки к груди. К этим звукам добавились шорохи, скрип, взмахи крыльев, как будто крупное тело раскачивалось на рассохшейся ветке.

– Кокосы падают. Это отпугивает крыланов, – успокоил Наташу Илья.

Тая подавленно произнесла:

– На Несчастливцеве мантия. Думаю, надел он ее раньше, чем катер завелся.

Посовещавшись, группа решила, что Сергея Антоновича до приезда полиции никто трогать не станет. Достаточно отправиться на виллу к Несчастливцеву, чтобы поискать там разгадку. На этом настаивал протрезвевший Олег, который с четверть часа вел себя смирно.

Дверь в дом Несчастливцева оказалась не запертой, и Олег ее распахнул, приглашая войти остальных. Вилла являла собой улучшенный номер с большой квадратной гостиной, тихой спальней, выходящей во внутренний двор, в котором Темляк приметил тот самый бассейн. Вдоль забора тянулся узкий зеленый газон.

Кира с Таей остались в комнате, Темляк отправился бродить вдоль бассейна. Возле дома, на плитке, приютился лежак – такой же, как и у берега, но с полосатым матрасом. На низком табурете лежал черный камень размером с червонец. Темляк его подобрал, несколько раз подбросил повыше, хотел запустить им за забор, но передумал. Вернувшись, небрежно положил на столик в гостиной.

К этому времени туристы уже обнаружили чемодан Несчастливцева. На дне чемодана скомканными лежали футболка и плавки. В отделении на молнии отыскались бритвенные принадлежности. Рядом с чемоданом был брошен пиджак. Рубашка, брюки и галстук висели на стуле.

– Вот откуда Сергей Антонович вытащил мантию, – воскликнула Кира.

Олег добавил:

– Что характерно, ибо других чемоданов не видно.

Тая подошла к прикроватной тумбочке, взяла оставленный там планшет.

– Взгляните, что я нашла. Гаджет не разрядился, просто заснул.

Олег взял из рук Таи устройство, прикоснулся пальцем к поверхности. Девайс активировался, на экране появился проигрыватель, а в окошке лицо Несчастливцева – свежее, без однодневной щетины и красноты на щеках.

– Это что, запись? – спросил он. – Мужик когда ее сделал, месяц назад?

– Давайте посмотрим, – Кира нажала на «play».

Все с интересом прильнули к экрану.

Голова Несчастливцева ожила, губы задвигались.

– Меня зовут Несчастливцев Сергей Антонович, – представился он из планшета. – Со мной вы не знакомы, но это не важно. Я знаю вас всех. Познакомился с каждым во времена работы прокурором в Октябрьской районной прокуратуре и городской прокуратуре Москвы, а также в последние три года работы судьей Гагаринского районного суда. На вас не получилось собрать доказательную базу, и тогда я собрал вас на этом острове, чтобы предать справедливому наказанию, которое вы совершите своими руками.

Изображение говорящего Несчастливцева сменилось фотографией Эллы Рудольфовны, более молодой и более свежей, без морщин и усталости.

– Элла Рудольфовна Шацкая, находясь на должности старшей медсестры Первой градской больницы, вы убили мою жену, Несчастливцеву Зинаиду Романовну, самостоятельно приняв решение об эвтаназии седьмого июля четвертого года. Не удалось доказать вашей причастности к смерти тяжелых пациентов, произошедшей в вашу смену, однако накопились факты, что для вас вошло в привычку облегчать таким образом работу себе и коллегам. Наш с вами договор, согласно которому вы должны были отравить пищу постояльцев отеля, считается утратившим силу.

Все, кроме Павлова и Темляка, посмотрели на нее угрюмо и с осуждением. Элла Рудольфовна отступила к стене, схватила Павлова за руку:

– Он мне заплатит за клевету. Я не убийца.

– Он умер, – напомнила Кира.

– Помолчите, – прикрикнул Олег на обеих, – дайте дослушать.

Фотография Шацкой пропала, сменилась изображением рыжего парня в дайверском снаряжении.

– Илья Валентинович Сидоренко, находясь на должности товароведа ГУП "Аптечный склад", с марта по август две тысячи десятого года вы совершили хищение наркотических средств на сумму девять миллионов шестьсот тысяч рублей с целью продажи. Только эмиграция спасла вас от уголовного наказания. Ваша вина за распространение наркотиков лежит на вас тяжелым грузом.

– Ух ты! Наш гид отличился тоже, – присвистнул Викентий.

Появилась фотография Темляка.

– Евгений Павлович Темляк, вы обвиняетесь в шести убийствах, совершенных по заказу различных преступных группировок города Москвы с ноября восьмого года по май нынешнего.

Темляк вздохнул с некоторым облегчением. Несчастливцев с присущей таким же, как он, близорукостью не разобрался в десятке похожих дел, которые повисли на следствии глухарем, включая последний эпизод. К лучшему это или нет, без разницы. Шесть или шестнадцать убийств, для Темляка все они были оплачиваемой работой.

На экране снова возникла голова Несчастливцева. Суровое выражение его лица не изменилось.

– С вами на острове наемный убийца, вооруженный самозарядным карабином. Среди вас есть жертвы, которых я заказал ему.

Илья схватил прислоненное к стулу ружье, чтобы повесить его на плечо. Наташа взглянула на снайпера мельком, исподлобья, и сразу же сделала вид, что сказанное ее не касается. Тая отодвинулась от него и прижалась к Викентию, подобравшись к планшету с другой стороны. Держащаяся особняком Шацкая пропустила вперед Павлова, который подошел вплотную к планшету.

Видеоролик на обвинении в адрес Темляка не закончился. Любопытство пересилило страх, и туристы снова столпились возле Олега. Планшет показывал фотографию семейной пары на фоне заснеженных гор, оба стояли на лыжах. В этой паре все легко узнали Олега с Наташей.

– …вы обвиняетесь в преступном сговоре с целью завладения чужим имуществом, а также соучастии в убийстве двух и более лиц, совершенном из корыстных побуждений. Пенсионеры Москвы, чьи квартиры вы отобрали, были бы рады узнать, что с вами произойдет в ближайшее время.

Появилась фотография Киры.

– Кира Эмильевна Кремер, вы обвиняетесь в убийстве своего мужа, Соломона Израильевича Шниферсона, совершенном в декабре четырнадцатого года, и своего второго мужа, Артура Марьяновича Кремера, совершенном в январе прошлого года. Следствие не сумело доказать вашу причастность к утоплению обоих ваших мужей с целью завладения их имуществом, но обстоятельства их гибели вам известны. Пусть море станет для вас исполнителем приговора.

Следом за Кириным фото шло фото Таисии.

– Таисия Александровна Иванова, вы обвиняетесь в незаконном присвоении средств на сумму двадцать восемь миллионов рублей. Пусть ваши соседи на необитаемом острове поступят с вами, как подобает поступать в таком случае.

Тая расплакалась, но на нее никто не смотрел. Обвиненные Несчастливцевым внешне казались подавленными настолько, что без возражений слушали приговор.

Следом за фотографиями присутствующих появилось изображение незнакомого человека.

– Аркадий Максимович Ветров, вы обвиняетесь в педофилии и убийствах малолетних подростков, совершенных в России и за ее пределами с сентября девяносто девятого года по февраль текущего…

Люди изумленно переглянулись, а Тая как-то сразу затихла. Приговор Викентию слушали без прежнего интереса.

– Викентий Альбертович Эрлих, будучи тренером по бодибилдингу, в конце прошлого года вы осуществили покушение на жизнь Павла Алексеевича Комарова, который до сих пор находится в коме. Вы пытались ликвидировать перспективного конкурента и в итоге добились прибавки к зарплате. Следствие посчитало вас непричастным, списав его травмы на несчастный случай. Так пусть ваши соседи по острову разберутся, так ли вы невиновны, как хотите казаться.