– Неужели все так идеально, как вы говорите? – спросила Кира, нажимая на слово «все». – Наверняка возле бунгало водятся комары.

– На острове нет комаров. Здесь даже мухи – редкость. В номер могут проползти пауки, но они неопасны. Отдых в нашем отеле экологически чистый, – добавил Илья.

Поглядывая по сторонам, отдыхающие двинулись вглубь острова к четырехэтажному корпусу. Девушки говорили, не умолкая, Элла Рудольфовна держала под руку Сергея Антоновича. Замыкал колонну Темляк, который мысленно привязывал к местности карту острова с зарытым под деревом тайником.

– Солнце сегодня яростное, – Кира прикрыла затылок ладонью.

– До экватора несколько градусов, ничего удивительного, – ответила Тая. – Хорошо, что гроз в это время почти не бывает, ведь в сильный дождь ни позагорать, ни искупаться. Местные называют этот период «ахулиа». Днем за тридцать. Ночью не легче. От жары единственное спасение – кондиционер.

– Я вообще-то с рыбками возле кораллов поплавать хотела.

– В океане плавать можно часов до одиннадцати. Позже лучше не вылезать из тени, иначе кожа слезет чулком в первый же день. Но здесь, похоже, тень на всем острове. Много растений.

Сверху послышались громкие крики тропических птиц: «кра-кра», «у-ур-х», «ур-р». Крупная птица слетела вниз и скрылась в мангровых зарослях.

– Экзотика! – подмигнул Кире невысокий лысеющий мужичок.

– У вас ведь номер эконом-класса, где-нибудь возле общественных туалетов?

– Не угадали. У меня люкс в бунгало на сваях.

Кира демонстративно отвернулась, всем видом показывая, что разговор поддерживать не намерена. Мужичок хмыкнул и сразу отстал, пристроившись за Темляком.

Из-за стволов показалось приземистое строение с тяжелой нависающей крышей из пальмовых листьев. Чуть дальше, на невысоком холме, виднелся четырехэтажный корпус, окна которого снаружи закрывали деревянные ставни. Здания объединял коридор, сложенный из стеклянных панелей.

– Вот мы и вышли к лобби, – указал Илья на строение. – Нам внутрь, к стойке администрации.

– В холле лобби есть бар или магазин с сувенирами? – спросила Кира Илью.

– В нашем отеле есть и то, и другое, – отозвался Илья. – Бар у нас замечательный. Горячительных напитков полно. Дамам на выбор предложат коктейли или десерты из экзотических фруктов.

– По принципу все включено или за деньги? – поинтересовался Олег.

– А вы как хотели бы?

– Бесплатно, естественно.

– На других островах за выпивку платят. В нашем царит «ол инклюзив».

– Мы в раю, – повеселела Элла Рудольфовна.

Дорога вывела туристов к вымощенной фигурной плиткой площадке, в центре которой находился замысловатый фонтан. Вода била из вазы, установленной на мраморном постаменте. Столб воды с напором устремлялся к кронам деревьев, после чего шумным потоком возвращался к земле. Окаймлял фонтан узкий водоем с мозаичным бордюром.

– Красиво, – Кира запрокинула голову. – Высоко бьет. Интересно, вода пресная?

– Это вряд ли, – ответил Несчастливцев. – Где бы им взять столько пресной воды?

Викентий зачерпнул воду ладонью, попробовал:

– Пресная, но с неприятным привкусом. Похоже, раньше здесь плавали рыбы.

– Деньги им не на что тратить, – заметила Шацкая.

Налево, к выбеленному забору, тянулся ряд деревьев, похожих на ясень. Те же деревья росли вдоль огибавшей лобби дороги, которая, петляя, терялась за постройками технического назначения. В просвете деревьев был виден только что выстриженный газон и поперек него тропинка из светлого гравия. Бившие из газона струйки воды разлетались, насыщая влагой траву. Газон заканчивался изгородью ровных кустов, заслонявших темную гладь океана.

Возле фонтана с веток дерева гроздьями свисали животные, похожие на летучих мышей. Они верещали, дрались, щелкали языками. Кира подошла к дереву, чтобы внимательней их рассмотреть, но пес залаял, и сразу же ей под ноги полетели очистки от фруктов.

– Кто это? – спросила она.

– Крыланы. Местные называют их фруктовыми крысами, – ответил Илья. – Крыланы питаются фруктами. Сейба – их любимое место.

– Сейба?

– Дерево, на котором они собрались.

– Они не опасны?

– Не больше, чем рифовые акулы. Да не бойтесь. Девушки любят их за симпатичные морды. В интернете полно таких фотографий.

– Селфи с крыланом? – задумалась Кира. – Хорошая идея, попробую.

Туристы поднялись по ступеням и через арку попали внутрь лобби. Это было открытое всем ветрам помещение без дверей с круглой крышей, лежащей на массивных колоннах, которое скорее напоминало большую беседку, чем часть административного корпуса. Здесь же, кроме стойки администратора, находился крошечный бар и небольшой магазин, торгующий купальниками, плавками, резиновыми сандалиями и прочей, полезной на отдыхе мелочью. Гладко отполированный пол покрывал цветастый ковер, поверх которого Кира вслух насчитала восемь рыжих диванов и между ними четыре стеклянных стола.

Илья раздал отдыхающим ключи от их номеров. Олег напомнил Илье про шампанское, тот спохватился, отправился в бар за бутылкой, которую кто-то заранее поместил в холодильник.

Откупорив ее и разлив по бокалам, гид провозгласил незатейливый тост:

– С прибытием!

Первое дело Темляку не запомнилось. Прошлое подвело, не врезалось в память острым клинком удачного опыта. События перемешались, легли в произвольном порядке. Счет жертвам он тоже не вел, работал по схеме: заказ, покойник и оплата по факту.

Помнил лишь, как всякий раз в работу вкладывал батины наставления. Как отец ему с детства вдалбливал: «Считай, что ствол – третья рука. Держи его ровно. Дернешь стволом – все равно что рукой махнешь, лишишься патрона. Когда-нибудь так случится, что из двух патронов оба придется в цель положить».

Вдобавок в воспоминаниях сохранилось бугристое, в желваках, лицо матерого генерала, которого Темляку заказали через посредника. Генерал подставлялся, ходил без охраны, и снайпер с легкостью его ликвидировал. Деньги на карту легли сразу же, как только отстучал смс. Похоже, пользовались банкоматом. Мобильный он выбросил. На автобусе добрался до электрички и в тот же день рванул в глухое местечко под Тулой, чтобы если бы и стали искать, не нашли.

Заканчивался сентябрь. Он заранее выправил документы; в паспорт с чужой фамилией вклеил свою фотографию, прописку указал левую, в снесенной пятиэтажке. Хранились документы во внутреннем кармане болоньевой куртки рядом с наличными. Паспорт проверили на вокзале, потом дважды проверяли в деревне. Интересовались, почему без вещей. Местный участковый оказался парнем смекалистым, пытался за бутылкой разговорить Темляка, но, как известно, не пойман – не вор. Отбрехался, мол, дед в этих местах похоронен, решил навестить. На вопрос: «Где и в каких местах?», – ответил уклончиво. Не дожидаясь новой проверки, Темляк убыл на попутках через Сызрань в Самару. В декабре из-за девушки его прессанули местные уголовники, и он, проболтавшись немного в Уфе, самолетом вернулся в Москву.

В уголовной среде столицы Темляка за своего не считали. И все же те, с кем он прежде работал, рекомендовали его как средство от застарелых болячек. С заказчиком на связь выходил номер второй, за которым не числилось явных грехов. Тот, если и попадал на полицию, говорил, что промышляет возвратом долгов.

В нынешней жизни Темляк близко ни с кем не сходился. Даже номер второй, не единожды проверенный в деле, и тот мало что знал. Сегодня он друг, а завтра – тот, кому тебя заказали. Случалось, Темляка, как свидетеля, хотели зачистить заказчики, но снайперу неизменно везло, и пуля его не брала. Нужно-то было несколько месяцев отсидеться на выселках, был у него такой дом.

С семьей Темляк не общался. Мать давно не видел, как будто без вести сгинул. Деньги передавал через знакомых, звонил, только чтобы в трубку молчать. Если бы она догадалась, что деньги не от дальней родни, не замаралась бы. Говорила же она ему на прощанье: «С отцом себя никогда больше не сравнивай. Ты лучше его».