На экране снова возник Несчастливцев.

– Этот отель снял для вас я. Ваше пребывание с двумя наемными убийцами на острове будет обеспечено комфортным уединением. Это было отдельным пунктом вашей развлекательной программы, который вы, конечно же, прочитали, когда подписывали договор в туристическом агентстве. Желаю вам счастливого отдыха и успешного исполнения правосудия.

Ролик закончился перечислением фамилий обвиненных и сроками, которые они могли бы получить.

Но туристы больше не следили за роликом, все взгляды обратились к Павлову, который растерянно произнес:

– А я? Меня за что? Что я-то сделал плохого?

К Павлову неслышно подошла Тая, сочувственно положила руку к нему на плечо:

– Не волнуйтесь так,.. Толик. Раз вы здесь, значит, тоже в чем-то виновны.

Он только развел руками, давая понять, что ничего противоправного не совершал.

– Жалко вас, Павлов, – ехидно процедил сквозь зубы Викентий. – Чтобы попасть в такую компанию, нужно хорошо постараться.

– Ах, бросьте, – возмутилась Элла Рудольфовна. – Несчастливцев – безумный старик. Да он всю эту историю выдумал лишь для того, чтобы нам насолить. Допускаю, что его супруга лечилась в нашей больнице. Возможно, что она умерла в отделении, в котором я в те годы работала. Из этого разве следует, что ее убила старшая медсестра?

Вслед за Шацкой и другие стали наперебой говорить, что Несчастливцев наврал, и что они не при чем, но было заметно, что никто в это не верит. Темляк наверняка знал, что с ним Несчастливцев не обложался. От Шацкой отсела Кира, да и Олег посматривал на Эллу Рудольфовну с недоверием, не говоря о Павлове, который Шацкую невзлюбил с первого дня.

– Меня никто для убийства не нанимал, это ложь. А вот он, – Шацкая указала на Темляка, – наверняка киллер со стажем. Смотрит исподлобья… Он же всех нас ненавидит! И что за список такой? В нем наверняка каждый второй. Этого человека необходимо запереть в корпусе администрации.

Илья поднял руки:

– Пожалуйста, помолчите. Никто преступлений не совершал, нас напрасно оговорили. Гарантирую, я не имел дела с наркотиками, поэтому Тая денег не присваивала, и Темляк в людей не стрелял. Все это жестокая шутка. Перед правосудием мы все здесь чисты. Давайте восстановим доверие. Нужно как-то взаимодействовать до приезда полиции.

Публика угомонилась. Шацкая задумалась над словами Ильи. На лицах остальных читалась растерянность. Тая продолжала время от времени всхлипывать.

– Блин, солнце встает, – вздохнула Кира. – В социальных сетях полно таких фотографий. И только мне нельзя сходить к океану, чтобы поснимать на мобильник.

Темнота отступила за бунгало. Через раздвижные двери внутрь спальни проникли отраженные от плитки бассейна лучи. Илья предложил позавтракать перед тем, как отправиться на причал, чтобы встретить катер с пресной водой. Еды все еще было достаточно; на вечеринке в основном ели салаты, фрукты и рыбу.

– Мне больше здесь делать нечего, – отрезала Шацкая. – Ухожу в номер собирать чемоданы. Кто со мной? Никто? Ладно, одиночество просветляет. Меня обвинили в убийствах, главную медсестру с сорокалетним стажем работы! Да я копейки у государства не украла, все на благо больных, все для их выздоровления и комфорта. Как только у Несчастливцева язык повернулся такое придумать?

Шацкую поддержал Викентий:

– Лично я ни под чем не подписывался. Оставаться мне влом. С убийцами, акулами и ворами сами разбирайтесь, я – пас.

– А меня заставили расписаться, – возразила Викентию Тая. – По договору я обязана оставаться на острове до приезда заказчика. Но тут же черт знает что, форс-мажор. Вы здесь на работе, Илья? Вот сами и расхлебывайте, я уезжаю.

Кира молча вышла за дверь вслед за другими. Темляк подумал, что она будет первой, кто с чемоданами окажется на причале.

– Стойте, я все объясню! – крикнул им вслед Илья. – Наша фирма не могла заключить такой договор. Никто не вправе задерживать отдыхающих. Вы можете дождаться полиции, чтобы вечерним катером отправиться в аэропорт. Днем пришлют лодку, я ведь не вышел на связь с офисом из-за сломанной рации. Приходит еще один катер – утренний, с едой и водой, вот только завтра вряд ли он будет. Воды и продуктов на острове и без этого много. Короче, предлагаю позавтракать и за едой все обсудить.

Поглядывая на Илью, люди неторопливо пошли к ресторану. Шацкая снова выглядела уставшей. Девушки сникли. Викентий держал Таю за руку. Олег что-то втолковывал жене, Наташа соглашалась, поглядывая в сторону пристани. Темляк плелся следом. Ему до икоты надоело ходить за Ильей, но бросать туристов он не решался. И только сам Илья был в приподнятом настроении, думая о том, что все еще контролирует ситуацию. Группа продолжала ему доверять. Значит, он правильно сделал, надавив на инстинкты, первым из которых был голод. То, что никто из туристов не стал жертвовать завтраком, давало Илье преимущество.

Проводив отдыхающих до бассейна, Илья на время распрощался с ними, чтобы проверить ключевые точки на острове. Дорога вывела его к главному зданию с открытой пристройкой. Дверь контейнера с генератором была заперта, и из-за нее слышался гул. Установка продолжала исправно выдавать электричество.

Пройдя вдоль сараев, Илья быстро подошел к изгороди, где свернул, чтобы пролезть сквозь нее через лаз. За изгородью натоптали тропинку, и Илья вышел к спортивной площадке, рядом с которой находилась цистерна.

В то время, пока Илья осматривал цистерну с водой, туристы бродили вдоль стола с продовольствием. В контейнерах сохранялось прежнее изобилие. Еда обветрилась, но свежести не утратила.

Наташа приступила к еде. Мясо цыпленка и рис показались ей годными, пусть и пролежали на воздухе. Кисловатый привкус из-за сдобренного лимоном мяса взбодрил ее, и Наташе захотелось добавки. Рядом с продуктовой стойкой она обратила внимание на Павлова, который брезгливо смотрел, как Кира сжимает в пальцах куриную грудку:

– Шацкая наверняка здесь все отравила. Я бы не стал этим завтракать. Если киллеру действительно заказали убийства, то ресторан для этой цели – лучшее место.

Наташа прикрыла руками лицо, прошептала: «Успеть бы добраться до туалета». Ее стошнило в первую раковину возле двери. Прополоскав рот водой, она зарыдала в голос. Через минуту успокоилась и умылась. В зеркале отразился скошенный рот и черные мазки под глазами. В настенном держателе нашлись салфетки, и она намочила их, чтобы стереть потекшую тушь.

Пока Наташа, держась за край раковины, приходила в себя, Элла Рудольфовна отчаянно и не слишком успешно оправдывалась:

– Анатолий и Кира. Официально заявляю, что не травила продукты. Другой мог бы так поступить, но только не я. Всю жизнь мне приходилось вытаскивать людей с того света, а не наоборот, уж поверьте.

Чтобы другие не смотрели на Шацкую с отвращением, она положила в тарелку понемногу от каждого блюда и съела все, что смогла проглотить. После Шацкая налила в бокал грамм пятьдесят оставшегося «мартини», убрав напиток одним мощным глотком.

– Теперь переварить бы все это. Довольны? Со мной все в порядке, – сообщила она.

Подозрения с Шацкой окончательно снял Викентий, когда затолкал в рот кусок мальдивского хлеба:

– Лично мне достаточно доказательств. В еде яда нет.

Туристы неторопливо собирались за общим столом. Вернулась Наташа, пересела подальше от Шацкой. Олег бодрым голосом ей сообщил, что по части Шацкой Павлов ошибся. Не слушая мужа, Наташа больше не притронулась к блюдам. Она налила в стакан апельсиновый сок и пила его так, как будто каждый глоток мог стать последним.

По соседству с ней Кира складывала у края блюдца куски тонко нарезанной ветчины, вспомнив, что вечером пес остался без ужина. Чихуахуа все это время оставался в бунгало, ключ от двери которого лежал во внутреннем кармане короткой юбки хозяйки.

– Чуп опять порвал шторы, – сказала она. – Уборщица огорчится.

– Ты станешь кормить его этим? – удивилась Тая, налегая на фруктовый салат.