Еще до ужина в голове Сына севера промелькнула мысль об охоте, но, как бывалый скиталец, он прекрасно понимал, что ночная охота – плохая идея и ничего хорошего из этого не выйдет. Эрвест же явно хотел о чем-то спросить Красноволоса, но тот, без задней мысли, сказал: «Сегодня я первый стою на стреме, а вы отдыхайте». После этих слов царевич как-то стушевался и немного сконфуженно отправился спать. А Магон сел перед костром и о чем-то крепко задумался.

На следующие утро, пока Эрвест сидел в дозоре, его таинственный спутник встал пораньше и отправился на охоту. В силу того, что он являлся хорошим охотником и превосходным следопытом, ему не составило труда выследить стадо косуль, незаметно к ним подкрасться и подстрелить одну из них, ту, которая стояла ближе всех к нему. Когда Магон Красноволос притащил ее к месту стоянки, он с помощью довольно большого ножа разделал ее и пожарил на огне, который недавно развел наследник трона. От вкусного запаха поджаренного мяса проснулись молодые спутницы. Завтрак вышел на славу. Пожалуй, это был лучший прием пищи за последние два дня.

Набравшись сил, дружная компания двинулась в путь, углубляясь в чащу. Через некоторое время путешественники набрели на маленькую полянку, усеянную трупами тех самых людей, которые преследовали их вчера, и их лошадей.

– «Будь те здесь», – сказал Магон, слезая с Вайтрана, и направился к «поляне смертников». Осматривая полянку, Красноволос смекнул, что это дело рук, а точнее лап, оборотня.

– «Оборотень», – вполголоса выговорил следопыт.

– «Почему ты так решил?» – поинтересовался Эрвест.

– «Раны от когтей и клыков, а следы на обычные звериные не похожи. – продолжая свой осмотр тел, ответил Сын севера. – Медведи вообще здесь не водятся, а у волков следы меньше. Да и следы только от двух лап… Нужно убираться отсюда побыстрее, тем более что проблема с преследователями решилась сама собой».

– «Мы выезжаем на дорогу?» – спросила с толикой надежды в голосе Аоста.

– «Нет, вы сами говорили, что за вами, скорее всего, послали несколько отрядов. Два мы уже повстречали. Пока лучше на открытую дорогу не выезжать», – садясь на коня, промолвил Красноволос.

– «Я, в принципе, с тобой согласен, но быть растерзанными оборотнем тоже не хочется. И как поступим?» – изрек царевич.

– «Продолжим ехать по лесу, но не углубляясь в чащу. А отсюда необходимо срочно убираться», – произнес Магон спокойным, слегка отстраненным тоном, и конная компания пустила своих лошадей в галоп.

Но! Через полчаса все участники приключений заметили, что справа, на небольшом расстоянии, параллельно им самим бежит оборотень. Группа поскакала, во все силы лошадей, искусно маневрируя между деревьями. И когда казалось, что конники начали уходить в отрыв, оборотень прыгнул прямо на служанку Аосты, и немедленно растерзал ее вместе с конем. Аоста тут же потянула поводье на себя и, увидев как ее спутницу и защитницу рвет на части безжалостный и могучий зверь, остолбенела. Юная царевна хотела и была готова ей помочь, но в том же время осознавала свою беспомощность. Это все просматривалось на ее лице и, особенно, в ее глазах, и именно все эти чувства вогнали ее в оцепенение. К счастью, такое положение вещей сразу заметили мужчины и немедленно повернули коней, и помчались навстречу чудовищу. Магон удивительным образом выпрыгнул из седла прямо перед монстром. Царевич молниеносно спрыгнул с жеребца и подоспел к наемнику. Завязалась схватка. Сильная лапа оборотня с огромной быстротой понеслась на Красноволоса, но тот быстрым перекатом увернулся от удара. Правая же лапа не только отбила выпад Эрвеста, но и отбросила его самого. Этой же лапой оборотень попытался ранить Красноволоса, но тот встречным ударом порезал ладонь чудовища. В это время он атаковал человека своими сильными челюстями, и Магон защитился своим мечем, да так что клинок оказался зажатым прямо в зубах у зверя. Сын Севера со всей силы вырвал клинок из пасти, разрезав врагу края губ. Здесь подбежал Эрвест и нанес рубящий удар по передней правой лапе. Красноволос же, увернувшись от еще одного удара когтями, рубанул по задней левой конечности оборотня. Дикий монстр от всех этих ран еще больше обезумел. Мужчины осторожно отбежали от всбесившегося оборотня. Существо с невероятной силой прыгнуло на Эрвеста, который, защищаясь, порезал мечом вражескую грудь. Оборотень в ответ когтями разодрал броню царевича, но доспех оказался крепким, поэтому сам Эрвест отделался парой неглубоких порезов на туловище. Магон подбежал и, прыгнув, нанес вертикальный длинный порез, начинающийся на плече и заканчивающийся на бедре. Оборотень набросился на Красноволоса. Сын Севера умело уворачивался от атак кувырками, однако один удар все таки достиг цели: бестия попала по правому плечу.

Царевич быстро встал и вонзил меч в спину монстра. Существо раздало крик, подняв голову и разведя лапы в разные стороны, развернулось и хотело уже прибить Эрвеста, но Красноволос разрубил толстую шкуру под лопаткой, оставив глубокую рану. Чудище хотело отбросить Магон, но он пригнулся и, когда когти пронеслись над его головой, с криком, резко поднявшись, проткнул глотку зверюге, вонзя клинок по самую рукоять.

Магон с трудом вытащил меч из мертвой туши волкоподобной твари. Эрвест сидел неподалеку, глубоко дышал и в его темных, но ясных глазах виднелись: спокойствие, ужасная усталость и немного страха. Сын Севера стоял подле трупа, смотрел сначала на него, потом на царевича и снова вернул взгляд к трупу и при этом, также как Эрвест, глубоко дышал.

Через пару минут Красноволос подошел к Эрвесту осмотреть его раны. Убедившись, что более менее все в порядке, глянул на свою раненную руку и, посчитав, что все нормально, с удовлетворенным выражением лица, идя к Вайтрану, сказал: «Надо ехать». Эрвест грузно встал и тоже побрел к своему жеребцу. Раздался дрожащий, но уверенный голос Аосты: «Ее нужно похоронить?» Эти слова были сказаны со слезами и печалью в голосе.

– «Я уже говорил. У нас нет ни времени, ни лопаты», – сухо и лаконично, но без пренебрежения ответил Магон.

– «Надо ехать, сестра», – произнес царевич будучи уже на коне и, положив руку на плечо Аосты и, наклонив свою голову, поехал вслед Красноволоса. Аоста скорбным взором в последний раз посмотрела на свою мертвую служанку и со слезами на глазах, отпустив головку, последовала за мужчинами.

6

Ехали все в полном молчании. Аоста все думала о произошедшем. Слез, правда, уже не было, но печаль не сходила с ее заплаканного лица. Эрвест думал об оборотне, о противнике, с которым раньше ни когда не сражался; он вообще до сего дня бился только с разумными существами. А что касается Магона, то ему нечего было говорить, такие поединки являлись для него обыденным делом. И если у царственных особ глаза смотрели куда-то в пустоту, то у опытного скитальца был его обычный, спокойный, уверенный и даже немного довольный взгляд.

Еще до зари, троица наткнулась на полуразрушенный дом, стоящий прямо посреди деревьев. Поглядев по сторонам, Сын севера молвил: «Наверное, в этом доме и жил оборотень, а может он его разрушил а хозяев съел».

– «Будьте здесь», – и Красноволос пошел осматривать остатки жилища. Внутреннее убранство небольшого домика было весьма скромным: грубо сколоченные стул, стол и кровать, набитая сухим, уже ломающимся сеном и покрытая старым куском меховой шкуры; в углу стоял простой сундук. На столе лежали: ржавый нож, сгнившие продукты в деревянной миске, металлическая кружка с вмятиной и бутылочка пива. На полу, возле стола, валялась еще одна миска поменьше.

Открыв сундук, Магон увидел в нем несколько шкур (две волка и одну оленя) и колчан с десятком стрел. Осмотрев деревянные развалины, наемник направился в сторону своих спутников со словами: «Заночевать можно здесь». Нужно сказать откровенно: Магон Красноволос понимал, что разрушенное жилище – не лучшее место для ночлега, тем более в лесу. Но он также понимал, что нужен отдых, а этот дом все-таки какая не какая кровать и хотя бы треть крыши.