– Это ему вы отдали руку и сердце, – неожиданно перебил её Энтони.

– Нет Энтони, пожалуйста слушай, – сказала Ульяна и продолжила рассказ, – Ты не поверишь, он спросил меня чего я хочу.

– А почему он спрашивал у незнакомой женщины чего она хочет? – поинтересовался Энтони.

– Не знаю, но я всерьез пожелала любви. Пожелала, найти свою половинку. Тогда у меня был развод с первым мужем. Проблема с алиментами, да ещё сын – Артемка все чаше стал спрашивать где папа, а я не смогла, как другие женщины врать, что папа моряк и скоро вернется. Как говорится все к одному, и я чувствовала себя такой одинокой, что действительно единственное чего хотела это любви. Но так чтоб это было на всю жизнь, меньшее меня не устраивало. Так вот, тот незнакомец загадочно посмотрел на меня, потом посмотрел в свой черный ежедневник при этом говоря следующие, я почему-то запомнила эти слова наизусть.

«Пожелай она славы», дальше что-то читая в ежедневнике про себя.

«Пожелай денег», тоже что-то невнятное себе под нос. И третье «Пожелай она власти, обо всем этом написано в моей книге».

Потом он, оторвавшись от книги посмотрел мне прямо в глаза и сказал:

«Ты не должна была желать любви!»

Причем это прозвучало как некий упрек. Я сказала, что все вы одинаковые, просите сначала загадать желание, а как доходит дело до выполнения, то сразу что-то не получается. Он стал мне что-то говорить про космос, мол мое желание способно изменить судьбы целого мира, и не известно, что в итоге из этого получится. Под конец речи он переспросил хочу ли я действительно любви? Ну тут уже было дело принципа. Я же думала подловить его на слове, но он спокойно открыл книжку, и прочитал:

«Пожелай она любви, – дальше опять читая про себя, обронив лишь. – Кто бы мог подумать, что одно желание изменит целую книгу, а значит и целый мир»

И перелистывая свой черный ежедневник он постоянно чему-то удивлялся про себя. Потом был какой-то невнятный бред про космос. Мы как-то связаны с кем-то из космоса, у нас общие далекие предки, Туны и Этмены с ближайшей планеты. И так получилось, что идеальный половинки некоторых людей были раскиданы по планетам. В общем из всего им сказанного я поняла, что мне самой придется найти свою вторую половину, через «надцать» лет. Вроде бы пальцем в небо, такой бред мог бы придумать кто угодно. Но тут началось необъяснимое. Незнакомец приказал, чтобы я выбрала тему для защиты диплома «Электромагнитные поля и их взаимодействие в невесомости», а через год после окончания вуза поехала в Казахстан и попыталась устроиться на работу в НИЦ «Марс 2040», причем хоть кем, даже уборщицей, главное под руководством Царова В.В., а дальше как он сказал все будет по воле проведения. И знаешь, я сначала вообще удивилась как он мог узнать, что я учусь на физико-математическом факультете. Ну ладно все остальное можно было просчитать во время диалога, но об учебе я ему не говорила. И ты знаешь все что он предсказал – осуществилось. Дипломную я защитила на пять, меня даже оставляли в институте, предлагая аспирантуру, потом НИЦ «Марс 2040» учреждение закрытого типа и информация о трудоустройстве разлетелась исключительно по родственникам сотрудников, а тут я, человек из неоткуда, и без чьей-либо протекции. Туда нереально было устроится, но меня взяли, уборщицей и через полтора года, когда у Царова Владимир Владимировича наступил кризис идей, и он предложил конкурс инженерных решений двигателя космического корабля, я воспользовавшись своим служебным положением подложила свою дипломную работу с чертежами двигателя на верх, в папку с работами кандидатов. И меня заметили, через пять лет мы создали наш корабль, назвав его «Надежда 7», а потом сам Царов попросил меня полететь на Марс, и не поверишь, меня утвердили единогласно.

Знаешь все происходило с такой легкостью, что, наверное, сама вселенная хотела этого. Я сначала думала, что моя любовь будет на том НИЦ «Марс 2040», но там не было ни одного мужчины с той отличительной чертой, которую назвал мне незнакомец. Потом я думала, что он полетит в интернациональном экипаже на Марс, но тут из вас троих ни один не подошел под описание.

– И что же такого особенного в том мужчине, чего нет в нас?

– У него непременно должны быть карие глаз, – ответила Ульяна.

– У меня голубые, у Джека – зеленые, а у Пьера – серые, ну не может же он ждать тебя на Марсе? Иронично подметил Энтони Джонс.

Ульяна очень серьезно отреагировала на шутку Энтони, даже немного обиделась на иронию капитана, но после не продолжительной паузы она вполне серьезно ответила.

– Тогда для чего я здесь?

– Марс необитаем Ульяна, это исключено, это абсурд.

– Но ведь для чего-то я прошла все эти трудности и сейчас нахожусь здесь, за миллионы километров от Земли, и я чувствую, что это все не просто так, и я непременно его найду.

– Я так понял, у меня нет шансов, – строго заметил капитан корабля.

– Прости Энтони, я … я обязана дойти до конца и найти его.

– Человека с карим цветом глаз, – Энтони неторопливо встал из-за стола.

– Я отношусь к тебе как к другу, – пыталась успокоить Энтони, Ульяна.

– Ульяна не стоит оправдываться, я джентльмен и я смогу перенести твой отказ, – очень холодно ответил он, – А сейчас прости, но мне лучше удалится, – добавил он, покинув командный модуль.

Все оставшиеся часы вахты они не виделись друг с другом, выполняя каждый свою работу.

Семьдесят шестой день полета.

Вообще трудно вообразить, чтобы военный человек с безупречным послужным списком был пьян и при этом на его плечах был целый космический корабль и как минимум три человеческих жизни.

– Как ты красива Ульяна, – опьянев от спирта прошептал Энтони Джонс, – Черт побери я ничего не могу с этим поделать, – он от злости швырнул пузырек со спиртом в угол каюты.

Наверное, специально, но капитан продлил криогенный сон Ульяны Сергеевны, а сам взломав мед лабораторию и разведя медицинский спирт в прямом смысле напился. Опьянев он пришел в сонный модуль и несколько часов просто молча сидел возле спящей русской женщины. И, пожалуй, только крепкий рассудок и военное воспитание не дали ему совершить непоправимую глупость.

– Пусть будет так, – спустя час молчания, произнес Энтони и по его щеке скатилась, скупая мужская слеза, – Наверное, ты достойнее незнакомец с коричневыми глазами, – еле стоя на ногах, но все же покидая сонный модуль прошептал капитан, – Надо уметь проигрывать Энтони Джонс, надо уметь.

Через десять часов он был трезв и полностью посвятил себя работе.

Восемьдесят шестой день полета.

«Пьер разрешаю стереть все яркие очаги памяти о полете. Записать лишь данные из бортового журнала, так же приказываю в последнюю вахту вывести из криогенного сна только меня. Ульяну Сергеевну вывести вместе со всеми на девяносто седьмой день полета. Капитан корабля Энтони Джонс», – прочитал вслух служебную записку Пьер, – Чего я боялся то и произошло, влюбленность кэпа переросла в любовь.

– А если он начнет выкидывать фокусы в одиночном дежурстве? – предположил Джек.

– Не начнет, тебя то я вылечил от любви, – ответил Пьер и перевернул листок, – «Пьер личная просьба прости за взломанный склад антисептиков и проверь самочувствие Ульяны я не выводил её из сна», – дочитал послание доктор.

– Кэп, в одиночке напился спирта на прошлой смене, – рассмеявшись заметил Джек, – Чисто американское решение решать проблему.

– Да нет мой американский друг, скорей чисто английское, раз мы с тобой ещё живы, – с ноткой оптимизма в голосе ответил Пьер Де Муа.

Девяносто восьмой день полета.

Труды Пьера дали свои результаты, к девяноста восьмому дню полета почти все задачи были выполнены все эксперименты касающееся полета были осуществлены и данные уже отправили на землю. Влюбленность Джека и Энтони в русскую женщину перешли в некое уважение и восхищение её красотой и умом. Сам же Пьер по-прежнему не понимал, что такого нашли в этой русской женщине его коллеги? И, пожалуй, единственным вразумительным объяснением для него было то что Ульяна Сергеевна была единственной женщиной на этом корабле.