Поэтому Роберта не уважали коллеги. Ему повезло – результаты говорят сами за себя. Если бы он не был бы ценен в армии, вряд ли кто-то был бы готов поручиться за его благополучие на гражданской службе.

Не прошло и пары дней, как они вновь оказались в пути. Первое время по прибытию Сара оставалась в квартире одна – но ей не привыкать. Разлеглась у двери, периодически открывая глаза, проверяя подозрительный шум или необычный запах.

Их усадили в БМП. На Саре был намордник – им предстояло сопровождать пехотный отряд вдоль линии фронта. Минно-розыскная служба – специализация Сары. Найти взрывчатку, отметить. Дальше – дать саперам сделать свое дело. Все во благо великой американской мечты.

Намордник, возможно, был вещью лишней. Протокол есть протокол. Не все солдаты любили собак. Особенно служебных. Пусть Сара и была животной розыска – она все еще умела нападать. Защищать своего хозяина, определять противника. Защищала, кстати, не хуже, чем искала.

Некоторые не просто не любили собак – над ними издевались. Щипали ее за бок. Смотрели в глаза, рычали, открыто насмеивались. Но зачастую один лишь надменный взгляд Роберта решал любые проблемы. Страшнее собаки может быть только ее хозяин.

– Так она, это…, – коренастый мужчина со сломанным носом аккуратно спрашивал Роберта, – опасная? Ну это… Не только гавкает, так?

– Так – с детской улыбкой отвечал он.

– И нападет, если что, так? – вопросительно подняв бровь, продолжал расспрашивать солдат

– Нападет, так – продолжал отвечать Роберт

– А как нападет?

– Нападет как?

– В смысле… Ну… куда?

– Прямо сюда – Роберт указал на запястье своей руки

– В смысле? – глаза солдата округлились, он посмотрел на свою руку – прямо сюда?

– Небольшая кость, много мяса. Разгрызет за секунду. – хладнокровно, но с улыбкой отвечал кинолог, – Хотя обычно собаки цепляют не туда

– А.. к..куда? – сглотнув слюну, спросил солдат

– В шею. В голову, – он показывал на себе, – в голову со снаряжением. Есть специальные собаки на службе. Влетят тебе в черепушку стальным намордником. Быстрая смерть.

Солдат молчаливо кивнул, отвернулся, молча смотрел в другой конец транспортера.

Неожиданно раздался взрыв. Транспортер подбросило. Кто-то закричал. Роберт схватился за ручку шлейки Сары.

– Снаряжение! Предохранители! Вперед! – вскричал командир отделения. Сидящие рядом с выходом моментально выбили дверь. Отряд отправился наружу.

Роберт и Сара сидели рядом с водительским сиденьем. Он ждал, когда все выбегут из транспортера. Раздались выстрелы. Кто-то кричал – от боли или радости боевого транса. Через минуту он отпустил Сару – она рванула вперед. Роберт быстро проверил снаряжение и отправился за ней вслед.

Они ехали по небольшой дороге, по правую руку от которую был небольшой холм, а с левую – каемка. Отряд противника разделился на две части, чтобы ударить с обоих сторон. Со стороны горы в транспортер прилетела ракета. Видимо, установка была самодельная – броня смогла отрикошетить снаряд. Взрыв все равно повредил шины.

С каемки же расположилась наступательная пехота.

Сразу, как оба выбрались наружу, Роберт оценил обстановку.

С наступательным отрядом справится основной массив отделения. Но снайпер на возвышенности мог подпортить планы. Только одно существо в их отряде могло иметь достаточную скорость, чтобы задержать наступление противника.

– Сара! – выкрикнул собаке кинолог, указывая на вершину горы, ожидавшей его указаний с приподнятыми ушами, – Взять!

Сара не зря была поисковой собакой. На такую службу отбирают только особенных собак – отличившихся талантливостью нюха. Ей достаточно было посмотреть на направление, указываемое своим кинологом, чтобы носом увидеть своих противников. Она не заставила себя ждать – с нечеловеческой скоростью отправилась к своей цели.

Их было двое. Один, снаряженный тяжелым вооружением. Другой с однозарядной снайперской винтовкой. Сара выбрала целью первого.

Они не успели заметить ее, как собака уже оказалась на возвышенности. Уже через мгновение, защищенная лишь рубашкой рука оказалась в крови.

Она умела цепляться, это точно. Сириец вопил от боли – первые секунды он и его напарник не могли прийти в себя. Понять, что происходит. Пулеметчик старался отбиться от собаки, бил второй рукой ее в бок. Натренированная Сара не чувствовала боли.

Собаке в уши ударил шум. Снайпер достал пистолет, старался выцепить ее. Рефлекторно Сара повисла на пулеметчике, ворочая его из стороны в сторону. Еще пара выстрелов – все мимо. Неожиданно, ее противник упал на пол – болевой шок взял свое. Сара отпустила его. Ее пасть была в крови. Она рычала на снайпера – его руки дрожали. Она готовилась прыгнуть на него. Ее прервал еще один хлопок. В этот раз ударил не в уши.

Война в Ираке стала показательным примером одной из самых кровавых и абсурдных побоищ современной истории. Начиная с необычной причиной нападения – будто Ирак вздумал обзавестись оружием массового поражения, в итоге которое обнаружить никто не смог – заканчивая методикой наступления. Вне всякого сомнения – в меру огромная, богатая страна с передовым вооружением обязана победить крошечную нацию, поедающие объедки со столов мировых лидеров. Конечно, победила. Не так быстро, как ожидалось. Ведь даже щенок, загнанный в угол, может больно укусить.

Было, конечно, нечто необычное в сирийцах. Вне всякого сомнения, они не были достаточно умны. Не были достаточно образованы. Не были мастерами вооружения или красноречия. Они были в отчаянии. В такой крови есть некая доля величия – выражается она в грубости. Самой настоящей грубости, наглости. В ярости. Они не знали великих стратегий, не понимали строения автомата или не замечали ошибок в своем поведении. Делали, как чувствовали. И не чувствовали за это сожаления.

Земля стала их правдой, но кровь – обещанием. Сирийцы были честны – перед собой или Богом.

Инсургенты, по-нашему – партизаны. Новое имя старого народа. На протяжении десяти лет были способны не просто сопротивляться мировой державе. В некоторой мере – держать ее в узде. Большинство солдат Соединенных Штат были вынуждены отправиться в Ирак.

Снаряжение повстанцев ничем выдуманным не отличалось. Стреляли из того, что попадется.

Один из самых популярных калибров пистолетов Иракских повстанцев был 9-тый миллиметр. Интересный факт: проходящая по касательной пуля не пробила бронепластины шлейки служебных собак K9 Combat Warrior, используемые в Ираке повсеместно.

Пуля отрикошетила, но серьезно ударила собаке в легкие. Боль, вкупе с серьезной нервной нагрузкой, вынудила организм собаки задействовать финальный защитный механизм – отключиться.

Сара постепенно открывала глаза. Раскрывала и закрывала – будто проснулась посреди ночи, но так и не выспалась. Отчасти так и было – она проснулась посреди ночи, но так и не выспалась. Вокруг было темно. Даже луна не освещала землю. Несколько минут она лежала на боку, не решаясь встать. Но когда силы посетили ее – на лапах устояла не больше мгновения. Боль прожгла ее бок, она заскулила, упала вновь. На небе виднелись звезды. Саре не нужен был их свет, чтобы видеть в темноте. Она смотрела не глазами. Запахи вокруг говорили – у подножия холма лежат люди.

Один… двое… много. Кажется – все. Среди множества она нашла тот самый. Знакомый. Роберт! Он был среди них.

Это вдохновило собаку. С трудом поднялась на лапы, превозмогая боль. Первые секунды хромала, дрожала. Боль унялась – неспешно она спустилась к телам.

Роберт не шевелился. Смотрел прямо на нее. Мертвыми, но совсем живыми, чувствительными глазами. Будто хочет почесать ее ушко. В последний раз.

Сара упала к его боку, сворачиваясь калачиком, спасаясь от вечернего холода.

Страшна совсем не война, где один дурак старается превзойти другого. Страшны совсем не переговоры, где один старик отправляет внуков на смерть. Страшнее отчаяние – то, что дарит война тем, кого могла застать врасплох.