– От лингвиста я ничего другого и не ожидала.

– Коллеги достаточно! Не знаю, чем там занимались вы, но я уже чертовски вымотан. Сегодня я уже бесполезен, поэтому отключаюсь. Всем спокойной ночи!

Ночью Мишель еще долго не мог заснуть. Он уже давно отвык от своего собственного тела. Если оно не создавало болезненных ощущений, что с современным уровнем медицины случалось все реже, то мужчина привык не обращать на него внимание. Сегодняшнее общение с «существом» выворачивало привычный образ жизни.

– Когда же я последний раз смотрел на себя в зеркало? – задавался вопросами Мишель Отре. – Оно у меня вообще есть? Интересно, как выглядят мои коллеги. – Он осознал, что еще ни разу в жизни их не видел.

– … к сожалению, сейчас я ничем Вам помочь не могу. Лучше потом, или знаете что? Обратитесь к моему адвокату, я думаю, он сможет решить эту проблему быстрее. – Практически бессонная ночь негативно отражалась на настроении Мишеля, он встал позже обычного и был раздражен. Вдобавок мышцы чуть ли не половины всего тела противно ныли после вчерашней, внезапной нагрузки. О существовании некоторых из них мужчина до этого дня даже не подозревал. – Доброе утро коллеги. Прошу прощение за то, что так поздно…

– Ничего страшного, – лениво начал руководитель. – Я сам еще толком не успел допить первую кружку кофе.

Сфокусировавшись на транслируемых эмоциях, Мишель внезапно осознал, что вся команда пребывает в состоянии легкой сонливости. Настроение, однако, у всех оказалось боевым; было похоже что их гнетет нетерпение.

– О, наша спящая красавица подтянулась, – поздоровалась Книшенка. Трудно было понять, чего во фразе содержалось больше, рассеянной небрежности или ехидства.

– Доброе утро, – поздоровался Янош, не обращая на нее внимание.

– Угу, – зевая, выдавил из себя Мишель. Мысли продолжали путаться. – С вами то, что ночью произошло? В смысле сразу со всеми вами?

– После того как ты от нас сбежал дрыхнуть? – язвительно продолжала психолог. – Продолжили дальше работать.

– Еще раз повторяю, не обращай на нее внимания. – Постарался разрядить обстановку лингвист. – Если никто не возражает, то я сейчас коротко введу тебя в курс последних событий. Итак, как ты помнишь, вчера мы остановились на, на … в общем на том, что ничего нового толком не узнали. Начатая по этому поводу, кхм, «дискуссия» – короткая волна негативных эмоций, исходящая от Марины, прокатилась по сознанию всей группы – слегка затянулась. Однако мы всё-таки смогли прийти к консенсусу и решили немного изменить тактику. Зайти с той стороны, в которой у нас уже наметился определенный успех.

– Угу, – машинально согласился Мишель. Он никак не мог проснуться полностью. – То есть, нет, я пока ничего не понял.

– На самом деле всё легко, – Янош не сфокусировался на его словах. – Наше дорогое «существо» активно осваивает своё тело. Это у него получается лучше всего. Вопрос в том, как мы можем это использовать? Вот мы и подумали, а почему бы не добавить ему еще и голос?

– Хорошо. – Мишель Отре решительно ничего не понял, но если раньше, он грешил на плохой сон, то теперь начал сомневаться и в этом. – А зачем?

– Это самое интересное. Мариночка никак не могла понять, каким образом, вообще, возможно выстроить какое-либо целостное мировоззрение из такого обширного набора представлений и взглядов. В конце концов, мы сдались и предположили что это невозможно в принципе. В таком случае, мы должны ему в этом помочь, но как? На помощь пришла лингвистика. Общаясь через мыслеречь, субъект транслирует свои мысли напрямую, дополнительно подкрепляя их эмоциями. Выражаясь проще, он воздействует на метачувства. Всё остальное объект коммуникации интерпретирует интуитивно. Используя слова, Ирвинг будет вынужден облекать свои мысли в определенную форму, оказывающую определенное воздействие на его мышление. А так как за основу мы возьмем наш язык, то получится, что мы с ним будем использовать один и тот же категориальный инструментарий.

– Ближе к делу, – перебил лингвиста Мишель. – Это я знаю и без тебя. Ты сейчас описываешь классический вариант лингвистической относительности8.

– Безусловно. Я уже подхожу к самой сути. Так вот, Мариночка считает, что это позволит выстроить ему удобную для нас иерархию идентичности самостоятельно. С другой стороны, даже если это не сработает, то мы получим возможность оказывать на него скрытое влияние через языковую конструкцию.

– Инженеры уже устанавливают голосовой модулятор, – подвёл итог фон Лоренц. – Начинаем сразу после того как они закончат. До тех пор, господа и дамы, можете отдыхать.

***

Работа «низшего» персонала окончательно закончилась практически к середине вечера. Еще примерно полчаса ушло на обсуждения вопроса «стоит ли сегодня вообще начинать работать»? В результате жгучее желание деятельности все-таки сумело одержать верх над ментальной усталостью от тянущегося, бессмысленного ожидания.

– Рад Вас видеть! – начал разговор Мишель Отре.

– А, это Вы, – тут же отреагировал О’Геал, практически осязаемо поворачивая несуществующую голову в сторону собеседника. – Здравствуйте!

– Проверь, как он успел освоиться со своим телом, – шепнул руководитель. – Представь, как ты бросаешь ему в руки что-нибудь. Посмотрим, как хорошо функционируют его рефлексы.

– Как Ваше самочувствие? – вежливо поинтересовался Мишель, добавляя к своему вопросу еле ощущаемое чувство броска кубика.

– Странные ощущения, – помедлил с ответом Ирвинг. Судя по ответной реакции, виртуальный кубик он поймал практически инстинктивно, не обратив на него никакого осознанного внимания. – Знакомые и не знакомые одновременно. Как будто непривычные.

– В любом случае, освоились с ними Вы прекрасно, – искренне похвалил «существо» Мишель. – Вы опережаете все наши ожидания.

– Не думаю, что это моя заслуга. – Скромность была настолько же искренней, насколько и похвала.

– К сожалению, так как мы начали сегодня позже, чем обычно…

– Мы начали позже? – перебил Мишеля Ирвинг.

– Судя по всему, у него проблемы с восприятием времени, – шепнул руководитель проекта. – Вернёмся к этому вопросу позже. Продолжаем.

– Не обращайте внимания, – уклончиво ответил Мишель. – Сегодня мы попробуем нечто необычное. Если Вы не возражаете, я попрошу подумать Вас о розовом слоне. Не сказать, а именно подумать. – Подождав примерно двадцать секунд, мужчина продолжил. – У Вас получилось? А как Вы это сделали?

– Я… – «существо» было в замешательстве, меньше всего он мог ожидать именно такого вопроса. – Я его представил.

– Очень хорошо, а теперь усложним задачу. Подумайте, о, ну скажем, о «колючем кандекряке».

– Что!? – прыснула Книшенка. – Ты что делаешь!?

– Не лезь! – огрызнулся Мишель стараясь максимально удерживать «существо» в фокусе внимания. – А сейчас?

– Боюсь Вас разочаровать, но… но у меня ничего не получается.

– Успокойтесь, – подбодрил его Мишель Отре – Я был практически уверен, что у Вас не получиться, но проверить все же было необходимо. Понимаете в чем дело… Когда человек находится в альтернативном состоянии сознания, он мыслит, пользуясь образами. В нормальном состоянии, он используется вербальные категории… – легкий толчок от Алмоша Яноша. – Слова. Он использует слова! Мы полагаем, что Вы находитесь где-то посередине. Вы однозначно «бодрствуете», если это состояние можно обозначить так, но, тем не менее, пользуетесь образным мышлением. Почему так произошло? Скажу честно, мы не знаем, но мне кажется, это потому, что отдельные части Ваших «воспоминаний» пользовалась разными языками и диалектами.

– Пользовалось разными языками, – «существо» было в замешательстве. – Я знаю разные языки?

– Знаете? Скорее всего, да. В то же самое время, не можете пользоваться ни одним из них. Но если Вы по-прежнему хотите понять, кто Вы, то мы должны это исправить. Мы научим Вас говорить!