Миша растерянно осмотрелся. Костер угасал. У воды синела лодка. От боярышника к костру протянулись длинные тени. Скоро наступит вечер, станет темно. Врагу это на руку. Но как поступить с Бориской?

Не придумав ничего другого, Миша схватил братишку, усадил его на загорбок и побежал в сторону заставы.

Пока тропинка шла берегом, бежать с грузом на плечах было еще как-то можно. Миша даже ухитрялся на берегу говорить с Бориской. Но вот начался подъем. Стало трудно дышать. Напрягаясь изо всех сил, стараясь подбодрить себя, он принялся отсчитывать шаги: «Двадцать… Тридцать… Пятьдесят…» А сколько их еще впереди?

«Не дойду… Не успею…» — в отчаянии думал Миша, а сам еще крепче прижимал к груди босые ноги Бориски и бежал, бежал вперед.

Бориска, обняв брата за шею, сочувственно молчал. Но когда, миновав перелесок, Миша, запыхавшись, сел, чтобы передохнуть хоть минуту, Бориска не выдержал:

— Миш, ладно… Ты беги один, а то уйдет он…

— А как же ты? — не сразу сообразил Миша. Перед глазами его ходили красные круги.

— А я пойду назад. Я костер разожгу. Я не забоюсь…

— Молодец, Бориска! — Миша заглянул в ясные глаза братишки. — Я же знал, что ты храбрый. Ступай обратно, жги костер! И чтобы дыму было побольше, слышишь? Пусть шпион думает, что он обманул нас, что мы сидим себе спокойненько у огня…

В тот момент, когда Миша провожал тревожным взглядом убегавшего Бориску, Петька как раз добрался до того места, где тропа поворачивала на Ольховку, и, притаившись за кустом, оглянулся по сторонам. Человека с чемоданом не было. Петька поднялся на пригорок и снова посмотрел вокруг, однако по-прежнему никого не увидел. Тогда он перебежал поле и углубился в лес. Но человек с чемоданом как сквозь землю провалился.

«Куда он девался?» — недоумевал Петька, прислушиваясь. В лесу было тихо, лишь ветерок, долетавший с реки, изредка шевелил верхушки берез. Петька снова побежал.

Теперь тропа едва заметной полоской тянулась среди густой травы.

«Как быстро темнеет», — удивился Петька и вдруг остановился: навстречу ему из кустов вышел человек с чемоданом.

— Ты кого это тут высматриваешь? — спросил он.

— А это я… я беличьи гнезда примечаю. Осенью там всегда орехов много, — нашелся Петька.

— А где твои дружки?

— Сейчас придут. Бориска ногу порезал, быстро идти не может. А я вперед побежал.

— Вперед побежал? — недоверчиво переспросил человек. — Врешь ведь, стервец! Я давно за тобой наблюдаю. Отличиться решил? Ты что же, сопляк, за шпиона, что ли, меня сдуру принял?

Петька молчал и незаметно пятился назад.

«Удеру», — думал он.

— Что, стрекача решил задать? — разгадал намерения Петьки незнакомец. — Черта с два! Теперь со мной пойдешь.

— Не пойду я с вами! — выкрикнул Петька.

— Нет, пойдешь! — И человек, отбросив чемодан, схватил Петьку за шиворот.

Петька извивался вьюном, стараясь вырваться. Изловчившись, он вцепился зубами в руку незнакомца, и тот на какое-то мгновение выпустил его. Петька побежал. Но далеко уйти ему не удалось: незнакомец догнал его, сшиб с ног и стал избивать, не давая подняться.

Петька вскоре затих. В глазах потемнело, все куда-то поплыло.

Вдруг что-то остановило незнакомца. Он прислушался и, подхватив чемодан, бросился в березняк. В тишине все явственнее слышался отдаленный топот ног и повизгивание собаки.

— Сюда! Сюда! — крикнул старшина Смирнов.

Когда Миша подбежал, Петька уже лежал на руках у пограничника. Электрический фонарик освещал бледное лицо с закрытыми глазами.

— Петя! Живой? — испуганно крикнул Миша, обнимая друга.

— Жив, жив будет твой Петька, не бойся! Сто лет проживет, — ободряюще сказал старшина и передал Петьку своему помощнику. — Неси быстрее, товарищ Никифоров!

Рекс — огромный черно-серый пес — вел себя беспокойно. Он метался, взвизгивал и вдруг с силой натянул поводок, увлекая за собой проводника.

— Вперед! — отрывисто скомандовал Смирнов.

Миша бежал следом за ними.

— Не уйдешь, никуда ты от нас не уйдешь! — шептал он, кусая губы и вытирая навертывающиеся на глаза слезы.

Добежав до ручья, Рекс остановился и закрутился на месте.

— По ручью пошел! — сказал проводник. — Куда ж податься? Вверх?

— По логике надо бы вверх, — мгновение подумав, сказал старшина. — Железнодорожный разъезд, проходящие поезда… Может вскочить на подножку вагона. Но там дружинники из Ольховки. Крепкие ребята.

— Значит?..

— Значит, вниз по ручью!

И старшина не ошибся — Рекс опять напал на след.

Под ногами Миши хлюпала студеная ключевая вода, шуршала галька, цеплялась за ноги густая трава.

«Скорее, скорее!» — с волнением подгонял он себя.

В одном месте Рекс снова остановился и стал бросаться из стороны в сторону.

— Опытный гад, хитрый. Как петляет! — покачал головой старшина.

Вместе с Мишей он поднялся на край оврага и стал пристально всматриваться в темноту.

Здесь, на бугре, было значительно светлее. Запоздалая луна, выйдя из-за горы, озаряла неровные ольховские поля. Справа за рощицей, точно озеро, серебрилась пшеница, чуть ближе ясно проступали длинные борозды картофельного поля. А что это темнеет в низине? Миша вгляделся. Да это же школьный кукурузный участок! Припомнился полдень, разговор с Петькой, Бориска, носившийся с Барсиком по полю в поисках «взаправдашних» шпионов. Вспомнилось и то, как они нашли Бориску в высоких зарослях кукурузы и Петька сказал: «Тут не то что пацан — дядя достань воробушка с головой упрячется».

— Товарищ Смирнов, — тронул Миша за рукав старшину. — А если вон там, в кукурузе?..

— В кукурузе? Что ж… Можно посмотреть в кукурузе.

Смирнов подошел к проводнику собаки и что-то сказал. Рекс, натягивая поводок, побежал вдоль оврага, потом исчез в траве, снова появился на какую-то долю секунды в бледном лунном свете.

И вдруг в тишине ночи раздалась громкая, отчетливая команда:

— Фас!

Не успел Миша ни о чем подумать, как с кукурузного поля донесся лай разъяренного Рекса и вопли:

— Спаси-те-е!

— Спасем! Обязательно спасем! Теперь никуда не уйдешь! — коротко и спокойно подвел итог операции старшина.

…К реке спускались прямо с горы, минуя дороги и тропы. Еще издали Миша увидел небольшое зарево над водой. Это горел костер. Крикнув старшине, чтобы шли туда, на костер, Миша стремительно помчался вперед.

Вот и берег. Сквозь кусты боярышника уже видно, как ветер слегка колышет невысокое пламя. Но где же Бориска? Разве это не он жег костер? Дрожащими руками раздвинул Миша кусты, и по телу его пробежал холодок: Бориски у костра не было. Миша готов был уже позвать на помощь Смирнова, но тут услышал дрожащий голосок:

Средь нас был юный барабанщик,

В атаку он шел впереди…

Из темноты, пугливо озираясь, выглянул Бориска. Бросив в костер хворост, он сел, поджал под себя ноги и снова запел.

— Бориска! — внезапно охрипнув, позвал Миша и подбежал к костру.

— А я маленечко плакал, — признался Бориска, кулаком смахивая слезы. — Почему ты долго не приходил?

— Погоди, все узнаешь, Бориска. Сейчас узнаешь. Смотри!..

Миша приподнял братишку над головой, и в отблесках костра Бориска увидел того человека, которого они привезли с острова. Он шел, спотыкаясь и семеня ногами. Руки его были связаны, и чемодан нес старшина Смирнов. А за этим человеком шагала огромная овчарка. Когда человек запинался, собака глухо рычала, и он трусливо ускорял шаг.

— Ну, здоро́во, барабанщик! Я слышал, как ты пел, — сказал старшина, протягивая Бориске руку. — А ты, землемер, садись, набегался сегодня вдосталь. Тем временем мы посмотрим, что у тебя в чемодане…

Смирнов придвинул чемодан к костру, открыл крышку и вытряхнул на плащ-палатку все его содержимое.

— Так, так, бутерброды… Обыкновенное дело… А почему этот кусочек колбасы отдельно завернут? Проверим его в лаборатории. — Потом Смирнов постучал пальцем по донышку чемодана. — Гляди, Бориска, дно-то двойное, — сказал он. — Ну-ка заглянем, что лежит под этим дном у нашего землемера? Может, теодолит или еще какой землемерный прибор? Да нет, Бориска, аппарат лежит! Фотографический. Малюсенький-то какой, будто игрушечный! И микропленка спрятана… Понятно, землемер. Границу, значит, нашу снимать задумал. И для каких таких целей? Ладно, на допросе скажешь. А пока, Бориска, — продолжал рассуждать старшина, — мы выпустим воздух из резиновой лодки и аккуратно сложим ее в чемодан. И чемодан будто небольшой, а гляди, умещается! Лодка-то из тонкой прорезиненной ткани сделана. И как ты ее упустил, землемер? Бывает…