Трезво прикинув обстановку, Дэниел не стал ломиться в гущу схватки, а бросился на стоявшего у ограды стрелка, который пытался перезарядить свое оружие. Судя по всему, парень был, может быть, и неплохим охотником, но в воинском ремесле не соображал ничего. Вместо того, чтобы схватиться за короткий меч, он бестолково прикрылся самострелом. Дэниел еще раз оценил подарок Эро, когда меч с легкостью рассек не только деревянное ложе самострела, но и грудь его хозяина. Даже не интересуясь результатами удара, маршал вновь огляделся. Из кучи-малы вокруг Рейвена выбыл еще один неудачник. Этот лежал на земле и слабо дергался. Недостаток в происходящем был только тот, что Рейвена медленно но неуклонно теснили вниз по склону. Так же тревожило и отсутствие второго стрелка. Но тут внимание Дэниела отвлекло новое действующее лицо, попытавшееся внести хоть какой-то порядок в происходящую сумятицу. Из дома вывалился - именно вывалился, а не вышел - коренастый бородач с секирой в руке, носивший на дублете вирденского орла, и бросился к месту основных событий, крича: "Разойдись, болваны, окружай его!" Это полезное указание было приправлено теми выражениями, которыми десятники в изобилии потчуют солдат.

Вопль возымел мгновенное действие. Только что толкавшиеся, как на базаре, мародеры грамотно рассыпались по склону.

Дэниел не стал ждать дальнейшего развития событий и прыгнул к бородачу, коротко крикнув: "Хэй!" За добрых двадцать пять лет, проведенных с мечом в руке, он так и не научился бить противника в спину.

Маршал очень быстро понял, что его благородство может стоить приятелю жизни: короткий меч - очень неудобное оружие против секиры, особенно если противник искупает недостаток техники силой и скоростью. Осознав, что поединок может затянуться надолго, Дэниел решил применить рискованный прием - уклонившись от очередного замаха, он перехватил с шагом вперед древко секиры и рубанул противника по ребрам. На этот раз удар не возымел прежнего разрушающего действия: клинок вскользь прошел по подставленному наручу и бессильно уткнулся в дублет, в который были, похоже, вшиты стальные пластины. Дэниел же, крепко уцепившийся за оружие противника, получил чувствительный пинок сапогом под колено. При этом бородач разжал одну руку и перехватил запястье маршала, чтобы избежать второго, смертельного удара. Дэниел, падая, рванул древко на себя, и противник тоже не удержался на ногах. Через мгновение они оказались лежащими в обнимку на земле, а оружие разлетелось в разные стороны. Последующие несколько секунд отпечатались в памяти маршала очень слабо. Остались только шумное сопение и какое-то бестолковое барахтание. Одновременно Дэниелу как-то удавалось, удерживая руку бородача с зажатым в ней ножом, проклинать себя за сломанный еще в отеле Стэнор кинжал. Потом что-то хрустнуло, костоломные объятия разжались, и он обнаружил себя сидящим верхом на противнике и сжимающим его горло. Изо рта солдата толчками шла темная кровь и по бороде лилась прямо на перчатку. Дэниел вскочил, как ошпаренный, схватил валявшийся рядом меч и с удивлением обнаружил, что его помощь теперь не особо-то и нужна. Рейвен уже не дрался, он именно занимался фехтованием. Хотя странный его меч, называвшийся южным словом "спада", теперь был зажат в левой руке, он без труда удерживал на нужном расстоянии последнего противника, со страха судорожно размахивавшего тесаком, не давая ему войти в опасный клинч, но и не нанося смертельного удара. Дэниел, уловив смысл этого странного развлечения, в четыре длинных прыжка добрался до мародера и слегка хлопнул его мечом плашмя по голове. Тот не упал, а просто стек на землю.

- Окончен бал, - расстроенным голосом сказал Рейвен и, переложив оружие в правую руку, подошел к Дэниелу, повернувшись спиной к дому.

В следующий момент он толчком сбил Дэниела с ног и резко развернулся на месте. По кольчуге проскрежетала стрела, а сам стрелок, высунувшийся из-за сарая, выронил оружие и медленно опустился на землю. Метательный нож попал ему прямо в лицо.

Дэниел, поднимаясь с земли, злобно поинтересовался:

- Форсишь, засранец?

Рейвен невинно улыбнулся.

- Какой высокий стиль, сударь. Я за этим гаденышем уже минуты три наблюдал и вон тем падшим героем от него закрывался. Хорошо, что он в тебя не выстрелил, прицелиться, видать, не успел, руки сильно тряслись.

- Так какого же... ты стреле спину подставляешь?

- Риск - благородное дело, маршал. А ты что, хотел бы за ним полночи по лесу гоняться? Был бы у тебя в заднице целый букет перьев, да только не павлиньих.

Дэниел ничего не сказал. Да и что тут говорить: победителей не судят.

- Тебе большое спасибо. Тот, с секирой, мне бы жару устроил. А эти красавцы только с утками хорошие бойцы.

- Ага, пока я с ним одним разбирался, ты, никак, четверых уложить успел.

Рейвен мрачно хмыкнул.

- Трофеями считаетесь, сэр? Шли бы вы... коня своего ловить, а то мы и так вдвоем на нем поедем. А я наш трофей говорящий от дождичка спрячу и осмотрю тут все: вдруг какой умник в сарае засел? Да и самострел приберу заодно: ни к чему он покойнику.

- С рукой у тебя что? - озабоченно спросил Дэниел. Рейвен отмахнулся левой:

- Ерунда. Синяк от дубины. - Вложил оружие в ножны и, покрепче ухватив оглушенного за шкирку, поволок его к дому, приговаривая: - Бедненький ты мой, невезучий, все подохли, а ты к злому Ворону в лапы попал, вытрясет он из тебя, засранца недобитого, всю душу, ничего не оставит.

Прежде, чем отправиться на поиски коня, Дэниел оглядел склон, и почувствовал, как у него отвисает челюсть и волосы под шлемом встают дыбом: из семи лежащих на склоне людей трое не имели ни одной царапины и, судя по посиневшим лицам, умерли мучительной смертью от удушения. Да и четвертый, лицо которого мешал рассмотреть труп коня, загнулся явно не от колотой раны в руку. Несколько мгновений маршал стоял, абсолютно ничего не понимая, потом плюнул и отправился к озеру.

К счастью, гнедой мирно стоял, запутавшись брошенными поводьями в ветвях корявой ивы. Появившегося хозяина он приветствовал тихим ржанием.

Дэниел заботливо осмотрел животное. Везение продолжалось - конь отнюдь не ослеп, факел только подпалил ему гриву с правой стороны. Дэниел облегченно вздохнул, пожалел, что не знает никаких лошадиных богов, которых можно было бы поблагодарить, и, распутав повод, вскочил в седло. Когда он вернулся, все покойники были аккуратно сложены в одну кучу посреди двора, а Рейвен сидел на крыльце, рядом с прислоненным к бочке для дождевой воды связанным пленником. Возле него валялась кучка трофеев: горсть мелких монет, дешевое кольцо из поддельного золота и хороший кинжал в ножнах. Рейвен поднял его и протянул товарищу.