— Товарищ Гай, скоро к своим придем? — окликнул его боец из колонны. Это был Вохряков — высокий мужик с бритой головой из отряда коммунистов Казани. Гай помнил его по бою у Климовки две недели тому назад.
— Скоро, скоро, — твердо сказал Гай. — Выйдем и пойдем брать Симбирск, готовься к этому.
— А осилим?
— Если ты сомневаться будешь, то не осилим. А я уверен, что осилим, значит, так и будет. Какой же ты солдат, если не веришь в победу?
— Я верю, это я вас хотел попытать, — озорно засмеялся Вохряков.
Побольше бы таких... В бою под Климовкой Вохряков с товарищами отбил две атаки каппелевцев, потом вместе с Гаем ходил в контратаку, которой сбили белых с господствующей высоты. Там и ранен был Вохряков — вон рука перебинтована до сих пор.
— Спасибо тебе за хорошую службу, Вохряков! — громко сказал Гай, приподнявшись на стременах.
Вохряков смущенно заулыбался, поправил винтовку на плече, пошел размашистей.
Через четверть часа Гай нагнал авангард.
— Где разведка? — спросил у Устинова.
— А вон за тем бугром, — показал тот рукой.
— По сторонам лучше глядите, чтоб в мешок не попасть.
— Да мы боевое охранение выставили, как вы приказывали.
— Молодцы, правильно делаете!
— Товарищ Гай, — сказал боец в летах, с густой сединой на висках, — мы тут спорили, как будем жить после войны. Некоторые говорят, что раз хозяйство общее будет, значит, у каждого вроде свой пай будет, ну как земля у крестьян. Захотел в другое место перейти — берешь свой пай и идешь куда хочешь. Так это или нет?
— Фабрики и заводы всему народу принадлежать будут. Не только ты хозяин — каждый, кто работает. И если ты переходить собрался, то попадешь на фабрику, где все общее.
— Значит, ты вроде как всему хозяин, но из вещей тебе ничего не принадлежит. Чтоб не было у тебя частной собственности, для этого, выходит, все делается?
— Выходит, так... Мы против частной собственности революцию делаем, потому что на ней эксплуатация держится.
Не будет частной собственности — не будет и эксплуататоров.
— А кто на фабрике хозяиновать будет?
— Народ всему голова. А фабрикой будет руководить уполномоченный на то с общего согласия человек. Иначе пойдет кто в лес, кто по дрова, а на фабрике тоже порядок нужен.
— Это теперь выборные командиры будут?
— Примерно так, но не совсем. Тот, кто будет командовать заводом, должен подчиняться вышестоящему начальству. Без этого порядка тоже не будет.
— А у нас многие считают, что командира из своих выбирать нужно, чтоб все его знали — какой он, — сказал боец с черной окладистой бородой.
— Ну а если нет среди своих хорошего командира, тогда как? Абы кого ставить? А если ему воевать не хочется?
— Кто нам жизнь хорошую на блюде поднесет? — сказал бородатый боец. — Нет уж, ты повоюй...
— Это ты правильно говоришь, — сказал Гай. — За хорошую жизнь повоевать надо. А для этого белых разбить надобно. Это от каждого из вас зависит. Будете драться злее — быстрее и выйдем. А что выйдем — в этом ты не сомневайся. Это тебе Гай говорит!
— Да я верю, товарищ Гай, — сказал худой боец. — Несподручно только как-то в окружении быть, непривычно.
— На войне всякое бывает, терпи и это... Ну что еще неясно, друзья? — весело спросил Гай.
— Вы почаще к нам приходите, — сказал бородатый боец. — Мы тут все время спорим, нужно головастого человека послушать.
— Як вам Лившица пришлю, он с вами обо всем поговорит. Знаете такого?
— А как же, знаем! Он нам про мировую революцию недавно рассказывал. Говорит здорово!
— Ну вот и хорошо. А пока на вас все отряды надеются, если кого встретите — не оплошайте.
— Не бойтесь, товарищ Гай, не оплошаем.
Гай повернул лошадь, пустил ее по обочине медленным шагом. Навстречу шли одетые кто во что бойцы, курили на ходу, разговаривали, сушили на винтовках рубашки и портянки. Посмотреть — никакая это не армия, просто толпа вооруженных людей. Да так оно и есть, если сказать честно. Как сделать эту толпу армией? Одеть всех в одинаковую форму. Но это внешнее, главное — организовать армейские части. Чтобы была стройная система — от взвода до дивизии. А наверху этой пирамиды — штаб дивизии. Штабы нужны в полках и бригадах — от них идет организованность всей жизни воинской части. Каждый отдел штаба или служба обеспечивает какую-то сторону жизни части. Оперативный отдел занимается непосредственно боевыми действиями, перемещением подразделений на местности. Снабженцы обеспечивают боеприпасами, продуктами, обмундированием, горючим — словом, всем тем, что необходимо солдатам и технике для войны. Связисты отвечают за бесперебойную связь между штабом и частями — днем и ночью, в бою и во время передышки. И так далее.
Штаб — голова всему делу. Здесь должны быть знающие свое дело люди, опытные и умелые. Где их взять? Без офицеров старой армии не обойтись, особенно тех, что занимались именно штабной работой. В Красной Армии их сейчас не так много, больше отсиживаются по домам. Надо привлечь их к службе в Красной Армии. Нужна мобилизация не только рядового состава, но и офицерского. А чтобы был контроль за деятельностью офицеров старой армии, нужны политические комиссары. В нынешних отрядах есть несколько партийных работников, вроде Лившица, Панова, Самсонова, но этого мало. Необходимо просить местные партийные комитеты выделить достаточное количество партийцев на комиссарские должности. Нужно и комиссаров учить военному делу, чтобы они могли здраво судить о Действиях командиров из офицеров царской армии. Кажется, что всю эту махину дел не одолеть, не выполнить, если учесть, что организовывать, комплектовать, обучать приходится между боями, когда не успеваешь перевести дух после очередной схватки. Но сделать это надо любой ценой, иначе не будет боеспособной армии, иначе белых не одолеть. Прежде всего следует отменить выборность командиров, передать назначения на должности в руки вышестоящего командования. Начинать перестройку нужно с назначения командиров, с укрепления дисциплины. Второй шаг — создание воинских подразделений и частей, организация штабов. Созвать в ближайшее время совещание командиров отрядов, обсудить все это и принять практические решения. Дело не терпит промедления — надо созвать такое совещание завтра же, если белые дадут такую возможность. Сделать переход в полдня, на отдыхе провести совещание: пригласить и снабженцев — чтоб раздали на следующий день военную форму всем тем, кто одет в гражданское платье.
— Товарищ Гай! — окликнули его из колонны.
Это был командир Тверского коммунистического отряда Анфимов. Гай спешился, крепко пожал твердую руку Анфимова.
— Привал на обед будем делать? — спросил Анфимов.
— Пусть перекусят что-нибудь на коротком привале. Больше времени будет для отдыха вечером.
— Ясно.
— Слушай, Анфимов, завтра проведем совещание в Кармалинском после обеда. Нужно наводить порядок и дисциплину. Вон у тебя смотри — карнавал какой-то, одеты как на базаре, не поймешь, кто такие.
— А что, воюют плохо, что ли? — обидчиво сказал Анфимов.
— Твой отряд боевой, но не об этом речь. Привыкли по любому поводу митинговать. Вот взять тебя — всегдаj твоего приказа сразу слушаются?
— Ну поговорят когда, — не сразу ответил Анфимов. — На то новые порядки в Красной Армии. Демократия.
— На войне митинговать нельзя, неужели ты сам, как командир, этого не видишь? Пока разговоры будут разговаривать, белые подоспеют, воевать поздно будет. Воинская часть — это машина, которая действует четко тогда, когда управляется одной волей.
— До сей поры все в аккурат поспевали решать, — сказал неуступчиво Анфимов.
— Командир ты хороший, а простых вещей понять не хочешь. Ты-то сам разве не видишь, что в армии нельзя митинговать, а?
— Значит, к старым порядкам вертаться? Какие при царе были? А как же новый, революционный порядок — побоку его?
— При нынешних порядках ты дисциплины настоящей не установишь. А дисциплина — это хребет армии, без нее армия — базар!
