Литмир - Электронная Библиотека

Что такое? Опять посторонний звук, словно стрекочет огромное насекомое. Всё ближе и ближе. Да что же это?! В воздухе, трепеща громадными крыльями-лопастями, висит стальная стрекоза. Повернувшись вокруг оси, вертолёт опускается, приземляясь на вершину холма.

В зелёном тулове открывается овальная брешь, на траву спрыгивает пассажир. Знакомая плотная фигура. Уверенно спускается по тропинке – Вараксин! Правая рука Ратникова, руководитель группы активных действий первого сектора. Привет из Академии.

Что же случилось? Какие уж тут шутки – но в ушах звучал саундтрек от «Бондианы» – самый известный, из «Голдфингера».

– Извини, Александр Павлович, без приглашения. – Мы пожали друг другу руки. – А чем у тебя воняет, как на пожарище? Но вроде бы всё цело?

– Всё цело, говоришь? Увы, не всё… Зато ты, Игорь Маркович – как всегда, благоухаешь парфюмом. Будто не из военного вертолёта выскочил. А…

– Да, – ответил он на незаданный мною вопрос. – Ты ведь у нас в резерве. Это боевой вызов. Именем Академии приказываю!

– Да, всё хорошее быстро кончается.

– А что насчёт семьи? Тебя не потеряют?

– Всё в порядке, Жена и внучка – в России, сын в Эквадоре.

– Продумай легенду для супруги, куда исчезаешь. Мы забираем тебя надолго.

– А сейчас…

– На военный аэродром, с натовцами договорились. И в Москву – к Ратникову.

Гул двигателя, жужжание лопастей – низкие шумы мигом наводят дремоту. Вскоре пришёл и настоящий сон, со сновидениями. Бреду я тропинкой, что проходит по верхушке каменного гребня. Слева и справа – пропасть. Навстречу – Мишаня. Нам же не разойтись! А он по сторонам не смотрит, пялится в смартфон.

– Мишаня!

Не слышит. Толчок в плечо… Как больно! Я падаю в пропасть – и просыпаюсь в холодном поту.

Вараксин смотрит недоумённо. Я киваю – мол, вздремнул. Но к чему бы такой странный сон? И это чувство смертельной угрозы. Хотя, да – ведь Мишаня предупреждал меня о злопамятном Аспидоне.

Ага, как же! Пока мы хванчкарой баловались, отмороженные партийцы, подслушав наш разговор, доложили шефу. И повелел он – изничтожить Константинова! Те за кислотой сгоняли, заодно прутьев стальных под окном навтыкали. А пока я Мишаню до калитки провожал, лестницу скользкой гадостью намазали, компьютер подожгли и флешку растворили. Да ещё жути нагнали звуками страшными. Как в дурном триллере.

Сердце замерло, словно при падении в пропасть, – вертолёт снижался. Что там?

Аэропорт, самолёт-беспилотник грязно-зелёного цвета.

Титановая птица резко взяла разгон, меня прижало к сиденью – и вот мы уже в воздухе. На табло высвечивается время в полёте – 0:42. Успею ещё покемарить…

Москва, Академия метанаук, первый сектор
13 июля 2046 года, пятница
18 часов 20 минут московского времени

Двух месяцев не прошло с последней встречи у Ратникова – и вновь я на минус тринадцатом этаже. Невольно взглянул на Часы Войны. Ого! Двадцать минут до полуночи.

Значит, не обошлось. Но что же стряслось?

В кабинете, кроме хозяина, присутствовал Вараксин.

– А ведь беды Александра Павловича могут быть связаны с… – Игорь Маркович оборвал фразу. – Быть не может, чтобы в один день…

– Пожалуй… – прервал его Ратников. – Тогда с пострадавшего и начнём. – Он развернулся ко мне. – Стало быть, у тебя учинили погром? И уничтожили рукопись?

– Да. И комп, и флешку. Её, похоже, растворили в царской водке. Но почему-то серой воняло – жуть.

– Кислый раствор следовало быстро нейтрализовать едким натром, – Ратников умел шутить в любой обстановке.

– А где бы я его взял?

– Тогда этим, как его, едким калом.

– Жаль, тебя рядом не было…

– Постой-ка, ведь раньше ты всё на бумаге распечатывал? А тут что помешало?

– Да вот сглупил, электронам доверился.

– Ясно… – сказал Ратников. – А с лестницы упал – тоже сам?

– Намазали слизью какой-то, я и покатился. Должен был в окно вылететь, прямо на стальные колья. В палисаднике воткнули, остриём вверх; точно бы нашампурился.

– Считаешь, пытались убить?

– Наверняка.

– В местную полицию обращался?

– Не успел.

– Вот и хорошо. Пусть-ка наши спецы сперва посмотрят.

– Ну, разумеется.

– Что-то ещё необычное?

– Вроде бы всё.

– А как же гость, Александр Павлович? – вмешался Вараксин. – Ты рассказывал…

– Да, сегодня, как раз перед тем, как… Мишаня приходил.

– Мишаня, это который? Уж не Котов ли? – спросил Ратников.

– Он самый. Неужто помнишь?

– Ещё бы! А к тебе он – зачем?

– Мишаню охмурили муэртисты. Он совета спрашивал: вступать ли в их партию. Подожди, ты думаешь?.. Да нет! У него же всё на лице написано. Да и не отлучался он никуда.

– Я пока ничего не думаю. Но ведь вы с ним общались, выпивали? Верно?

– Ну, выпили на пару, – я потёр больное плечо.

– Ты чего это плечо всё щупаешь? Ударился?

– Похоже, вывихнул.

– Это вряд ли, тогда бы орал от боли. Сходи к нашим костоправам, сразу как закончим.

– Конечно. А, вот что… Я в разговоре прошёлся по Аспидону…

– И?

– Мишаня перепугался не на шутку. И меня давай стращать, дескать, Аспидон всеведущий и мстительный, поберегись, Палыч!

– И как ты, ноги задрожали?

– Ещё чего. Где я – и где Аспидон?

– О чём ещё говорили?

– Ну, вечные темы. Эликсир, биохрон, справедливость. Это же Мишаня, группа «Б».

– Что значит – группа «Б»?

– Я привык делить людей на два типа – «А» и «Б». Группа «А» – кто совершает и достигает. А группа «Б» – когда иметь или казаться важнее, нежели чем быть. Они выбирают синюю таблетку.

– М-да, не очень-то ты Мишаню… Имеются друзья более близкие? Кто, если не секрет? Присутствующие не в счёт.

– Стругацкие, Борис и Аркадий. Меня притащили сюда, чтобы уточнить эти детали?

– Потерпи, потерпи… И всё же вспомни, было ещё необычное?

– Вроде ничего. А, да… Калитка!

– Что – калитка?

– Звякнула, будто кто её закрыл. Уже после того, как…

– Пон-нятно… – вытащив из кармана, Ратников подбросил на ладони ключи от сейфа. – Разговор у нас нешуточный, а потому – вспомним традицию нашего сектора.

Он открыл сейф.

– Анатолий Борисович, – сказал я. – У тебя не просто бронированный шкаф, а настоящая скатерть-самобранка!

– А як же ж.

Сервировочный столик уже венчала бутылка армянского коньяка.

– Порежь покамест, – Ратников протянул мне тарелку с помидорами. – Игорь Маркович, придвигайся плотнее. Ну, за встречу!

Мы дружно выпили.

– Кстати, – дожевав красный ломтик, Ратников обратился ко мне, – а в Академии ты, оказывается, бываешь? В июне любимый сектор номер пять посещал. А как сюда – лишь под конвоем?

– Ты и сравнил! У Сергея-то своё, родное. А тут что? Ох, человечество в опасности! Ах, срочно спасать! Именем Академии и старшего сына её – первого сектора! Не по мне это всё… Так зачем я понадобился?

– Не спеши, – вместо ответа сказал Ратников. – Скажи, во сколько начались передряги твои? Ну, звуки эти неземные, файлы с рукописью?

– Днём. В половине первого.

– У нас в это время было четырнадцать тридцать, – Ратников переглянулся с Вараксиным. – Остаётся ещё версия. А не связано ли нападение с твоей работой – здесь, в Академии? – он кивнул на потолок. – В пятом секторе? Может, утечка? Защита у вас хиленькая.

– Исключено. У нас всё чисто.

– И всё же? Над чем вы с Сергеем нынче мудрите? Я не просто так спрашиваю.

– Ну, хорошо. Проект «Лазарь», вы в курсе?

– Нет, – ответил Вараксин. – И что это значит?

– Вот! А говорите, защита слабая.

– Давай-ка по делу. – Ратников выудил сигарету из пачки.

– В общем, так. Кто творит историю, по-вашему? Личности или массы?

– А можно без предисловий? – Ратников щёлкнул зажигалкой.

– Разумеется, – ответил я. – Если кратко, мы решили воскресить гениев. Из доэликсирной эпохи.

9
{"b":"821231","o":1}