Мануэль смотрел на Альваро, упрямо отказываясь воспринимать его слова.

– Ты не понимаешь. Я всю жизнь пытался убежать от этих воспоминаний и обо всем забыть. Я добился успеха, мои книги читают многие тысячи людей, у меня есть дом, деньги, все, что нужно человеку. Как ты сказал, роман «Солнце Фив» публика встретит хорошо. Почему я должен страдать, чтобы писать, когда могу быть счастливым?

– Потому что по-другому у тебя не получится.

Ортигоса не выдержал и снова вскочил на ноги.

– Хватит, я так больше не хочу! Я промучился все детство и всю молодость, пока не повстречал тебя. Меня вполне устраивает наша жизнь. – Он наклонился, собрал исписанные листы в стопку и прижал ее к груди. – Я желаю, чтобы все оставалось как есть. Новых потрясений мне не вынести.

Альваро несколько секунд молча смотрел на него. Затем закрыл глаза, вздохнул, встал с дивана и подошел к писателю.

– Прости меня. Ты прав. – Он забрал у Мануэля стопку листов и обнял его.

– И ты меня прости. Но ты не знаешь, каково это: провести детство так, как провел его я…

– Не знаю, – прошептал Альваро.

В баре гостиницы было людно. Среди толпы местных жителей Мануэль разглядел сидевшего у стойки лейтенанта Ногейру. Страж порядка жевал жареный бекон, доставая его из нескольких слоев бумаги, которая стала прозрачной от жира. Засунул в рот последний кусок, запил его пивом, затем взял пару салфеток и тщательно вытер рот и усы.

– Нам лучше поговорить снаружи, – сказал он вместо приветствия и сделал официанту знак принести выпивку на веранду.

Едва они вышли за дверь, лейтенант зажег сигарету, глубоко и с удовольствием затянулся, как делают бывалые курильщики, и указал на дальний от входа стол.

– Как прошел визит в Ас Грилейрас?

– Так себе. Накануне Гриньян позвонил в поместье, чтобы предупредить о нашем приезде. В результате оказалось, что сеньора маркиза плохо себя чувствует и никого не принимает, а Сантьяго и Катарина уехали. Я видел только Элису с сыном, но мы едва обменялись парой слов.

Ногейра раздраженно щелкнул языком.

– Этот Гриньян мне сразу не понравился, едва я увидел его в больнице.

– По-моему, он просто выполняет свои обязанности, – заметил Мануэль, но все же подумал о том, что юрист слишком торопится доказать свою преданность новому маркизу. Хотя вряд ли его можно за это винить. Писатель был вынужден признать, что после объявления об отказе от наследства отношение к нему Гриньяна резко изменилось. Ортигоса досадовал на свою наивность. А ведь сначала Адольфо произвел на него благоприятное впечатление. Он уважительно отзывался об Альваро и, кажется, искренне им восхищался, и Мануэлю с трудом верилось, что юрист руководствовался только корыстными интересами. Но гвардейцу он в этом ни за что не признается.

– Гриньян устроил мне экскурсию по поместью. Сад там великолепный.

– Да, он чудесен, – согласился Ногейра.

Писатель удивленно посмотрел на собеседника. Он не ожидал услышать от лейтенанта таких выражений. Ногейра поймал этот взгляд, лицо его стало серьезным, и он потушил сигарету.

– Не принимайте увеселительную прогулку за желание сотрудничать. Этот пройдоха сначала предупредил родственников вашего супруга, а потом повел вас в сад, чтобы отвлечь от дел.

– Я познакомился с теми, кто работает в усадьбе: смотрителем, ветеринаром, юношей, который помогает Катарине выращивать гардении, Эрминией, экономкой – она ведет хозяйство, – и Саритой, ее помощницей.

– Вам удалось с ними поговорить?

– Перекинулись парой слов с Эрминией. Она показалась мне очень радушной. – Мануэль вспомнил жаркие прощальные объятия. – Вообще-то Гриньян не оставлял меня ни на минуту. И хотя он старался, чтобы я не попадался никому на глаза, думаю, маркиза была не очень довольна. Она вызвала юриста в свои покои, а когда он вернулся, то поспешно придумал какой-то предлог, чтобы мы сразу же уехали. Даже экономка догадалась, в чем дело.

Ногейра покачал головой.

– Заезжал я и в участок, – продолжал писатель. – В багажнике моей машины стоит коробка с одеждой и личными вещами Альваро.

– Отлично, отвезем ее Офелии.

– Автомобиль остался на парковке возле отделения. Чтобы его забрать, мне пришлось бы оставить свой. Завтра поеду туда на такси.

– Я должен был это предусмотреть, – раздраженно пробормотал лейтенант. – Попрошу своего друга, чтобы пригнал машину сюда и оставил ключи у бармена. Потом я сам заберу автомобиль.

Мануэль отвел взгляд и глубоко вздохнул. Было сложно признать, что его одурачили.

– Гвардейцы отдали мне два мобильных телефона. Один хорошо мне знаком, о существовании второго я и не подозревал. Похоже, этот аппарат Альваро использовал для решения вопросов, связанных с семейными делами. – Писатель достал из кармана айфон, положил его на стол и тут же вспомнил рассказ Мей о странном звонке. – Он создал сеть частных компаний, которые управляли недвижимостью, фермой и сельскохозяйственными операциями. В календаре все, что касается Галисии, отмечено как «Встречи с представителями фирмы «Славные подвиги».

Не отводя взгляда от Мануэля, который продолжал говорить, Ногейра взял айфон.

– «Славные подвиги» – это головная компания, которая заправляет всем, включая две винодельни и предприятие, занимающееся экспортом галисийского вина. Счета за мобильную связь по этому телефону оплачивала компания, вот почему я не знал о его существовании. О делах Альваро в Галисии я узнал из электронного календаря, – писатель с горькой улыбкой указал на смартфон, – куда секретарь вносила информацию о встречах с представителями компании «Славные подвиги» наряду с другими деловыми совещаниями. Раз в два месяца Альваро встречался с этим важным клиентом – иными словами, занимался семейными делами, уезжая на пару дней. И так в течение трех лет.

Подошел официант с напитками. За столиком повисла тяжелая тишина, и в голове Мануэля зазвучали слова Мей: «У него есть доказательства, что ты убийца». Писатель сделал глоток пива, а к закускам, которые здесь всегда приносили по умолчанию, не притронулся. Он сомневался, нужно ли пересказывать лейтенанту историю, поведанную Мей. С одной стороны, это важно, с другой, Альваро Муньиса де Давилу могут без долгих раздумий счесть виновным. Ортигоса поднял глаза. Ногейра внимательно изучал календарь в айфоне. Он взглянул на Мануэля, встал, подвинул свой стул и, усевшись рядом с писателем, произнес, указывая на экран:

– Взгляните-ка. Как вы и сказали, встречи с представителями компании «Славные подвиги» проходили регулярно, раз в два месяца, и занимали два дня. Кроме сентября, когда они длились пять дней, примерно в одни и те же даты. Судя по последней записи, Альваро был в Галисии второго и третьего июля. А следующая поездка была запланирована на конец этой недели.

– Гриньян сообщил, что мой муж приезжал сюда регулярно. Но в этот раз он не знал, что Альваро был здесь.

Лейтенант глубоко вздохнул. Он ненадолго оставил телефон, занявшись содержимым своей тарелки с закусками и запивая их пивом, и бросил взгляд на порцию Мануэля.

– Вы не будете есть?

Писатель покачал головой. Гвардеец прикончил месиво, напоминавшее макароны с мясом и томатным соусом, затем зажег сигарету и глубоко затянулся. Лицо его приобрело удовлетворенное выражение.

– Вы получили счета, выставлявшиеся за использование этого телефона?

Ортигоса взял айфон и нашел нужную иконку.

– В этом нет необходимости. Здесь установлено специальное приложение, где отображены все входящие и исходящие вызовы, даже если их удалили из памяти телефона.

Судя по информации в программе, за последний месяц с этого сотового звонили несколько раз, а вот входящих вызовов было совсем мало: три со странного номера, состоящего из четырех цифр, и еще два с другого, неопределившегося. И все пять – в тот день, когда Альваро уехал в Галисию.

Мануэль оторвал взгляд от экрана.