Мне жаль всех, кто до сих пор помнит, какой стыд творился в The Twin Snakes. Я очень извиняюсь, что приходится об этом напоминать, но ради полноты картины все-таки надо пройтись по некоторым моментам.

• Небольшой намек на то, что нас ожидает, случается, когда Снейк плывет в торпеде к Шэдоу-Мозесу. Торпеда петляет в расщелинах подводных скал, но в итоге начинает биться о стены сужающихся проходов. Скоро Снейк доплывает до тупика, катапультируется и, пока торпеда разбивается о камни, делает под водой обратное сальто. Только после этого он всплывает.

• Беседуя с главой DARPA в камере, Снейк больше не прячется, прижавшись к стене, когда появляется приказывающий замолчать охранник. Вместо этого наш герой, как паук, в один миг оказывается под потолком, где висит, упершись ногами в разные стены. Как только охранник уходит, Снейк спрыгивает и спокойно продолжает беседу как ни в чем не бывало.

• Вскоре после этого, когда Мэрил направляет на Снейка ружье, он обезоруживает ее одним движением, в свою очередь направляя винтовку на противницу. А та, изящно кружась вокруг героя, вырывает винтовку у него. Каким образом Мэрил превращается из беспомощной и дрожащей девушки – неспособной даже снять оружие с предохранителя, – в сверхчеловека, способного на раз обезоружить легендарного Снейка, находясь у него на мушке? Ответа мы не дождемся.

• После встречи с президентом ArmsTech и неожиданного предупредительного выстрела Револьвера Оцелота Снейк не отпрыгивает назад, уклоняясь от рикошета. Вместо этого он, разумеется, делает обратное сальто со скоростью, явно превышающей скорость летящей пули. Мы наблюдаем за акробатическими способностями Снейка с разных углов, пока пуля медленно пролетает под ним. Как же нечеловечески крут Снейк, как же мощны его сальтухи!

• Но первая схватка с киберниндзей превзошла все ожидания. Между репликами ниндзя кромсает окружение мечом, пока Снейк пытается контратаковать, уклоняясь от падающих колонн и обломков. Ниндзя бьет Снейка ногой, но тот блокирует удар рукой, уезжая назад метра на три под звук скрипящих автомобильных покрышек, издаваемый подошвами его сапогов. К тому времени как наш акробатически одаренный герой приходит в себя, его противник уже находится в воздухе, разрубая бетонный потолок со сверхзвуковой скоростью. Падая вниз вместе с одним из обломков, ниндзя делает сальто в воздухе и пинает кусок бетона в сторону Снейка, который делает обратное сальто – чтобы уклониться от импровизированного снаряда. И все это происходит с потрясающим эффектом замедленной съемки, как будто само действо упивается своей умопомрачительной крышесносностью. Когда демонстрация вычурной хореографии подходит к концу, Снейк и киберниндзя оказываются лицом к лицу, наставив друг на друга пистолет и меч. Все это в сочетании с энергичной, но бездарной музыкой походит на дешевый клон «Матрицы».

И это только малая часть примеров, но, думаю, пора сжалиться над читателем. Общее количество исполненных в игре сальто исчисляется, скорее всего, десятками. Но это и нужно было Кодзиме: тупой гипертрофированный экшен. Отвлечение от сюжета. Диссонанс. Яркая пустышка для глупеньких фанатов, гарантирующая, что часть игрового сообщества возвеличит эту версию и докажет правоту дизайнера. Если он не смог никого заставить размышлять о вложенных в игру идеях, может, выйдет открыть глаза на то, в какой фарс превратится Metal Gear без ее создателя. Что бы ни случилось, это уже не его проблемы. Серия стала разменной монетой, а он теперь остался один против всех. Кодзима продолжит работу над играми, но с потаканием аудитории покончено – теперь балом начнут править глумливые сюжетные повороты.

А был ли он прав насчет фанатов? Как я писал выше, мнения по поводу The Twin Snakes разделились. Игра продалась неплохо и понравилась критикам – они хвалили нововведения и, как и в случае с MGS2, закрывали глаза на все недочеты. Но в попытке найти светлые стороны ремейка от Silicon Knights преданные поклонники поняли только одно – оригинальное видение Кодзимы лучше. Как и многие попытки «гения» саботировать ставшие ненавистными ему элементы Metal Gear, эта оказалась всего лишь незначительной ремаркой, а не уроком для провинившихся.

Вишенкой на торте стало провозглашение ремейка «окончательной редакцией» – тут, вероятно, стоило промолчать или не быть столь категоричным. Игра с каноном всегда игра с огнем, и пламя разгорится еще сильнее, если в процессе тронуть оригинал. Может быть, так и думал Кодзима – его сценарий осквернен, его идеи больше не канон, так какой во всем смысл? Никакого. Он заставит американских игроков почувствовать его унижение. Они пожалеют обо всем.

В литературе полемика – это атака на то, что дорого другим. Неудивительно, что она с завидной частотой использовалась в богословских и политических трудах. Обычно полемика используется интеллектуалами, чтобы подорвать авторитет противоположной стороны, и использует для достижения цели все подряд: аргументы, оскорбления, персонажей, истории или даже юмор. Например, в литературе иконы этого стиля письма – Вольтер и Джордж Оруэлл. В Библии полемики тоже хватает – в ней хитроумно критикуются древние ближневосточные религии, исчезнувшие еще тысячи лет назад. Ее составители использовали игру слов и образы, которые бросали вызов существовавшим тогда мифам и священным традициям, несмотря на то что представители других культур не смогли бы понять, о чем идет речь. Это была война, которая велась на духовном и интеллектуальном фронтах – призванная завоевать моральное превосходство и спровоцировать противника. Только истинные знатоки истории древнего мира смогут по достоинству оценить изреченные в книге аргументы. И это применимо к полемике всегда. Когда меняются времена и эпохи, она и ее аргументы легко теряют ценность и смысл.

В зависимости от эпохи и цивилизации, полемика принимает различные формы. Книги, эссе и новостные статьи выполняют ту же функцию, что и раньше – выгораживают одну сторону, провозглашая победу над другой. Фильмы и масскульт выбирают выгодные стороны по какому-либо вопросу, изображая одни идеи в благоприятном свете и осуждая другие. В обществе, где свобода слова защищена законом, а соперничество разных систем ценностей привычно, такая битва идей стала делом обыденным. Мы, может, и не так подкованы в риторике и построении логических конструкций, как великие умы прошлого, но у нас есть свои способы – боевые мемы. Уже более ста лет политические карикатуры работают эффективнее мудреных статей. Изображения понятны всем без исключения, даже неграмотным. С развитием эры Интернета это стало особенно заметно – по всей Сети ведутся масштабные сражения с применением боевых картиночек, и одним из ярких примеров таких баталий стали президентские выборы в США в 2016 году. В Интернете тогда появилось [28]несчетное количество отфотошопленных фотографий кандидатов в президенты, превращенных чуть ли не в богов Олимпа – блистающих великолепием и уверенностью в себе. А их противники изображались жалкими и немощными. Никакого политического месседжа картинки при этом не несли. Короткие видеоролики и смешные фотошопы завоевывали сторонников лучше, чем многомилионные рекламные кампании. Все эти мемы в каком-то смысле тоже полемика. Они могут изменить мнение тысяч людей, завируситься и усложнить жизнь политикам и общественным институтам. Это игра на эмоциях. Могут ли видеоигры использовать полемику? А разве встреча игрока с Дональдом Лавом в Либерти-Сити, после которой нам приходится совершать преступления, за которые Лав неплохо платит, не полемика? Налицо очевидная нападка на известную личность. Эта сюжетная линия не вызовет вопросов у геймеров, не уловивших отсылку, но тех, кто в курсе слухов о том, какими способами Дональд Трамп пришел к успеху, побудит задуматься. То же можно сказать и о романах Оруэлла, которые остаются замечательными произведениями и без понимания скрытой в них критики марксизма и технократии. Древние богословские труды можно читать как поэзию и философские трактаты, не углубляясь в противостояние племен и религиозных лидеров. Хорошая полемика может быть мощной и точной, даже когда скрыта от непосвященных.