Для успокоения своей совести решил проверить, не стала ли эта смерть, о которой уже можно говорить, как о свершившемся факте, результатом чьей-то деятельности. Исследовал чуть ли не каждый уголок остатков ауры. Тем более, что заняло это совсем мало времени.

Нет, всё это максимально естественно. Даже удивился тому, что такое бывает. Я-то в курсе, что так называемой «смерти от старости» не бывает. За подобное обязательно ответственен какой-нибудь орган. В основном сердце сдаёт, то инсульт убивает, лёгкие отказываются работать и так далее, и тому подобное. Тут же тело совершенно здорово. Он мог прожить ещё лет двадцать как минимум.

— Я ничего не могу сделать. Единственное, на что способен — предупредить тебя. Будешь вести такой же образ жизни, как и он, до такого возраста можешь и не дожить, — повернулся к Никите.

Ни слова неправды. Обычные люди тупо не доживают до такого состояния, когда состояние ауры и души начинает сказываться на теле. Нам же, «абсолютам», грозит смерть именно из-за подобных повреждений.

На несколько мгновений даже задумался, не стал ли я причиной того, что Тихомиров столь быстро ушёл из жизни. Он и так был преклонного возраста, а тут возник молодой дурачок, что сразу атаковал его, а потом вытягивал при любой нужде.

«Нет, не стоит об этом даже размышлять. Богдан не был глупым мальчиком, сам решал, что и как делать», остановил эти мысли, ибо они до добра не доведут.

— Ты уверен? Сумел же свою ауру восстановить самостоятельно, так почему тут не попробовать?!

— Нечего восстанавливать. Если тебе доктора не сказали, то я извещу. У твоего отца осталось процентов пять от это самой ауры, не больше. Извини, но на такое я не способен. Мне потребовалось несколько лет, чтобы свои повреждения залатать, хотя моя аура была повреждена на десять процентов.

Никита слышит, но не слушает. Ничего, поймёт со временем, смирится. Тут уж я начал понимать, что прибыл не в самый лучший момент для своего товарища. Он явно не будет настроен на ту беседу, что я собирался с ним провести. В прочем, кто знает, вдруг я недооцениваю парня, и он куда крепче, чем мне кажется.

— Попробуй… — вновь попросил он.

— Любое мое действие моментально его убьёт. Знаешь, как я свою ауру восстанавливал? Растягивал её, залатывая имеющиеся дыры, после чего заливал в неё тонны маны. Мне потребовалось слить более пяти тысяч своих резервов, чтобы вернуть её в целостное состояние. Пару раз думал, что сдохну из-за перенапряжения. Шесть раз перегорал, оставаясь без восстановления энергии на несколько дней. Нет никого, кто лучше бы разбирался в лечении и восстановлении ауры, ибо это напрямую связано с магией разума…

На некоторое время мы замолчали. Никита переваривал информацию, а я вглядывался в ауру Романова, пытаясь прикинуть, вдруг у меня хоть на что-нибудь хватит сил.

— Он в сознание давно приходил?

— Пять дней назад.

— Могу дать вам несколько часов общения, но это окончательно его убьёт. В противном случае это произойдёт через три дня, но в себя он ни разу не придёт, — выдавил я из себя.

Риск, чёрт побери, причём очень немаленький. Кто знает, как Никита в будущем сможет охарактеризовать мой поступок. Ещё решит, что я обманывал его, убив отца, воспользовавшись слабостью сына. Хрен с ним, появятся проблемы, тогда с ними и разберёмся.

На принятие этого решения будущему императору потребовалось всего несколько минут. Выбор он сделал правильный. Нет никакого толку от бессознательного человека, который тупо сгорит и не очнётся. А так… Эх, даже продолжать не хочу.

— Я согласен, приведи его в чувство.

— Выйти не смогу, целиком буду погружен в происходящие процессы. Из-за пределов комнаты тоже не получится, нужен физический контакт с человеком…

Не хочется говорить, но то, что будет сейчас происходить, нельзя назвать ничем иным, кроме как очередным моим экспериментом. Довольно опасным, но уж очень интересным, поэтому я и согласился на него. Что ж, раз Никита не имеет ничего против, то можно начинать.

Положил руку на предплечье старшего Романова и скользнул в астрал. Из-за физического контакта основная часть моей ауры сблизилась с тем, что осталось от астрального тела Михаила, благодаря чему у меня появилась возможность поработать с ним.

Несколько минут потребовалось на подготовку к следующему шагу. Для этого я своими астральными щупами захватил те остатки ауры, что были разбросаны вдоль тела Императора… После чего резко сдёрнул их в сторону головы Романова и начал вливать туда ману, дабы на некоторое время зафиксировать их на месте.

Появилась мозговая активность, Михаил открыл глаза и что-то произнёс. Отлично, это значит, что эксперимент можно назвать успешным. Это, правда, означает, что я окончательно убил Императора, если можно так выразится. Длительность жизни старшего Романова сейчас зависит от того, на сколько времени мне хватит маны, дабы удерживать его ауру у тела. Едва мой резерв опустеет, как силовые линии ослабнут, из-за чего лоскуты астрального тела больного тут же разлетятся.

Не врал, что у меня не будет возможности подслушивать разговор. Отслеживание состояния ауры оказалось куда сложнее, чем я думал. Изначально имеющиеся тридцать лоскутиков мне удавалось удерживать тупо за счёт своих щупов. Через некоторое время они начали распадаться на части, из-за чего я запаниковал. Да, скорости моего мышления и реакции хватит на то, чтобы целую сотню фрагментов держать, но уж слишком быстро они разваливаются. Станет больше — начнут разлетаться.

Пришлось тут же изобретать способ дальнейшего сдерживания. Сразу расширял астральные щупы, превращая их в своеобразные широкие ленты, которые способны были сразу несколько частей сдерживать. В конце концов пришёл к тому, что изобрёл цельный щит, которым прикрыл ауру как сверху, так и снизу.

«Занятно, а энергия не так быстро уходит, как я думал», мысленно хмыкнул я, сумев взглянуть, сколько же прошло времени. Романовы общаются уже два часа, а я растратил всего пятьдесят процентов маны. Эдак я куда больше могу подарить Никите, чем заранее расчитывал.

«Странно, про несколько часов мне подсказала интуиция, а она никогда не ошибается. Это что же должно произойти дальше?»

Ответ на этот вопрос пришёл довольно быстро. Всего через двадцать минут аура Романова начала распадаться на такие мелкие кусочки, что они умудрялись проскальзывать через ячейки щита. Как бы я не пытался сузить щит, сделать его более плотным, сумел выиграть ещё пятнадцать минут, прежде чем мой резерв обнулился.

Последнее, что помню, перед тем, как потерял сознание — мощный импульс смерти около себя. Таким вот образом я стал не только свидетелем гибели Императора Российской Империи, но ещё и невольным соучастником данного события.

Пробыл без сознания не так уж и долго. Очнулся к моменту, когда меня начали вытягивать из помещения те гвардейцы, что стояли на ближайшем к нам посту.

— Подняться помогите, сам выйду, — прохрипел я.

Пусть у меня и отвратительное состояние, но не позволю обращаться со мной как с мешком картошки. О, тем более, что рядом ещё и феникс появился. Понятия не имею, каким образом он умудрился в Кремль проникнуть, ибо он должен быть защищён от всех подобных магических сущностей.

«Что, опять?», прилетела мне в голову мысль от ворона. Сразу даже не понял, о чём это он говорит. Лишь потом осознал — не ощущаю чужих эмоций и мыслей.

«Бляха муха. Буду надеяться, что этот раз долго не продлится», мысленно выматерился я, оценивая абсолютную пустоту своего резерва. Перестарался, блин. Мог бы пораньше Михаила «отпустить», не остался бы беззащитным и с перегоревшей батарейкой.

В этот день, понятное дело, ни о каких беседах не могла идти и речь. Как и в следующий, как и через один. Делать секрет из смерти Михаила Романова никто не стал, поэтому похороны назначили на третьи сутки после его гибели на одном из кладбищ в Москве.

Перекрыли некоторые дороги, ждали визита кучи народа, разрешили всем «абсолютам» прибыть сюда, ибо Романов длительное время являлся негласным лидером Совета «абсолютов».